– Но мне не все равно.

– Пф, я знаю. Это так ужасно, да? Парни говнюки.

Мы танцевали до тех пор, пока мои ноги не заболели в агонии, угрожая отвалиться. Казалось, что вся вечеринка вышла на палубу для десятисекундного обратного отсчета до следующего года. Все смотрели в темное небо, усыпанное звездами, держа в руках напитки. К своему ужасу, я поняла, что все, кроме меня и Дарьи, обнимали кого-то значимого в своей жизни, кого-то, кого они могут поцеловать. Иисус Христос. Как я не заметила этого раньше? Мы выглядим такими жалкими.

Ладно, не Дарья. У Дарьи есть знаменитый жених с большими планами на высшую лигу в будущем, с обручальным кольцом и девушкой, за которую он готов убивать. Да. Это звучит как классическая моя проблема.

Я заметила Найта и Поппи, стоящими в дальнем углу, его голова наклонена, а она что-то шепчет ему на ухо. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, как землетрясение. Обратный отсчет начался. А я не могу не пялиться на них, хотя знаю, что нужно перестать. Что весь смысл в том, чтобы показать Найту, что мне все равно.

– Десять!

– Смотри на меня, Луна. Не на них. – Дарья щелкнула пальцами перед моим лицом.

– Девять!

– Господи, святая Лу. Он хочет, чтобы ты так реагировала!

– Восемь!

– Луна.

– Семь!

– Луууууууна!

– Шесть!

– Не заставляй меня делать что-то безумное.

– Пять!

– Черт, ты проще андроида.

– Четыре!

– Последнее предупреждение, Рексрот.

– Три!

– Ты сама напросилась.

– Два!

– Хотя мне всегда было интересно узнать…

– Один!

У меня не было времени, чтобы поймать Найта, который опускал голову, чтобы поцеловать Поппи. Дарья сжала мой подбородок, наклонила голову в сторону и прижалась губами ко мне, когда вокруг раздались крики и хлопки, фейерверки взрываются в воздухе и в моем желудке. Ее мягкие, теплые губы столкнулись с моими, аромат арбузного блеска для губ попал ко мне в рот. Я застонала, непривычно целовать податливую девушку. И вообще целовать. Единственные парни, которых я когда-либо целовала, были Найт и Джош. И Вон, наверное, если это считается.

Господи, почему я не прекращаю это? Я позволяю Дарье углубить наш поцелуй, мои веки дрожат в такт нашей собственной музыке. Она ощущается удивительно хорошо, и не только физически, чего я в принципе ожидала. Когда ее язык скользнул в мой рот, я поняла, что все крики и возгласы из-за нас . Мы собрали толпу. Дарья всегда собирает толпу. Только вот сегодня она решила поставить и меня под блеск софитов, чтобы что-то доказать.

Я ответила ей, исследуя языком ее рот, содрогаясь от того, насколько горячим и сладким был этот поцелуй. Я поняла, что изменилась. Я больше не та девочка, которая пряталась за родителями, Найтом и Воном. У меня есть желания. Я реальна. Я цельная.

С или без Найта, я целый человек.

Дарья переключила внимание от Найта – мое внимание от Найта – и обратила его на меня. Гениальный ход, если бы я реально задумалась об этом. Может быть, поэтому я поглаживала ее по щеке, когда наши языки танцевали вместе, глаза были закрыты, мы чувствовали улыбку друг друга. Улыбку, которая заменяет тысячу слов, которые мы никогда не говорили друг другу:

Спасибо за то, что прикрыла.

Спасибо за вечер.

Спасибо за то, что ты такая прекрасная, сумасшедшая и беспощадная.

– Ну все, шоу окончено, – проворчал хриплый голос, и я почувствовала, как меня потянули за ткань платья.

Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, что это Найт. Дарья улыбнулась мне, приподнимая бровь и как бы говоря «я же говорила». Ее губы припухли и порозовели. Идеальные волосы растрепались в сексуальном беспорядке. Господи. Мы реально целовались. Я все еще ощущаю тяжесть на веках и пульс, танцующий на губах.

Я стряхнула руку Найта, обняв Дарью. Она пискнула в моих руках и издала смешок. Это дружба, а не какой-то глупый момент ради парня.

Найт снова попытался достать меня.

– Луна, – прошипел он.

– О, ради всего святого. – Дарья закатила глаза. – Не все же о тебе, Коул. Хотя, догадываюсь, что наша Луна больше не святая, хах? – Дарья подмигнула, игнорируя смертельный взгляд Поппи, которым та пыталась заколоть ее.

Как будто Дарья вколола мне часть личности вместе с поцелуем. А может быть, это адреналин. Или алкоголь, или внимание и то, как Найт выставлял напоказ свою девушку передо мной, не позволяя двигаться дальше. Но, вероятно, все вышеперечисленное заставило меня сделать то, что я сделала.

Я закатила глаза, открыла рот и выплюнула слова прямо перед всеми.

– Ты мне не начальник! И даже не коллега. И даже не работодатель. Едва знакомый. – Безжалостная улыбка расцвела на моих губах.

Дарья в шоке вздохнула. Найт сделал шаг назад, боль была написана на его прекрасном лице. Большинство тусовавшихся не знают, что я не могу говорить, не понимают значения того, что я только что сделала, поэтому они просто смотрели, готовясь к пролитию крови.

– Когда ты стала такой сукой? – Найт сузил глаза.

Наконец-то. Наконец-то мы делаем то, что должны были сделать уже давно: разбираемся с эмоциями. Выпускаем злость, отчаяние, похоть. Перестаем ходить вокруг да около, делая вид, что ничего не происходит, хотя происходит многое.

Мы влюбились.

Мы испытывали страсть.

Мы потеряли доверие друг друга.

Я ухмыльнулась покровительственно, так, как он сам научил меня, когда я уходила. Я показала ему средний палец, не глядя назад, чтобы посмотреть на реакцию.

– Когда ты сам сделал меня такой, Н. Дж. К.

Луна

Зачем я просила об этом?

Почему я умоляла об этом?

Почему я ставила себя на первое место в этой ситуации?

Я моргнула, когда посмотрела на Эди, которая закрыла лицо руками, а ее плечи вздрагивали.

Обычно она сильная ради нас.

Обычно она знает, что делать.

Но в этой ситуации нет ничего обычного.

Меня ужасает то, как многое изменилось за такой короткий период времени. Моя жизнь свернула с бесконечной прямой линии, с которой я сейчас неслась на американские горки без начала, середины и конца.

Я живу в другом штате.

Найт ненавидит меня.

Я ненавижу Найта.

Роза умирает.

Я целовала девушку. И, простите за слабые культурные отсылки, мне это понравилось[21].