Я сжала руки в кулаки и разжала их, протягивая пальцы к мальчику, но не была уверена, правильно ли прикасаться к чужому ребенку.

– Эмм, послушай, ты не можешь… – нерешительно произнесла я, и вой сменился громкими всхлипываниями. – Пожалуйста, перестань плакать, – попыталась я еще раз, и когда это тоже не сработало, я перестала искать заботу внутри себя и сосредоточилась на том, что умела. Обнаруживать логическую взаимосвязь, например.

Мальчик пришел в библиотеку, чтобы прочитать о лекарствах, чтобы помочь своей смертельно больной бабушке. Некоторых фактов я, конечно, не знала, но могла предположить, как обстояли дела.

Я смогу заставить его перестать плакать, если предложу решение его проблемы.

– Ладно, – сказала я громче, чтобы заглушить его вой. – Я помогу тебе, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы твоя бабушка не умерла. Но пожалуйста, прекрати выть!

Мальчик посмотрел на меня и задержал дыхание. Я с облегчением выдохнула. Первое дело сделано.

– Вы поможете моей бабушке? С лекарством? – всхлипывая, спросил мальчик, и я кивнула, осознавая, во что ввязалась.

– Идем со мной, – распорядилась я и направилась по коридору в комнату отдыха, в которую запустила его и закрыла за нами дверь.

Он нерешительно осмотрел комнату, все еще шмыгая носом.

– Сядь, – попросила я. Он робко подошел к одному из стульев.

Только вчера я сидела на этом стуле, такая же заплаканная, и мистер Рид протянул мне носовой платок. К сожалению, у меня не было с собой платка, а платок мистера Рида был в доме моей тети, чтобы я могла его постирать и вернуть.

Но мальчика, казалось, это нисколько не беспокоило. Он только вытер покрасневшие глаза рукавом куртки и заболтал ногами.

– Как тебя зовут? – спросила я, и он слабо улыбнулся.

– Тимоти, – ответил он, и я тоже заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, Тимоти. Чем именно болеет твоя бабушка? – уточнила я, надеясь, что он знает хотя бы это.

– Она ужасно кашляет, – сказал он. – Она говорит, что у нее все болит, и конец уже близко, – продолжил он, и в его глазах снова стояли слезы.

Я торопливо огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы привлечь его внимание, чтобы он снова не начал выть, и обнаружила клочок ткани, зажатый в дверце шкафа. Я быстро наклонилась и вытащила из шкафа платок, который на самом деле был тряпкой для пыли. К сожалению, у меня не нашлось под рукой ничего лучше, но даже тряпка была чище, чем лицо мальчика.

– Держи, для твоего носа, – прервала я его эмоциональный всплеск, и удивилась, что это действительно сработало.

Он взял тряпку и высморкался.

– Спасибо, мисс, – прошептал он. В его присутствии я чувствовала себя все хуже и хуже.

– Крамб, – отозвалась я. – Мисс Крамб, – добавила я и вернулась к теме. – Твоя бабушка кашляет кровью? – сразу спросила я о наиболее очевидных симптомах чахотки, на что мальчик решительно покачал головой.

– У моей бабушки нет чахотки! – возмутился он, и, несмотря на его раздраженный тон, слово бабушка он произнес невероятно ласково. Этот мальчик любил свою бабушку больше всего на свете.

– Ладно, – произнесла я, размышляя, что это еще может быть. – Воспаление легких? Грипп? – продолжила гадать я, на что Тимоти только пожал плечами. Я не знала, стоит ли мне позвонить доктору, потому что мне будет трудно объяснить отцу или даже дяде, почему я должна заплатить врачу, не будучи больной. Если бы я уже имела в своем распоряжении сумму собственных денег, то можно было бы так сделать. Но пока стоит попробовать другое.

– Вот что я предлагаю. Я работаю до пяти. В это время ты будешь стоять перед входом в библиотеку, и мы вместе пойдем в аптеку. Там мы купим лекарство. – Понятно? – спросила я, и он кивнул.

– Да! Да, мисс Крамб, – воодушевленно воскликнул он и просиял. Его ухмылка обнажила недостающие резцы, столь характерные для его возраста, и я мысленно вздохнула.

Я провела оставшееся до пяти часов время, работая, и успела сделать даже больше, чем до происшествия с плачущим ребенком. Перестав беспокоиться о мистере Бойле и своих чувствах, я посвятила себя проблемам мальчика, с которыми я вполне могла справиться.

Я убрала книги с прохода обратно на стеллажи, написала для поврежденной книги записку и даже открыла почту мистера Рида, к которой он не прикасался уже несколько дней. Это была какая-то неважная переписка на разные литературные темы, два чрезвычайно важных запроса, на которые нужно было ответить на этой неделе, и письмо от декана Лондонского Королевского университета, в котором он просил мистера Рида наконец пойти на уступки и явиться на университетский бал в конце недели. Последнее заставило меня усмехнуться, потому что я при всем желании не могла представить, как мистер Рид будет вести себя на балу.

Я рассортировала письма по их срочности, прибралась на письменном столе, подшила документы, и положила бумаги на видное место.

Пять часов наступили быстрее, чем я ожидала, и у меня появилось неприятное чувство в желудке, когда я надела пальто, спустилась вниз и попрощалась с Коди.

Я не знала, правильно ли поступаю, сомневалась в искренности людей и имела предубеждения по отношению к более бедным слоям общества. Что, если этот мальчик был просто приманкой, которая вытащит у меня из кармана деньги или заманит меня в ловушку, когда я пойду с ним?

Кроме того, я переживала о нехватке времени. У меня был всего час до того, как я должна была вернуться в студенческий городок, чтобы посмотреть на комнату в здании персонала.

Но когда я увидела, как маленький мальчик дрожит на холоде, как он ждет меня с большими, полными надежды глазами, я выбросила свои опасения из головы и шагнула к нему.

– До… до… добрый вечер, мисс Крамб, – прошептал он, и теперь это случилось. Мое сердце смягчилось, и я мысленно вздохнула.

Я схватилась за шею, стянула свой теплый шерстяной шарф и подала его мальчику, который был одет не более чем в тонкую матерчатую куртку, и я не могла себе представить, что она на самом деле его согревала.

– Вот, чтобы еще и ты не заболел, – сказала я и завязала шарф на его шее, прежде чем он смог воспротивиться. Он буквально утонул в толстом трикотаже, и я сразу почувствовала некоторое облегчение. – А теперь идем. У меня мало времени, – сказала я, услышав строгость в моем голосе, с которой я пыталась убедить себя продолжать мыслить разумно.

Я пошла вперед, и Тимоти поспешно последовал за мной. Мы молча покинули кампус и направились к небольшому центру города, где я вчера нашла портного и книжный магазин. Однако сегодня было еще холоднее, чем вчера, людей было мало, и туман погрузил все в тусклый свет. Я приподняла воротник своего пальто, чтобы моя шея не была такой беззащитной, а затем повернулась к мальчику, который шел рядом, стараясь не отставать от меня. Он зарылся руками в шарф, и я видела, как он снова и снова скользит пальцами по мягкой шерсти, словно это было что-то чудесное.