— Я вообще не хочу наказывать тебя, Роза. Просто хочуудостовериться, что мы понимаем друг друга. — Моройские мужчины не женятсяна дампирских девушках, они просто развлекаются с ними. Каждая думает, что сней все будет иначе, — даже твоя мать в отношении Ибрагима, но и онаошиблась.

— В отношении кого?

Это имя ударило меня, словно пощечина. Ибрагим? Я никогдадаже не слышала этого имени. Я хотела спросить, кто он такой и при чем тут моямать, но Татьяна продолжала говорить.

— Они всегда ошибаются. Может, и тебе взбрело в головупопытаться изменить положение вещей, но это пустая трата времени. — Онапокачала головой, словно испытывая сожаление к дампирским девушкам, носамодовольное выражение ее лица противоречило любому подлинномусочувствию. — Можешь сколько угодно использовать свое хорошенькое лицо илегкодоступное тело, но все кончится тем, что используют тебя. Даже если сейчасон и твердит, что любит тебя, в итоге ты ему наскучишь. Избавь себя от ненужныхогорчений. Объясняя все это, я оказываю тебе услугу.

— Но он не говорит, что любит…

Бессмысленно. Ирония состояла в том, что я была уверена —Адриан хочет исключительно секса со мной. Никаких иллюзий по поводу его«чувств» я не питала. Однако проблемы здесь не существовало — я ведь на самомделе не спала с ним. Вот только Татьяна… ну, воспринимала все это как проблему.Я вздохнула. Видимо, никакие аргументы не убедят ее в том, что Адриан меня неинтересует.

— Послушайте, если вы так уверены, что у нас с ним нетобщего будущего, к чему все эти разговоры? Вы же убеждены, что он бросит меня…ваше величество.

На мгновение на ее лице промелькнуло выражениенеуверенности, и я едва не рассмеялась. Несмотря на то что она такпренебрежительно отзывалась обо мне, моей маме и других женщинах-дампирах,отчасти в ней жило беспокойство, что мое очарование и красота способнынастолько увлечь Адриана, что он заключит этот позорный брак. Она тут жепостаралась скрыть свои сомнения.

— Я предпочитаю не допускать неприятностей, недожидаясь, пока они произойдут, только и всего. Кроме того, для него иВасилисы, если ты не будешь все время болтаться поблизости, жизнь станет легче.

Что за черт? Кратковременное чувство удовлетворениямгновенно разлетелось вдребезги, сменившись полным недоумением. Я была в такойже растерянности, как тогда, когда она впервые обвинила меня в связи сАдрианом.

— Для него и Василисы? Лиссы? О чем вы толкуете?

Я забыла добавить «ваше величество», но, по-моему, в тотмомент ее это не заботило.

— Они составят прекрасную пару, — заявила онатаким тоном, словно речь шла о приобретении произведения искусства. —Вопреки твоему скверному влиянию Василиса превращается в многообещающую молодуюженщину. У нее серьезная, преданная натура, что, безусловно, поможет емуизбавиться от ветра в голове. И вместе они смогут и дальше исследовать свои…необычные магические способности.

Пять минут назад рассуждения о моем браке с Адрианом казалисьполным безумием, но они не шли ни в какое сравнение с идеей брака Адриана иЛиссы.

— Лисса и Адриан. Вместе. Вы же это несерьезно… Вашевеличество?

— Если они будут жить здесь, думаю, тем оно иокончится. Оба уже испытывают определенную симпатию друг к другу. Плюс обебабушки Адриана ведут свое происхождение от Драгомиров. В нем достаточно кровиДрагомиров, чтобы продолжить этот род.

To же относится и к Кристиану Озера. Как-то во время своегомерзкого любовного сюсюканья Лисса и Кристиан изучали его генеалогическоедрево, выясняя, достаточно ли в нем генов Драгомиров, чтобы продолжить этотрод. Убедившись, что достаточно, они начали придумывать имена своим будущимдетям. Это было ужасно. Я выскользнула из ее сознания, и уже потом Лиссасказала мне, что свою третью дочь они решили назвать в честь меня.

— Кристиан Озера? — На ее лице возникласнисходительная улыбка. — Василиса Драгомир не выйдет за него замуж.

— Ну да. В смысле, в ближайшее время. Они же обасобираются поступать в колледж и…

— Ни сейчас, ни потом. Никогда, — прервала меняТатьяна. — Драгомиры — древняя и благородная королевская линия. Ихпоследний потомок не может связать свою судьбу с кем-то вроде него.

— Он тоже из королевской семьи. — Мой голоспрозвучал так, как всегда, когда я была на грани. По какой-то причинеоскорбления в адрес Кристиана разозлили меня даже больше, чем в мойсобственный. — Род Озера не менее достоин, чем Драгомиры или Ивашковы. Ониз королевской семьи — как Лисса, как Адриан, как вы.

Она презрительно фыркнула.

— Он не такой, как мы. Да, Озера — один из королевскихдомов, и да, у Кристиана есть несколько достойных уважения дальнихродственников. Но мы говорим не о них. Мы говорим о сыне тех, кто добровольностал стригоем. Знаешь, сколько раз такое происходило за время моей жизни?Девять. Девять за пятьдесят лет. И его родители — двое из этих девяти.

— Да… его родители. Но не он.

— Это не имеет значения. Принцесса Драгомир не можетсвязать свою жизнь с таким, как он. Положение ее мужа слишком престижно.

— Вот ваш племянник — идеальный выбор, — с горечьюсказала я и добавила: — Ваше величество.

— Если ты такая умная, скажи мне — там, в Академии, какк ним относились? Как твои одноклассники воспринимают Кристиана? Как онивоспринимают тот факт, кто Кристиан и Василиса вместе?

Судя по мерцанию ее глаз, она знала ответ.

— Прекрасно, — ответила я. — У них множестводрузей.

— И Кристиана принимают полностью и безоговорочно?

Мгновенно в памяти всплыло, как Ральф и Джесси терзали менянасчет Кристиана. И да, многие все еще избегали его, словно он уже сталстригоем. Вот почему в кулинарном классе у него не было партнера. Я попыталасьскрыть мои мысли, но, видимо, задержка с ответом выдала меня.

— Видишь? — воскликнула она. — А ведь школавсего лишь общество в миниатюре. Представь себе то же самое в большем масштабе.Ей предстоит стать членом правительства и добиваться поддержки остальных. Онбудет для нее обузой. Из-за него она приобретет врагов. И ты действительнохочешь, чтобы ей пришлось иметь такие проблемы?

Именно этого Кристиан и опасался. Я ответила ей так же, кактогда ему.

— Этого не произойдет. Вы ошибаетесь.

— Ты еще очень юна, мисс Хэзевей. И из-за тебязадерживается ваш отлет. — Она направилась к двери. Стражи во мгновениеока оказались рядом с ней. — Мне больше нечего сказать. Надеюсь, это нашапоследняя дискуссия на подобную тему.

«А может, вообще последняя дискуссия», — подумала я.

Она ушла, и, как только этикет позволил сделать это, я совсех ног побежала, чтобы не опоздать к самолету. Голова у меня шла кругом.Может, эта леди и впрямь безумна?