Оставив рукоять болтаться в конечности, он снова ухватил пленника за подбородок. Ласково так спросил:

– Понравилось? А? – А дальше резко и громко, с пощечиной: – Не слышу, тварь! Будешь говорить? Или продолжим?

Семеныч едва перевел дух. Для него время потеряло привычный бег и расплылось сплошным туманом, за которым причудливо колыхались и кружились ранее казавшиеся родными стены. С трудом разлепив распухшие губы, он прошептал:

– С тобой, что ли, разговаривать, падаль? Со стариками да детьми воевать только и можешь…

Бандит засыпал непокорного старика проклятиями, а потом выдернул из него нож и всадил в новое место.

Майор Иванов был спокоен и сосредоточен. Говорил сухо и кратко. Смотрел больше в карту, лишь мельком вглядываясь в лицо того, к кому обращался. Бойцам, что знали его не один год, такое настроение командира было знакомо. Оно означало только одно – Бате не давали самостоятельно принять решение. Не просто поставили невыполнимую задачу и требовали ее незамедлительного исполнения – к таким фокусам начальства было не привыкать, на то они и войска специального назначения, – так еще навязывали свое мнение относительно того, как именно все «провернуть».

Кто-то «сверху» в очередной раз пытался «руководить» специальной операцией из своего кабинета. А поскольку гость в палатке был только один – неприметный молодой человек, притащивший в лагерь избитую пленницу, – то можно было догадаться, откуда «уши растут». И через кого норовят управлять группой.

Понятное дело, что такие предположения симпатий к новому человеку не прибавили. Поглядывать в его сторону воины стали настороженнее. Если даже Бате приходилось, скрипя зубами, подстраиваться – уж больно высоки у парня «подвязки».

– Идем через час, – Иванов вещал почти на автомате, продолжая тщательно продумывать все дальнейшие действия. Был у него, среди прочих, талант находить компромисс между необходимостью и благоразумием. И сейчас это умение оказалось как нельзя кстати. – Наш новый «друг»-омоновец пригонит машину автоинспекции в сопровождение. Если у него в течение получаса ничего не выйдет – воспользуемся его «козлом». Игорь, подготовь маскарад – вы с Шоно побудете «гаишниками»…

Сидоров молча кивнул, прикидывая, как два добытых комплекта милицейской формы довести до ума. Кое-какие мелочи, подсмотренные дорогой, придется переделать: номерные бляхи местные блюстители правил дорожного движения предпочитают вешать не на нагрудные карманы, а цеплять на ремень, вместе со свистком и ключами. И надо не забыть новенькие погоны слегка помять – лишние подозрения и ляпсусы могут дорого встать всей группе.

– …основная группа передвигается в «доме», Баюн – за рулем. И «Опель» идет в хвосте, для маневра и прикрытия…

– Мою тачку светить нельзя, – неожиданно вставил реплику Маметбаев, который сидел до этого молча, опираясь спиной на чей-то рюкзак и прикрыв глаза. Со стороны посмотреть – ему глубоко наплевать на происходящее. Да и на окружающих тоже. Баюн неодобрительно зыркнул в его сторону, мол, негоже так себя вести. Командир не закончил – нечего перебивать. Позже все получат слово.

Но Иванов никак на дерзость не отреагировал, лишь терпеливо переспросил:

– Почему нельзя?

Искатель отозвался нехотя, не меняя положения тела, даже не повернув головы.

– По дороге сюда у меня возникли некоторые… э-э… разногласия с властями. Машина теперь наверняка в розыске.

– Спасибо, что вовремя предупредили, – все так же сдержанно выслушал его Батя. – Шоно, найди транспорт, пожалуйста. Лучше с местными гражданскими номерами. Успеешь? Добро. Теперь по месту: особняк в пригороде, укреплен и оборудован всякими «цацками» по самое некуда. Рядом еще несколько домов, поменьше, но расстояние между ними приличное. Преодолевать броском слишком рискованно – охрана постреляет, как в тире. Всем придется подбираться скрытно…

Командир бегло водил над экраном, отсвечивающим картой, кончиком стилуса. Бойцы запоминали каждую деталь, ведь вскоре все предстояло увидеть и ощутить на «собственной шкуре».

Дав возможность как следует рассмотреть спутниковые фотографии усадьбы, где предстояло работать, майор предложил каждому высказаться:

– У кого какие соображения?

Руслан, делавший раньше вид, что происходящее его мало интересует, пренебрежительно искривил губы. Он-то всегда считал, что в армии, а тем более в таком подразделении, царят дисциплина и принцип единоначалия, а здесь получалась демократия какая-то. Уверенность в могуществе спецназа, что была в нем со студенческой скамьи, основательно поколебалась.

– А нельзя просто сделать так, как я предложил? – Он снова бесцеремонно влез в обсуждение, перебив на этот раз Шоно. Обращаясь лично к майору, запальчиво сверкнул очами: – Не припомню, чтобы вы возражали, когда я передавал вам задание Центра. Все давно решено, а мы теряем драгоценные минуты на разглагольствования!

Иванов и бровью не повел. Нахальная реплика повисла в воздухе. Бурятский снайпер, уловив посыл командира на игнорирование нервных высказываний гостя, невозмутимо принялся излагать план, созревший в его голове за время обсуждения. Он был лаконичным и деловым, как и все, что говорил Шоно.

Маметбаев, поняв, что его клич не возымел должного эффекта, выпрямился. На его скуластом лице едва заметно напряглись желваки.

– Господа военные! – вклинился он в паузу в речи Батуева. – Работа должна быть выполнена сегодня, и чем раньше – тем лучше! Уже светает, до дома Таш-Боора не меньше сотни километров, а вы устроили совет в Филях! Командир, у вас же огромный опыт в таких делах. Неужели на месте нельзя сориентироваться или в пути поболтать, если уж очень надо?

– У нашего коллеги, видимо, девять жизней, – серьезно прокомментировал слова Руслана бурят. – У меня лично – одна.

Иванов слегка сдвинул брови, но вопреки ожиданиям группы заносчивого парня не осадил. Напротив, удивил всех странной сговорчивостью.

– Дельная мысль, – неожиданно объявил он, убирая электронную карту. – Обсуждение в дороге позволит серьезно сэкономить время.

Баюн вытаращил глаза – он-то надеялся, что командир выдворит наглеца из палатки, чтоб тот не мешал планировать дело, отчитает того по первое число или хотя бы пояснит, в каком направлении выскочке идти с его «понтами». А тут такое! Ну, дела-а…

Но когда Иванов дал команду «разойдись» и приказал включить спецсвязь, до таджика дошло, что именно это майор и сделал, только в более тактичной форме. При помощи гарнитуры в ухе и микрофона на щеке все реализуют свое право голоса. А Руслан эти приспособления получит лишь непосредственно перед сигналом к атаке. Ну, может, чуть раньше, чтобы потренироваться. В итоге мешать разговору ему будет сложно. Вернее – невозможно. На тайной «кухне» подготовки спецназа перед боем случайным людям делать нечего. Даже если они наделены самым широким допуском к секретной информации и облечены властью ставить задачи.