Сабина растерянно огляделась по сторонам. Она стояла вцентре города, на оживленной улице, было еще довольно светло, и все вокругказалось до ужаса обыденным.

Она отошла к витрине ближайшего магазина, пестревшейразноцветными одежками, и набрала номер Пети. Он долго не отвечал, но в концеконцов все же откликнулся.

— Ты не представляешь, что со мной случилось, —пробормотал он, буксуя на каждом слове.

— Подожди, Петь! Со мной тоже кое-что случилось.

— Оксанка бросила меня. — Брат ее не слушал.

— Ты что, пьян?! Как ты мог нализаться в такой момент,когда мне нужна твоя помощь?!

— Она сказала: или женимся, или все. Жениться я нехочу. Вот и получилось — все. Я решил напиться.

— Это ужасно, — простонала Сабина. — Я незнаю, что делать! Меня хотят убить.

— Ты тоже можешь напиться, — дал совет младшийбрат. — На время это тебя утешит.

Сабина подумала, что напиться было бы здорово. Напиться и недумать о том, что прямо в эту минуту за тобой кто-то может следить. Следить непросто так, а с целью убить. Что это будет? Нож в кармане плаща? Удавка,которую набросят ей на шею в первом попавшемся подъезде? Пуля, выпущенная изокна автомобиля с заляпанным номером? Камень, которым ее ударят по голове впустом переулке?

Обдумывать способы собственного убийства — какая пакость.Тот, кто позвонил, хотел напугать ее. И он достиг своей цели. Она испугалась.

— Сабинка, выпей водки.

— Я на диете, — напомнила она, рассеянно пощипываяухо. Куда деваться? Кого просить о помощи?

— Зачем тебе диета, если тебя все равно убьют? —Петя залился икающим смехом.

Он редко пил, а еще реже напивался в дым. НеизвестнаяОксанка знала, что делает, когда ставила свой ультиматум.

Сабина пожелала брату поскорее протрезветь и положилателефон в сумочку. Ей показалось, что возле ее машины стоит подозрительный тип.Зачем он там отирается? Вдруг внутрь подложили взрывчатку? Это обычный длябандитов способ избавиться от человека!

Она не смогла заставить себя сесть за руль. Пешком побрела кстанции метро, то и дело озираясь по сторонам. Нет, подземка тоже отпадает. Тамтолчея, а значит, опасность еще реальнее. Она просто не выдержит напряженногоожидания. Удар под лопатку или смерть под колесами поезда? Об этом она только ибудет думать в метро.

Следует остановиться на краю тротуара и поднять руку.Кто-нибудь обязательно притормозит. Вот только кто? Друг или враг? Обыкновенный«бомбила» или ловкий убийца, лицо которого до поры до времени будет казаться ейневинным?

Больше часа Сабина проблуждала по центру, ежесекунднооглядываясь и ощущая себя мишенью. Выдерживать эту пытку и дальше не оставалосьсил. Ей требовалось болеутоляющее. Или допинг — смотря как к этому относиться.Ей приглянулся кабачок неподалеку от ЦУМа — три ступеньки вниз. Она зашла изаказала две двойные порции коньяка и тарелку салатных листьев. Кажется, салатстал ее навязчивой идеей. Повар порывался полить листья оливковым маслом ипосыпать специями, но она не позволила, и они крупно повздорили возле стойки.

В кабачке сидели разомлевшие от тепла, выпивки и добройбеседы посетители. Кроме Сабины, здесь не было одиночек, и на нее то и делопоглядывали с сочувствием. Молодая женщина с измученным лицом за рюмкойспиртного. Что может быть печальнее?

Конечно, когда Сабина заказывала коньяк, она и понятия неимела, какое сокрушительное действие он на нее окажет. Измученный голодомжелудок впитал алкоголь с такой охотой и скоростью, что она и ахнуть не успела,как уже лежала лицом на столе. А еще точнее — в салатных листьях.

Ее вежливо попросили покинуть заведение. Она расплатилась, струдом разобравшись в достоинстве купюр, обнаруженных в сумочке. Потом выползлана улицу, двумя руками цепляясь за перила, и позвонила лучшей подруге. Кое-какрассказала о том, что ее хотят убить новые сослуживцы, что она нарушила диету итеперь не знает, что делать.

— Я же тебе говорила, что делать! — прошипелаТамара, не приняв всерьез ее опасений по поводу сослуживцев. — Пойти втуалет и сунуть два пальца в рот.

— Но у меня уже нет под рукой туалета, —пожаловалась Сабина. — Домой мне нельзя, к родственникам тоже… А к тебеможно?

— Я сейчас не дома, — многозначительным тономответила Тамара. — Поняла?

Вероятно, она нашла себе нового кадра и занималасьохмурежем. На пути к счастью ее могла остановить только пуля в голову. Сабиназнала это совершенно точно, поэтому положила трубку и стала ловить машину. Стретьей попытки ей это удалось, и она даже загрузилась на заднее сиденье, ниразу не упав на асфальт. Однако законный вопрос шофера: «Куда едем?» — поставилее в тупик. Действительно, куда она едет?

Ей некуда ехать. Ни в один подъезд она не зайдет, опасаясь,что ее уже подстерегают внутри. И тут спасительная мысль о квартире Тверитиновапосетила ее пьяную голову. Во-первых, перед его домом шлагбаум, которымзаведует охранник — самый настоящий, с оружием. Во-вторых, внутри, в подъезде,светло, как в Кремлевском дворце. На посту днем и ночью сидит консьерж и естсвои бутерброды. В квартире Тверитинова ей ничего не грозит! Правда, он велелей не приезжать, но ведь у нее же форс-мажорные обстоятельства.

Как приличная девушка, Сабина решила позвонить хозяину иуточнить, могутли эти форс-мажорные обстоятельства простить ее вторжение.Набрала номер и буквально через секунду услышала его тихий голос. Вместо тогочтобы поздороваться или узнать, что случилось, Тверитинов коротко спросил:

— Что вам нужно?

Вероятно, он находился в театре — было слышно, как «разыгрывается»оркестр и вразнобой пиликают скрипки.

— Я хотела спросить… — начала Сабина.

Однако что-то произошло со связью, телефон чирикнул иотключился. Шофер нервничал, ему хотелось поскорее тронуться с места. И тогдаСабина велела ему ехать на Огородный проезд. Пока ехали, она окончательноокосела и по прибытии на место попыталась расплатиться мятой десяткой. Шофервозражал. Она подралась с ним, сломала переднее сиденье в его машине и не былаубита тут же только потому, что за нее заступился тот самый охранник нашлагбауме, на которого она возлагала такие большие надежды, Войти в подъездоказалось достаточно сложно, потому что дверь возникала то справа, то слева отнее. Сабине никак не удавалось остановить это мельтешение, но с божьей помощьюона все же сумела ухватиться за ручку входной двери.

Увидев ее, консьерж встал. Она подошла к нему походкойпьяного матроса и перегнулась через стойку. Увидела бутерброд, протянула руку исхватила его. Бутерброд оказался большим и ужасно вкусным. Таким вкусным, чтоСабина даже не поняла, что лежало на хлебе — так быстро она его проглотила.

— Приятного аппетита, — сказал озадаченныйконсьерж. После чего улыбнулся во весь рот.