Волков! На каждый борт погрузить «мышеловы» и по тройке формов! Готовность пять минут!

– Я мог бы спеленать нужный вам объект бортовыми ловушками, – бесстрастно заметил Твердыня.

– Ваша задача – прикрытие на случай форс-мажора. Наши конкуренты могут вернуться сюда в любой момент. Капитан?

– Есть! – коротко откликнулся Дроздов.

– Спускаемся? – вскочил обрадованный Дамир.

– Бегом!

Оператор рванул из помещения поста управления, как застоявшийся рысак.

– А мы на что? – подал голос Сабуров. Он был явно удивлён, огорчён и раздосадован.

– Подстрахуете нас на всякий случай. Мы с Дамиром имеем немалый опыт в спасательных операциях.

Заметив, что майор обиделся не на шутку, Дарислав добавил:

– Хочу размяться, Леня, а то мышцы одеревенели.

Через пять минут транспортный отсек фрегата вышвырнул два «тореадора», с ходу нырнувших в невидимость.

– Я зайду с носа, – передал Дарислав спутнику, – ты с кормы второго «скелета».

– Какую «рыбку» будем ловить? Твою или мою?

– Первую, поэтому, как только я сброшу «мышелова», отгоняй напарника.

– Принято!

Разогнались как на соревнованиях по шорт-спейсу и спикировали на безмятежно плывущих над коричнево-красным полем охранников тюрьмы, выполнявших какую-то непонятную миссию. «Рыбьи скелеты» не видели нападавших до последнего момента, пока перед ними не выскочил из пустоты катер Дарислава.

Выстрел метателя сетки-ловушки, называемой космолётчиками «мышеловом», подействовал на «призрака» не хуже, чем луч парализатора «удав» на человека. «Скелет» замер, запелёнутый крупноячеистой сеткой, и даже не попытался её разорвать или хотя бы броситься наутёк.

Катер Дамира в этот момент выстрелил по напарнику «скелета» из плазмера, и объятый пламенем аппарат охраны заметался из стороны в сторону, пытаясь сбить пламя. Затем повернул назад, таща за собой хвост сизого дыма и тускнеющего огня.

– Присоединяйся! – скомандовал Дарислав.

«Тореадор» брата метнулся к пленнику, накрыл его своей сеткой.

– Тащим домой!

«Рыбий скелет» очнулся и начал дёргаться, когда до фрегата оставалось около ста метров. Но было уже поздно. К двум конвоирам присоединился «голем» Сабурова, добавляя свою силу, и пленника втащили в кормовой отсек для техники фрегата. Какое-то время он оставался недвижим – десятиметровая чешуйчатая «рыбина» с полупрозрачной плотью и светящимся скелетом. Затем облетел помещение и улёгся на полу, начиная терять прозрачность. Через минуту наблюдавшие за ним через видеокамеры люди увидели существо, похожее на покрытую ямками и шипами акулу, у которой вместо головы выдавался лоснящийся горб метрового размера, а вместо хвоста – зазубренный трезубец.

– Красавец! – прокомментировал навигатор форму пленника.

– Игорь Ильич, ваша очередь! – сказал Дарислав, открывая отсек для членов экспедиции. – Лёня, подстрахуй их.

– С превеликим удовольствием, – проворчал майор.

Дарислав двинулся в жилую зону, умылся и вернулся в пост управления, усаживаясь в своё координаторское кресло.

Первыми в отсеке появились бойцы Сабурова в боевых кокосах, имеющих на плечах турели штатных «универсалов». Это оружие действительно было универсальным, способным менять все виды стрельбы от лазерных импульсов и пучков плазмы до крупнокалиберных пуль и гравитационных разрядов.

«Акула» не шевелилась, словно уснула.

Космолётчики сняли с неё сетку, рассредоточились по периметру зала вокруг, и в отсек засеменили кенгуроподобные формы, вооружённые плазмерами. Окружили «спящий скелет», держа его на прицеле. Она опять не прореагировала на маневры роботов, и в отсек вплыла платформа, загруженная аппаратурой ксенобиологов. Двое из них: Артур Голенго и Люба Любина – расположились в кольце пультов. Ещё один эксперт – Дарья Черкесова, ксенопсихолог «Великолепного», – оседлала похожий на байк универсальный модуль, имеющий рентгеновский аппарат, присоединяясь к коллегам.

– Слава, разрешите и мне покопаться в потрохах этой «рыбки»? – шутливо попросил Шапиро.

– Конечно, – сказал Дарислав, понимая нетерпение учёного. – Присоединяйтесь.

Через пару минут в отсек вбежал физик в защитном костюме.

– Приступаем, – донёсся голос Голенго. – Все измеренные данные будем выдавать на общую волну.

Дарислав хотел сказать: будьте поосторожней, – но передумал. Все учёные группы были опытными и в советах не нуждались.

Понаблюдав за действиями космолётчиков, Дарислав обратил внимание на глубины Пузыря. Крохотные из-за расстояния молнии перестали стегать темноту пространства, что указывало на прекращение боевых действий.

– Твердыня, что видишь?

– Бой прекратился.

– Мы поняли. Что думаешь, археологи сбежали, получив по рогам, или уничтожены?

– Слышу переговоры. Они сбежали без потерь.

– Удивительно! – пробормотал Рушевский.

– А где наш конкурент?

– Не вижу, – ответил компьютер с чисто человеческим сожалением.

– Вильгельм, режим «на ушах» не менять!

– Слушаюсь, – ответил Дроздов.

Но посланец неведомой цивилизации (стопроцентной уверенности в том, что он принадлежит тартарианцам-Властителям, не было) не появился ни через минуту, ни через пять, ни через час.

Члены экипажа устроили спор, обсуждая его намерения, и успокоились только после замечания Дроздова: «Прошу не отвлекаться, леди и джентльмены!», на пост управления вползла тишина.

– Всеволод, что у вас? – спросил Дарислав, ощутив слабый ток беспокойства; отсутствие четырёхкрыла действовало на нервы.

– Это робот, – пропыхтел Шапиро, возившийся со стволами аппаратуры у тела «акулы» вместе с Любиной.

– Это было понятно.

– Комп у него слабенький, судя по объёму памяти, не больше, чем у наших домовых гаджетов. Программ всего три: две – по обслуживанию камер, одна – защитная. Ловите пакет параметров, – предупредил Голенго.

На шлемы членов экипажа стала поступать информация, полученная от систем датчиков в отсеке.

Дарислав сидел в кресле, не надевая шлема, но мог наблюдать за происходящим и читать показания приборов по экранчикам общего обзора. Судя по ним, «акула» являлась удивительным механизмом, обладая необычной вещественной базой.

– Охренеть! – не сдержался бортинженер, пробежав глазами текст и рисунки к нему, сделанные исследовательским компьютером.

Впрочем, и Дарислав был поражён не меньше, узнав, что бо́льшая часть материальной основы робота состоит из «холодной плазмы», имеющей специфические особенности. К тому же и субстрат, из которого состояла плазма, мог удивить кого угодно. Это были ионы очень редкого изотопа железа, не встречающегося в Солнечной системе. Технологи Земли изготавливали в своих лабораториях этот изотоп в очень малых количествах. Вёл себя этот плазменный сгусток то как жидкость, то как аморфное твёрдое тело, то как кристалл, то как пар – в зависимости от подачи энергии. Вот почему в вакууме он становился «призрачным шлейфом» и превращался в «кусок бетона» во время нахождения в воздухе при нормальной тяжести.

Мозг «акулы», то есть его компьютер, умещался не в «головной опухоли», как можно было ожидать, а в хвосте, перед трезубцем. В горбе же были обнаружены два устройства – генератор плазмы и камера, полная прозрачно-жёлтой «рыбьей икры». Эта «икра» представляла собой конгломерат тех самых шариков размером четыре-пять сантиметров, из которых при выстреле образовывалась сеть, накрывающая объекты. Вероятно «акулы-скелеты» использовали эти сети для своих нужд при обслуживании башен.

– Оружие у него есть? – спросил заинтригованный Дарислав.

– Нет, только метатель «икры», – ответил Шапиро.

– Но они же стреляли молниями.

– В общей своре могли быть как слуги, так и охранники.

– В таком случае вы были правы, пойманный нами не охранник. Для защиты такой цитадели требуются настоящие боевые системы типа наших «бастионов», охраняющих границы страны.

– Если так, то где они? – осведомился Филин.

– Уничтожены! – бросил Дамир.

– Кем?

– Каким-нибудь Вестником, пролетавшим мимо.

– Ты же знаешь, Вестники созданы не для этих целей.

– Стычка произошла случайно.

– Не думаю, парни, – возразил Шапиро. – О существовании тюрьмы узнал кто-то очень могущественный, кто мог пробить оболочку Пузыря, найти эти «грибки» и грохнуть охрану тюрьмы.

– Ну, Властители из Ланиакеи…

– Властители узнали о тюрьме практически одновременно с нами. Не сомневаюсь, что их разведка убралась отсюда не зря.