Продолжалась эта счастливая полоса ровно столько, на сколькохватало наличной суммы. Деньги кончались, Вова наливался тоскливой ненавистью ксебе и к миру, толстел, забывал о гимнастике, веселой музыке и красивыхдевушках, варил себе макароны и в мрачном молчании поедал их, иногда прямо издуршлага, один на грязной кухне.

Деньги были для Вовы явлением мистическим. Он зналсовершенно точно, что появление их в его кармане, как и во всех прочих, чужихкарманах, никоим образом не связано с такими скучными и бессмысленнымипонятиями, как образование, профессионализм, работа. Деньги нельзя заработать.Их можно «сделать».

Человечество, при всем его бесконечном разнообразии,делилось для Вовы на две л простые категории, на тех, кто умеет делать деньги,и на всех остальных. Себя самого Вова искренне относил к первой группе, потомучто остальным просто не имело Я смысла жить на свете.

После «черного августа» Вова не вылезал из депрессии. Работамассажиста в оздоровительном комплексе была всего лишь работой, аследовательно, денег не приносила. Зарплаты хватало на макароны и кислыймайонез. Вова толстел и совсем не улыбался.

Оздоровительный комплекс оставался престижным заведением,имел постоянных клиентов, среди них попадались и крупные чиновники, ибизнесмены, и просто денежные люди. Но клиенты, которые раньше, не глядя,красивым жестом выкидывали крупные купюры в качестве чаевых, теперь началиаккуратно считать свои деньги. Да и клиентов стало меньше. Цены на услугиоздоровительного комплекса резко подскочили, а количество платежеспособныхлюдей сократилось. Осталась одна надежда: Клим. Таинственный, великодушный ивсемогущий Клим.

Всего лишь восемь месяцев назад он возник ниоткуда, какбудто по мановению волшебной палочки. Пришел в оздоровительный центр, качалсяна тренажерах, попарился в сауне, потом лег на массаж. Оказался разговорчивымклиентом, рассказал, что в Москве проездом, живет в Германии, занимаетсябизнесом. Вова считал, что достаточно хорошо разбирается в людях. Одним изрешающих признаков для него было количество чаевых и манера их давать.Бизнесмен из Германии с красивым именем Эрнест Климов дал много, и такнебрежно, словно сотня долларов для него вообще не деньги. Из этого Вова сделалвывод, что бизнес его процветает, и постарался продолжить знакомство, далпонять, что у него много разных приятелей, есть и знаменитые, например,журналист Артем Бутейко, так что в принципе если нужна реклама, то можноорганизовать недорого в разных там газетках-журналах.

На самом деле Вова понятия не имел о том, как делаетсяреклама в газетах и какие имеются возможности у Артема Бутейко, но разве этоважно? Главное, заинтересовать хорошего человека своей скромной персоной.

И хороший человек, немецкий бизнесмен Эрнест Климовзаинтересовался, зауважал Вову, захотел с ним дружить. Как только он приезжал вМоскву из Германии, сразу навещал Вову в оздоровительном . центре, делал у негомассаж, давал щедрые чаевые, приглашал в дорогие кабаки, я посидеть,оттянуться. Платил, разумеется, сам, и не скупился на рассказы о своем ууспешном бизнесе, о том, как начал с нуля, Ц с нескольких блоков сигарет, азакончил миллионным состоянием. Вове тоже хотелось рассказать в ответчто-нибудь интересное, но про самого себя нечего было, и он развлекал Климаисториями про своих приятелей, про Саню Анисимова, про Артема Бутейко. Климвнимательно слушал и никогда не перебивал.

Когда случился августовский кризис, Клима в Москве не было,и Вова ужасно боялся, что больше он не появится. Многие зарубежные фирмысворачивали свои дела в России. Вова не знал, какие именно у Клима здесь дела,но догадывался, что весьма серьезные. Клим ездил не на джипе, не на «мерее», ана обыкновенном «жигуле-шестерке», причем с московским номером. Он намекнулВове, что это такая конспирация. А что касается татуировок, двух перстней насреднем и безымянном пальцах правой руки, так это детская дурь. Хотелось бытькрутым в тринадцать лет. Надо бы вывести, да все некогда.

Вова сильно нервничал после – августа, растолстел доневозможности, помрачнел так, что лицо стало свинцовым, как грозовая туча.Связь с Климом была односторонней, оставалось только ждать и надеяться.

И надежды оправдались. Клим появился в конце октября. Воваобрадовался ему, как родному, стал рассказывать, какие новости у его приятелей,у Анисимова и Бутейко. Клим в свою очередь поделился с Вовой планами наближайшее будущее.

Заварились такие крутые дела, что у Мухина дух захватывало,как на вершине «чертова колеса» в парке Горького. Однако Вова головы непотерял, свет грядущих больших денег не ослепил его. В шкатулке, где лежалипатроны, он нашел целую кучу ценной ювелирки и прихватить ее не забыл. Недурак. Обидно, что деньги получились маленькие, но и они не помешают.

* * *

– Гоэто при собаке, попытаться обмануть?

– Человека вы можете обмануть. Собаку никогда.

– Сколько ей осталось?

– Если не пойдут метастазы, она сможет прожить еще год, прихорошем уходе и два года. Но это будет больная собака, вам придется тратить нанее значительно больше времени и сил, чем раньше, – он закурил, помолчал, глядяв окно, и произнес тусклым, равнодушным голосом:

– Станет тяжело, позвоните, я приеду и сделаю укол.

– Но вы же сказали, я сама смогу ее колоть.

– Нет, этот укол вы сами сделать не сумеете.

В лечебнице, кроме них и Лоты, не было никого, стояла гулкаятишина, и вдруг послышался странный щелкающий звук. Юрий Иванович вскочил,бросился в коридор. По коридору на расползающихся лапах очень медленно шлаЛота. Она шаталась и волочила за собой разбитую банку капельницы.

Когда собаку уложили на место, поставили новую капельницу,Лиза заплакала. Впервые в жизни она не сумела сдержаться при постороннемчеловеке, но никакой неловкости не почувствовала, даже потом, когда совсемуспокоилась.

Юрий Иванович приезжал к ней каждый вечер. Она не просила,он сам звонил и приезжал, обрабатывал швы, ставил капельницу. Казалось, при немЛота чувствовала себя лучше. Услышав звонок в дверь, она ковыляла в прихожую идаже слабо крутила своим хвостом-обрубком. Лиза пыталась дать ему денег, онотказался. Она купила для него бутылку французского коньяка, он заявил, чтосовсем не пьет.

– Юрий Иванович, вы ставите меня в неловкое положение, –сказала Лиза.

– Чем же? Операцию и медикаменты вы оплатили в касселечебницы.

– Но вы тратите столько времени и сил, приезжаете сюдакаждый вечер. И потом, я знаю, такая операция стоит значительно дороже.

– Елизавета Павловна, я сейчас сделаю Лоте инъекцию, а высварите, пожалуйста, кофе.