class="empty-line"/>

– Говорю сразу, Роберт достаточно выносил мне мозг, поэтому давайте без вопросов об этом, – провозгласила Эдриан, заметив, что друзья чувствуют обязанность поддержать его.

– Вы помирились? То есть мы все помирились, но вы помирились до конца? – хитро сощурившись, спросила Нетти, взглянув на Анабель и Ника, которые сидели ближе друг к другу и переглядывались.

– Еще бы, – ответил Мартин, приобняв Ану.

– Это хорошо, а то реально неудобно получилось, – сказал Эдриан. – Осталось нам с принцессой Авдотью родить, – ухмыльнувшись, Моррис шлепнул Нетт по ноге.

– Эй! Убери руку сейчас же, пока я тебе ее в другую сторону не выкрутила, – воскликнула Коллинз грозно.

– Ладно. Авдотью и без рук сделать можно, – смилостивился Рей.

– Почему именно Авдотья? – спросила Ана.

– Не знаю. Это самое не банальное, а по совместительству глупое имя из всех, что я слышал.

– А как бы ты действительно назвал свою дочку? – поинтересовалась Данетт, попиваю Коллу из трубочки. – Лично мне нравится имя Элисон.

– Так звали мою бабушку, – улыбнулся Рей – Я бы назвал дочку Венди, потому что так звали героиню в «Питере Пэне», а это моя любимая сказка, – ответил он.

– Ого, такие подробности от Эдриана Моррис это что-то новенькое, – присвистнула Ана.

– Я помню, как мы с тобой смотрели этот мультик, – кивнул Николас.

– За Питера Пэна! – улыбнувшись, подняла бокал с Коллой Нетт.

– За Пэна! – подняли бокалы все остальные.

      На этот раз ребята снова предпочли машину Аны общественному транспорту. Николас сел за руль, Анабель умостилась рядом, а Нетти и Рей плюхнулись на заднее сидение. Ребята, колеся по Форгсу, уже были почти у цели, у бывшего дома семьи Бейкеров. Чем ближе они подъезжали, тем взволнованней становилась Анабель. Но Николас, да и Нетт, и Рей, подбадривали ее коронной фразой: «Главное, что мы вместе». От этих слов Ане действительно становилось легче. Она же в кругу своих, любимого парня и лучших друзей, чего ей бояться, к чему лишнее волнение и глупые предрассудки?

– Чтоб я хоть раз оказалась с тобой рядом! – воскликнула замученная Реем Нетт, но через секунду уже рассмеялась. – Что?.. – пытаясь расслышать слова, которые Моррис шептал ей на ухо, переспросила девушка. – А…

– Только ты имеешь на это право, – негромко сказал Рей, стараясь, чтоб его слова были услышаны только Нетт, и надел свой браслет в виде красной ниточки с подвесками из серебра на запястье Коллинз. – Отныне и навсегда ты моя жена.

– Даже не надейся на поцелуй, скрепляющий узы брака, – ответила Данетт, мило улыбнувшись.

– Ну, понятно, ты на такие мелочи не размениваться, сразу махнем на медовый месяц.

      Вся эта сцена проходила в довольно милой позе. Они полулежали, закинув ноги на спинки передних сидений и, облокотившись друг на друга, примеряли браслет. Ана и Ник переглядывались.

– Они ведут себя, как любовная парочка, хотя сами говорят, что терпеть друг друга не могут. Складывается впечатление, что это они встречаются, а не мы, – негромко сказала Анабель Николасу. Благо громко играла музыка, поэтому ее слова отчетливо не долетали до заднего сидения.

– Хорошо же, что они поладили, и Нетт смогла привыкнуть к шуткам Рая. Но можно ли говорить о каких-то чувствах? Я знаю Эдриана много лет, и он еще тот эгоист. Друг он хороший, ты сама знаешь, но парень из него никакой. Я не помню ни одного случая, когда Моррис смотрел на девушку никак на ходячую секс-игрушку.

– Ты не можешь знать наверняка, никто не может. Несложно понять, что он закрытый, хотя и делает вид, что доволен жизнью. Как друг он раскрылся тебе, ведь посчитал тебя достойным. Так может, если он встретит достойную девушку, она перестанет быть в его глазах игрушкой?

– Да, ты права, но слабо верится, что это случится в ближайшем будущем. Я не хочу наговорить на Рея или поменять твое мнение о нем в худшую сторону, но я волнуюсь за Нетт также, как волновался бы за Рея, если бы он был на ее месте.

– О чем болтаете? – выглянула между сидений Данетт.

      Через пару минут Николас припарковался возле бывших владений Бейкеров. Осень укутала двор, и пейзаж стал желтее, чем в прошлый раз. Ана была не в восторге от состояния дома. Нынешние хозяева плохо за ним следили. Газон был заросшим, краска на заборе потрескалась и облезла, деревянные ставни хлопали по окнам, и, казалось, никого это не волновало. Анабель, посмотрев на это «великолепие», двузначно цокнула языком и вместе с Ником направилась к дому. Эдриан и Нетт поспешили следом, наконец, перестав о чем-то спорить.

– Так, давайте я пойду сразу в сад, а вы поговорите с хозяевами? Надеюсь, они не решат, что мы сумасшедшие, – распорядилась Ана.

      Ребята разошлись. Анабель направилась прямиком на задний двор, к знакомой яблоне, а Ник, Нетт и Рей, переговариваясь, подошли к входной двери, такой же старой и облупленное, как и забор, и постучали, ибо звонка у этого дома и в помине не было.

      Бейкер покосилась на хилое деревцо и с грустью осознала, что после отъезда ее семьи, до него никому не было дела. Вздохнув, девушка принялась за раскопки, взяв валявшийся неподалеку кусок шифирины. Порывшись в земли, Ана добралась до нужного места. Девушка увидела желанную коробочку из дорогого орехового дерева. Анабель до сих пор оставалось лишь гадать, откуда у Кельвина взялась такая шкатулка, ведь он жил в лесу. Только Ана собралась открыть коробку, как услышала на перебой зовущие ее голоса. Что-то явно случилось, поэтому Бейкер, не раздумывая, помчалась на помощь друзьям, в спешке оставив «клад» под яблоней.

– Что стряслось? – спросила Ана у Николаса, который вышел ей навстречу. Входная дверь в дом была открыта настежь, а Нетт и Рей, по-видимому, находились внутри.

– Не поверишь, – ведя ее в дом, ответил Ник, – мы постучали, но дверь оказалась незапертой. Рей заглянул внутрь, а там, – договаривать Мартину не было смысла. Зайдя в дом, они последовали за Эдрианом на кухню и увидели еще один ужас. Посреди кухни был повешен труп Селены Смит, мамы Элтона Смита.

– Боже мой… – обронила Ана, замерев на месте.

      Анабель огляделась в поисках Данетт, ведь ей однозначно было хуже всех. Но поиски не увенчались успехом, потому как Нетти в доме не было. Как бы не по себе не было Бейкер, ей пришлось отбросить собственные чувства, чтобы сберечь рассудок друзей.

– Так… Вы в порядке? – спросила Ана