в лабиринте с розами, которые попытаются убить тебя, или в домике, где тебе придется выпить уменьшающее зелье, чтобы пройти через крошечную дверь. Когда происходит такое, ты начинаешь ожидать самого абсурдного и кошмарного исхода от любой ситуации, и Алиса ничуть бы не удивилась, если бы в этот миг с лестницы соскользнул дракон и дыхнул бы на нее огнем.

Но никто не появился – ни дракон, ни гоблин, ни солдат, ни Королева. Алиса сдвинула на дюйм ногу, стараясь не шуметь, но шелест земли под подошвой все равно показался ей громче камнепада. Однако никто не закричал, поднимая тревогу, никто не набросился на нее – и она сделала еще шажок.

Так она добралась до середины помещения – медленно, как улитка, ищущая листок повкуснее и не знающая, что вот-вот на нее спикирует птица, подумала Алиса, все еще ожидавшая от комнаты подвоха. Она уже почти решила, что ее чрезмерная осторожность в данном случае все-таки неоправданна, когда раздался какой-то звук.

Алиса наклонила голову, прислушиваясь. Звук был так слаб, что она даже не поняла, что это. Она крепче стиснула нож и выставила его перед собой. Сердце неистово колотилось.

Так что это было? Алиса принялась медленно поворачиваться по кругу, напряженно вслушиваясь. Ну вот. Опять.

Она замерла, пытаясь определить источник звука. Казалось, он шел откуда-то из стены, что высилась справа от нее.

«Рычащий тигр, рвущийся на свободу», – подумала та ее часть, что принадлежала испуганной маленькой девочке, но Алиса почти сразу отмела эту мысль. Никакого тигра в стене нет. Ни тигра, ни медведя, ни единорога, ни кого-то еще. Там нет ничего, кроме грубых досок, небрежно прибитых друг к другу гвоздями.

Вот. Опять.

Звук превратился в отчетливые удары.

Нет, в стене (она почти не сомневалась) не было никаких животных, но что-то явно требовало ее внимания. Алиса прижала к доскам ухо, прислушиваясь.

Тук-тук-тук.

Алиса отдернула голову и уставилась на то место, к которому только что приникала. Сердце. Так бьется сердце. Неужели там все же есть что-то живое? Или хуже того… что, если сам замок – живой?

Она обвела взглядом комнату, почти ожидая, что дерево и грязь, растаяв, обернутся костями и мышцами, превратятся в руку, которая сожмет и раздавит ее, а кровь Алисы потечет на пол, питая замок. Но нет, эта комната не была иллюзией, сотворенной гоблином, и замок не был живым существом. Будь оно так, сердцебиение звучало бы куда громче, это уж несомненно. Так громко, что заглушило бы стук сердца Алисы, бьющегося изнутри о ребра, как крылья бабочки о стенки склянки.

Любопытство – опасная штука, уж это Алиса знала, и сейчас было совсем не время для любопытства. Ее ждал Тесак. Звук этот, скорее всего, служил приманкой, призванной затащить Алису в какую-нибудь новую ловушку Королевы. Нужно было идти дальше и не обращать внимания на стук.

Тук-тук-тук.

«Занятно, – подумала Алиса, – почему-то мне кажется, что зовут меня, только меня, и никто другой этого стука не услышит».

Ее неудержимо тянуло к звуку. Он не могла уйти отсюда, не найдя источник стука, не узнав, что зовет ее, от чего ее кровь вдруг запела.

В одном месте доски не слишком плотно прилегали к полу. Алиса просунула пальцы в щель и изо всех сил потянула вверх. Старое трухлявое дерево тут же треснуло, поддавшись с легкостью, которой Алиса не ожидала.

Несколько досок (как Алиса и думала, сколоченных кое-как) с грохотом упали, и Алиса шлепнулась на спину. Объятая паникой, она бросила взгляд в сторону лестницы, ожидая топота сапог и сверкания мечей – ведь она наверняка наделала столько шума, что привлекла внимание всех до единого обитателей замка.

Но никого по-прежнему не было. Никого и ничего. Алисе показалось это очень странным, хотя, с другой стороны, замок-то был не ее, и ей, конечно, лучше в плен не попадать. Тем более что она еще не нашла бьющееся в стене этого подвала сердце, играющее свою музыку только для нее.

Когда доски оторвались, стук зазвучал гораздо громче, а может, и настойчивее, словно почуяв приближение Алисы. Что именно стучит, она пока не видела, поскольку за досками оказался слой осыпающейся черной земли.

Алиса запустила пальцы в грязь, почувствовала, как та подается, но никаких признаков источника сердцебиения не обнаружила. Тогда она просунула руку дальше, по самое запястье.

«Любопытно, – подумала она снова. – Я должна узнать, что там, внутри стены. Не уйду отсюда, пока не узнаю».

Рука уходила все глубже и глубже, погрузившись до локтя. Черви, пауки и прочая мелкая пакость бежали, спасаясь от шарящей пятерни, ползли по волосам и лицу Алисы, падали на пол, к ее башмакам, но она едва ли их замечала.

Грязь поглотила ее руку уже до плеча, и Алисе показалось, что за рукой последует и все тело, что она сейчас нырнет в стену, поплывет, разгребая землю, как крот, и будет плыть и плыть до тех пор, пока не найдет то, что ищет.

И тут она наконец нашла.

Пальцы ее сомкнулись, и волна восторга окатила Алису. То, что стучало, было теплым, таким теплым, словно там пульсировала живая кровь. Алиса поняла, что это, едва предмет оказался в ее руке, потому что однажды она уже жаждала это заполучить.

Алиса потащила добычу из наполненного грязью тайника, роняя землю и крохотных насекомых. Ползучие твари кинулись прочь, производя страшный шум (так, по крайней мере, казалось Алисе) – словно люди поспешно покидали крохотную комнату. А может, то были слившиеся воедино грохот ее собственного сердца и пульсация того, что она держала в руке.

Из тайного хранилища Алиса извлекла корону Красной Королевы. Мерцающее кованое серебро и блестящий красный камень не пострадали от грязи, в которой были погребены, они сверкали, хотя в подвале почти не было света.

Алиса была уверена, что никогда больше не увидит эту корону – после того как отвернулась от нее во сне, и все же – вот она, перед ней. Она вспомнила голос Чеширского в своем видении, голос, убеждавший ее взять корону, потому что корона нужна ей. Он уверял, что потом сделать это будет труднее.

– И ничего не трудно, – пробормотала Алиса, не скрывая самодовольства. Она рассматривала корону. Красоту ее нельзя было выразить словами; внутренний жар металла впитывался в кожу, так что Алисе казалось, что сама она светится изнутри. – Все, что мне нужно было сделать, это вытащить ее из стены.

И очень, очень, очень далекий, а может, даже и не существующий вовсе шепот раздраженно ответил: «Если бы