— Вот, — она показала Марте блистер с таблетками. — Только это. Не знаю, принимал ли он что-нибудь до того, как свалился в моей гостиной.

— Ясно, — кивнула девчонка и зарылась в свой чемоданчик, — у меня нет с собой ничего приличного, все-таки я еще не получила диплом, но сделать укол могу. Потом — полный покой и желательно поспать пару часов.

— Никаких уколов! — тут же дернулся Роан. Не хватало еще, чтобы его накачивали неизвестными лекарствами в настолько сомнительных условиях. — Помогите мне встать или… лучше позовите водителя. Да, меня внизу ждет водитель и…

Но кто бы его слушал? Марта уверенно набрала лекарство в шприц, мило улыбнулась пациенту и произнесла, обращаясь к Маргарите:

— Ох, уж эти мужчины. Не поверите, почти каждый их них до истерики боится иголок и уколов, но ни за что в жизни этого не признает. Даже представить себе не можете, на какие ухищрения иной раз идут пациенты, чтобы избежать обычного укола. Подержите его, тетя Марго, а то дернется еще, а я потом буду виновата.

В результате, Роан и пикнуть не успел, как ему уже сделали укол, а Марта засобиралась домой.

— Полный покой и сон. Я зайду проверить пациента часа через два-три. Если станет хуже — сразу звоните в скорую. Вот, я тут все написала, — она сунула Маргарите в руки листок со своими записками. — Но думаю, это не понадобится.

Роан резко выдохнул и откинулся на спину, прикрыл глаза. И что ты будешь делать?

Маргарита проводила Марту, заперла за ней дверь и вернулась в комнату. Роан уже спал. Он лежал на диване, без пиджака, в расстегнутой рубашке и без обуви и сладко посапывал. Несколько минут, молодая женщина просто стояла рядом, смотрела на него, пытаясь уложить в голове мысль о том, что в ее доме — мужчина. Потом, просто тряхнула волосами, сходила в спальню и, сдернув с кровати плед, вернулась обратно. Укрыла им Роана и забрав телефон, направилась в кухню.

Для того, чтобы найти номер больницы в Грайне и дозвониться-таки до поста, ушло больше часа. Маргарита злилась, ругалась по телефону, не брезговала угрозами и проклятиями в адрес нерасторопных своих собеседников, но в результате все же связалась с медсестрой, дежурившей в том отделении, где сейчас находился ее сын.

И все это для того, чтобы услышать, что пациент Егор Гардов сейчас отдыхает, вставать и покидать палату ему не рекомендуется. Эти известия подняли настоящую бурю в ее душе, но Маргарита все же сдержалась и ограничилась только тем, что узнала о состоянии сына. Прогнозы были обнадеживающие.

— Вам не стоит волноваться, — произнес Роан. Он проснулся и сумел неслышно приблизиться к Маргарите. — Егор в надежных руках. Я лично слежу за его состоянием и могу вам обещать, что с ним все будет в порядке.

— С чего бы такое участие? — недружелюбно буркнула Маргарита.

Она сидела на собственной кухне, в стареньком халате, с растрепанными волосами и чувствовала себя не очень уверенно. Просто вдруг подумала о том, что в ее доме находится посторонний мужчина и… возможно, стоило бы чуть больше внимания уделить своему внешнему виду?

Правда, стоило этой мысли мелькнуть у нее в голове, как ее сменил страх. Нет. Меньше всего ей сейчас надо привлекать к себе ненужное внимание.

— Егор спас жизнь моим детям, — Роан потер лицо руками и осторожно опустился на стул, напротив Маргариты. — Поверьте, я умею быть благодарным. И вы, и ваш сын отныне можете рассчитывать на мою поддержку и помощь.

Его близость подействовала на Маргариту, как удар под дых. Ледяное дыхание забытых страхов коснулось затылка, приподнимая тонкие волоски и разгоняя по телу сотни колючих мелких мурашек. Несчастной женщине стоило неимоверных усилий сдержать подступающую к горлу панику.

— Жили мы как-то без вашей помощи, — грубо выдохнула она, — проживем и дальше.

— Простите, — Роан никак не мог понять, почему эта женщина так странно на него реагирует? Почему, стоит только ему приблизиться к ней, как в голубых глазах появляется затравленное выражение жертвы? Чего она боится?

Желание разгадать эту загадку заставило его присмотреться к Маргарите повнимательнее. От пристального взгляда не укрылось ни изможденное бледное лицо со следами тревоги, ни растрепанные светлые волосы, давно не знавшие укладки. И вместе с тем, Роан не мог не отметить ни нежности ее кожи, ни врожденной красоты. Эта женщина вполне могла бы блистать и владеть сердцами многих мужчин. А вместо этого предпочла похоронить себя.

— Все в порядке, — мотнула головой Маргарита, разрывая зрительный контакт. — Как вы себя чувствуете? Я позову Марту, пусть она еще раз… — она оперлась ладонью о столешницу, собираясь подняться, и в этот момент Роан накрыл ее руку своей.

— Не стоит, — он улыбнулся, стараясь не заострять внимание на том, как нервно дернулась Маргарита от его прикосновения. — Мне уже намного лучше. К тому же, внизу меня ожидает водитель. Я уже ухожу. Позвольте все же выразить вам мою признательность… за все. И за сына — в том числе. И попрощаться. Не буду и дальше тревожить ваш покой и отнимать у вас время.

Маргарита ничего не ответила. Она сжалась на своем стуле, с отчаянием глядя на его руку, на длинные пальцы, чуть сжимающие ее ладонь. Ей слишком хорошо было известно о том, какую боль могут причинять вот такие вот, ухоженные мужские руки, сколько силы скрывается в них.

Роан попрощался. Еще раз выразил свою признательность, оставил визитку с номером телефона и просьбой звонить ему в случае… в любом случае. Давить и пытаться «наладить контакт», как хотел в самом начале своего визита, он не стал. Решил отложить это на потом. А в том, что с Маргаритой ему придется еще встретиться, уже не сомневался.

Эта женщина несмотря ни на что, заинтересовала его. Было в ней что-то такое… какая-то загадка, которую Роану очень уж хотелось разгадать. Хоть он и не представлял себе, с чего вдруг у него появились такие порывы. Все-таки, как женщина, Маргарита его нисколько не заинтересовала. И спускаясь по лестнице во двор, а затем, прокручивая в голове моменты их недолгого общения, Роан решил, что интерес этот вызван желанием принять участие в судьбе Егора.

Маргарита же, заперев дверь за своим визитером, снова остановилась перед зеркалом. Смотрела на свое отражение и размышляла о том, что… может быть, хватит хоронить себя?

Она подняла руку и осторожно, едва касаясь кончиками пальцев, провела по своей щеке, удивляясь вдруг тому, насколько нежная у нее кожа. И морщин почти нет. А волосы… завтра, после работы, стоит заглянуть в тот салон красоты… И платье, наверное, стоит купить новое… И туфли…

Впрочем, с туфлями можно было разобраться уже сейчас.

И оторвавшись от своего отражения, Маргарита вернулась в прихожую, подхватила отвратительного вида башмаки, которые ненавидела всей душой, решительно затолкала их в мусорное ведро.

В больнице Егора продержали две недели. К выписке, он приобрел аллергию на лекарства, ненависть ко всем медицинским работникам, вместе взятым, и стойкое отвращение к ничегонеделанию.