со стуком поставил на стол миску салата, — приключилась с нами занятная история. Правда, не в буфере. Мы полезли сражаться с влиянием, без разрешения, конечно. Хотели помочь одной чудесной девочке…

— Да-а-а, она была прекрасна, — меланхолически протянул Льё. — Мне она сейчас представляется сущим ангелом, хотя никогда им не была.

— Мы дружили с ней. Оба. Перспективная девочка была, но с одним минусом… — Ден разложил омлет по тарелкам и поставил перед нами.

— С каким же? — я уже могла предположить, что случилось дальше, но хотела услышать историю из уст товарищей.

— Пол. Девочка-экзистенциалистка. Ни одна сущность не согласилась бы с ней работать… — Льё покосился на Денеба. — Ну и вообще, она была слаба здоровьем, поэтому бесперспективна… И когда мы ввязались в эту заварушку… Нас подставили старшекурсники. Натравили на нас сначала мелкое влияние, а потом, — он тяжело вздохнул и опустил взгляд в тарелку. — Потом всё быстро закончилось. Мы не успели ей помочь. Стоял вопрос о моём исключении и наказании для Денеба. В итоге дело замяли, когда узнали, какова причина на самом деле. Мы были детьми. И не были виноваты.

— Ден был её сущностью? — у меня похолодели руки. Я ясно ощущала холод, проникающий в них откуда-то изнутри. Во мне никогда не было этого чувства, только огонь.

— Не совсем. Я не успел, — Денеб тоже старательно прятал взгляд. — Поэтому и стал сущностью Льё.

— То есть я для вас как та девочка? Так что ли? — теперь меня затрясло. — Что за игры вы затеяли? Думали избавиться от чувства вины заодно? Десять мух одним хлопком?! А если бы вы не успели? Если бы… Если!

— Ада. Мы ничего такого не хотели. И уж тем более не думали, что история так явно повторится.

— Ты, Льё, — я направила на него вилку, — несёшь ответственность за то, что случилось. И мне плевать на твоё чувство вины, сожаление о прошлом и всё остальное. Это ты не предвидел такого развития ситуации! Я вообще не понимаю ничего.

— Не нужно понимать, просто эта история с тобой напомнила мне то, что случилось когда-то, — спокойно изрек Льё. — И именно поэтому я чувствую гораздо большую ответственность, чем должен. Мы с Деном многое пережили вместе, это правда. У нас уйма общих воспоминаний, и не всегда они приятные. Но это… После него мы стали почти единым целым. Поэтому оно такое важное.

— Поэтому и ты… — начал Денеб, но замолчал, глядя на действия Льё: он дотянулся до салфетки, вынул из кармана ручку и принялся что-то рисовать.

— Пожалуй, мне нужно распрощаться с вами. С Сёртуном вы не справитесь, это понятно. Рычагов давления на него нет. Свидетелями вас тоже не возьмут. Отступники! Зачем я вообще с вами связалась?! — я бросила вилку на стол и с ощущением полнейшей опустошенности встала, намереваясь уйти.

— Сядь, Ада. Ты не дослушала, — Денеб тоже поднялся и надавил мне на плечо рукой, побуждая сесть. — У нас есть план.

— Кажется, я уже это слышала, а теперь сижу тут вся в ожогах и больная!

— Не надо было уходить одной, — пробормотал Льё, подвигая ко мне салфетку.

Я мельком бросила взгляд на рисунок: трое стоят спиной к наблюдателю. Посередине девушка с крыльями, а по обе стороны от неё — мужчины. Силуэт того, кто стоит слева, размыт, а второй в руках держит кисти. Это мы. Я села, почувствовав бессилие и горечь. То, что я с такой легкостью признавала недавно — спокойствие рядом с экзистенциалистами, желание быть свободной, хоть и отступницей — сейчас никак не укладывалось в голове и вызывало протест. Возможно, это из-за страха. Всегда, когда человек пытается изменить свою жизнь, ему становится страшно. И перевернуть свой собственный мир сможет только тот, кто победит страх и сомнения, оставит их за дверью, а сам смело шагнёт вперёд.

— Что это за место? Эта квартира? — спросила я только для того, чтобы никак не комментировать рисунок Льё и его замечание.

— Небольшое убежище, мы его на всякий случай организовали. Жизнь отступников в буфере достаточно тихая, но никогда не знаешь, что может произойти. И, предвосхищая все прочие вопросы, — Льётольв оставил салфетку с рисунком рядом со мной и встал, чтобы отойти к окну. — Пока вы были в душе, я успел получить парочку сообщений. Нас всех ждут представители сообществ для выяснения обстоятельств ночного нападения. Ада, это наш шанс разобраться с Сёртуном и обеспечить твою безопасность.

— Каким образом? — я не стала поворачиваться к нему, представляла, как он смотрит, и не хотела заглядывать в глаза. Ден собрал тарелки, закинув их в раковину. За столом я осталась одна.

— Тебе достаточно рассказать, что он с тобой делал, тем самым заявив о своих страданиях, а ещё — позволить заглянуть в память. А дальше, если хочешь, можешь отказаться от работы, — мне было слышно, как Льё открыл окно, а потом закрыл его с глухим стуком. Спустя несколько секунд его руки опустились мне на плечи. — Мы подтвердим всё, что ты скажешь, даже если это будет ложь. Мы с Деном готовы гарантировать твою безопасность, если ты останешься в буфере. И даже вне его. Также мы можем подтвердить то, что Сёртун заставил тебя выполнять слишком рискованное задание — подружиться с экзистенциалистом и сущностью.

— Вам никто не поверит, — я сжалась под руками Льё и не верила, что такой простой план может сработать. — Сёртун взбесится. Никогда мне этого не простит. Такие заявления слишком серьёзны, а из подтверждения только слова отступников и моя память, которая может быть искажена. Суд я скорее всего проиграю. Можешь представить, что будет после этого?

— Ада, — позвал Льё, и я обернулась на него, всё же столкнувшись с совершенно ледяным и серьёзным взглядом. — Опытные экзистенциалисты и даже Фениксы сразу поймут, искажены твои воспоминания или нет. А следы выжига вообще невозможно скрыть. Не бойся. Если не остановить Сёртуна, то он полностью разрушит твою личность. Он никогда не останавливался на пути к своим желаниями.

— А ты, Льё? Ты можешь остановиться? — возник рядом с нами Ден.

— Я ничего такого не делаю, чтобы останавливаться.

— Ты использовал Аду, пусть даже с её согласия. Ты тоже хочешь осуществить свою мечту, достичь цели, и даже не думаешь, что кто-то пострадает в процессе. Или даже погибнет. Ваши личные тёрки с Сёртуном выходят уже за всякие рамки. Вчерашняя ночь ни о чем тебе не сказала? — Ден убрал его руки с моих плеч. Я смотрела то на одного, то на другого, чувствуя, как между ними ведётся молчаливое противостояние.

— С чего вы взяли,