— Вот-вот, я забился в конвульсиях от счастья, а Павелмне: так, мол, и так, Александр Иванович, как гражданин вы должны помочь исодействовать. Само собой, я ответил, что с огромной радостью. И тут же получилзадание. А когда он показал твою фотографию, подумал, нет худа без добра, тымне еще в отеле понравилась, я даже решил, неплохо бы нам познакомитьсяпоближе. А теперь мы любовники, и это открывает большие перспективы. —Вроде бы он все объяснил, но понятнее от этого не стало, все еще большезапуталось. — Ты должна мне помочь, — вдруг заявил он, а смотрел так,что разом стал похож на кота: щурится, мурлыкает и вот-вот облизнется.

— Помочь? — переспросила я, решив, что ослышалась.

— Конечно. Это вам, секретным агентам, все нипочем,пистолет в трусиках, нож в бюстгальтере, а я скромный парень… Я боюсь.

— Кого? — опять спросила я и тоже начала бояться.

— Всех. — На этот раз он был лаконичен. —Родину и этих двух мордастых, что тебя привезли, тоже боюсь.

Я посмотрела на него внимательно и заявила:

— Полно врать-то. Не похож ты на трусливого: мордустрющил, а в глазах черти.

— Я притворяюсь, храбрюсь из последних сил. На самомделе я отчаянно трушу, потому что Родина Родиной, но собственная шкура —шкурой, моя мне не то чтобы слишком нравится, а просто привык,

— Хватит болтать, — рявкнула я.

— Молчу, — сказал он с готовностью. — Павликсказал, командир у нас ты, а я парень с понятием. Так что не стесняйся. Есличего надо, за пивом там или еще… Но поддерживать мой боевой дух ты простообязана, не то раскисну, впаду в депрессию или того хуже: категорическиоткажусь отдавать Родине свой долг. Долгов у меня как грязи, одним больше,одним меньше — разницы никакой.

— У меня болит голова, — с тоской сообщила я,подозревая, что теперь головная боль мне обеспечена надолго.

— А у меня душа. За тебя. Ты такая бледненькая… и ручкиу тебя крохотные, пальчики… А приемам карате тебя учили? Только не вздумай менячерез спину перебрасывать, я этого не люблю. А рожица у тебя и вправдубледненькая. Что, завалили работой? Надо вам, секретным агентам, время отвремени отдыхать. Не бережете себя, все в трудах, все в заботах.

— Что ты мелешь, какой из меня секретный агент? —обиделась я.

— Да ладно, брось, Павлик мне все рассказал. Ну, может,не все, но я же не дурак, сообразил. Тебе надо привязать меня к себепокрепче, — сообщил он с умным видом.

— Веревкой? — заинтересовалась я.

— Нет, узами невидимыми, но крепкими. Во всех фильмах, которыея видел, агентша непременно спит с простым парнем, который подворачивается ейпод руку, а потом его так разбирает, что он сметает все преграды на ее пути.Проверенный способ, на фига велосипед изобретать. Обещаю сокрушить всех… ктопослабей.

— Ну и болтун, — покачала я головой. — Простоуши вянут.

— Это я от волнения. — Он налил себе и мневыпивки, ненадолго заткнулся, а я задумалась.

— Как они тебя нашли? — спросила я минут черездесять. — Я имею в виду Павла.

— А чего меня искать? Я здесь несколько дней. Живусебе. И не прячусь.

— Я имею в виду… Ты хорошо знал Регину?

— Ты уже спрашивала. Конечно, хорошо. Мы с ней былидружны некоторое время. Но она из тех девчонок, которым скучно с простымиребятами вроде меня. И она кинулась на шею одному олуху. Если честно, я их сами познакомил. Намного счастливее она не стала, и мы то сходились, то опятьрасходились. Она неплохая девушка, если разобраться, чокнутая немного, зато впостели полный отпад. Эй, говорят, вас этому специально учат, покажешь класс?

— Да заткнись ты, придурок.

— Ты не должна оскорблять меня, — скроил онзабавную физиономию. — Мы же на работе. Ты-то уж точно. Держи себя вруках, а то нажалуюсь.

— Рассказывай дальше, — попросила я.

— Про этику служебных отношений?

— Про Регину.

— А-а… Ну, мы в очередной раз разбежались, мне сталотоскливо, и я умотал сюда. Завел подружку, черненькая, хотя мне больше нравятсяблондинки. Ну, все вроде нормально, вдруг звонит один знакомый, говорит, Регинав этих краях, отель назвал. Я подумал, может, за мной рванула, соскучилась.Поехал в отель, спросил: есть такая? Есть, говорят. В номере девчонку незастал, на пляже тоже. Дождался вечера, пошел на дурацкий фуршет, спрашиваю утамошней бабы, где, мол, Регина Петровна из такого-то номера, а она тычетпальцем в титястую девку, которая так же похожа на Регину, как я на японца.Чудеса, думаю, потом вспомнил, с кем теперь Регина дружбу водит, и решил, чтоэто Витькины штучки. И спокойненько отбыл отдыхать, что и делал до тогомомента, пока на мою голову не свалился Павлик.

— Что это за Витька? — нахмурилась я.

— Ну-у… на этот вопрос так просто не ответишь. Один мойзнакомый, со скверным характером и большими деньгами, а также с периодическивозникающими трениями с законом. Кажется, в настоящий момент он отдыхает в камере-люксс видом на тюремный двор.

Я слушала и постепенно впадала в депрессию. Аркадий вместесо своим Павлом — форменные сумасшедшие: довериться такому типу, да где у нихмозги? Впрочем, что им оставалось делать, они любимую операцию спасали. Но ведьэтот болтун — личность совершенно ненадежная, да он сразу же сообщит своимдружкам, что я никакая не Регина, если уже не сообщил. Правда, при Юре иВиталии он вел себя образцово, но они-то в его друзьях не числятся, так чегоему особенно о них заботиться, а вот Виктор… это как раз один из тех людей, ктоучаствует в операции, о которой я до сих пор ничегошеньки не знаю.

— Вы друзья? — спросила я тревожно, надо признать,немного невпопад.

— С кем? — насторожился Саша.

— С этим… Витькой.

— С какой стати? Вот уж выдумала. Ты вообще-то меняслушаешь?

— Но как же так? Он же послал этих типов к тебе, чтобыты подтвердил, что я Регина. Значит, доверял тебе?

— А что ему оставалось делать, раз здесь только одинчеловек, который хорошо ее знал? А насчет доверия, пальцем в небо. Не очень-томы друг друга жалуем. Он гнусный тип, о чем я ему неоднократно говорил. ИРегину втянул в свои скверные игры, не удивительно, что для нее они плохозакончились. Не могу сказать, что пылаю жаждой мести, но и не откажусьподсунуть этому типу изрядную свинью.