И тут она увидела извивающуюся ленту реки.

– Почти приехали, – заговорил Дэн. – Ты как, держишься? Ничего не болит?

– Чувствую себя прекрасно. Все хорошо.

Она последовала за Персеем к поросшему травой берегу и остановилась в тени небольшой рощи, глядя, как Дэн спрыгивает с лошади.

«Ну хорошо, – подумала она, – только что-то уж слишком быстро».

– Твоя очередь, – обратился к ней Дэн. – Нельзя же сидеть на лошади весь день.

– Но я же не знаю, как слезть.

– Проще простого. Вытаскивай ноги из стремян, но поводья не выпускай и одновременно хватайся за седло спереди. Потом нужно наклониться вперед и перекинуть правую ногу через спину Поппина, и постарайся спружинить ногами, а когда окажешься на земле, согни колени.

– Я не смогу все это запомнить, – заявила Робин. Прикусив губу, она пыталась применить сведения на практике.

– Вперед! – воскликнул Дэн, и мгновение спустя она уже стояла на земле – на трясущихся ногах.

Его руки обнимали ее талию. Она повернулась к нему, вытянув шею, а он наклонился и поцеловал ее. К несчастью, на них все еще были шляпы для верховой езды и поля стукнулись друг о друга; оба расхохотались.

Дэн снял свою шляпу и расстегнул завязки шляпы Робин. Ее волосы рассыпались по плечам, и объятия их стали гораздо менее опасными.

– Попробуем еще раз? – предложил он, и она кивнула.

Этот поцелуй показался ей волшебным. В нем был жар солнечных лучей, и, когда Робин открыла глаза и они отстранились друг от друга, она подумала, что сейчас лишится чувств, как героиня романа, и Дэн вынужден будет подхватить ее, чтобы она не упала на землю.

– Я позабочусь о лошадях, – сказал он.

Робин кивнула и направилась к берегу реки. Там она нашла участок согретой солнцем травы и села на землю. Моби и Бисквит тут же занялись своими собачьими делами. Моби обнаружил небольшую отмель и плескался в воде, а Бисквит забрался в заросли тростника, кишащие водяными крысами.

Дэн подошел к Робин, сел рядом с ней на траву, вытянул длинные ноги и, запрокинув голову, стал глядеть в небо. Робин тоже посмотрела наверх, сквозь листву дуба, ветви которого покачивались над ними. Никогда еще на душе у нее не было так хорошо и спокойно.

– Это прекрасно, – со вздохом произнесла она. – Теперь я понимаю, почему ты уехал из Лондона.

– На моей прежней работе нельзя было средь бела дня поехать кататься на лошади, – усмехнулся Дэн.

Робин, приподнявшись на локте, пристально посмотрела на него. Он лежал на спине, правой рукой закрывая глаза от солнца, и жевал соломинку.

– Я вижу, что здесь твой настоящий дом, – заметила она. – Мне кажется, ты как будто сделан из земли.

Дэн сел и рассмеялся:

– Ты все время говоришь такие забавные вещи!

– Правда?

Он кивнул.

– Ну просто… ты такой загорелый и…

– Грязный?

– Я не говорила ничего подобного!

– Знаю. Но я и есть грязный. Смотри! – Он вытянул руки, чтобы она могла их рассмотреть. – Я постоянно в пыли, навозе и конском волосе.

Робин взглянула. Это были самые прекрасные в мире руки – сильные, загорелые и невероятно красивые. Она подумала, что в объятиях Дэна могла бы забыть обо всем и быть вечно счастливой. Быстро отвернувшись, чтобы окончательно не потерять головы, Робин уставилась на реку, которая несла свои прозрачные воды куда-то далеко, а куда – можно было лишь догадываться. В суете повседневной жизни было так легко забыть о существовании подобных уголков, но они существовали, и дело лишь в том, чтобы выкроить время и приехать сюда. Простые радости оставались одинаково привлекательными на протяжении веков – люди по-прежнему хотели чувствовать под ногами землю, а на коже – тепло солнечных лучей. Робин знала, что Джейн Остин и ее сестра каждый день гуляли по окрестностям, и, наверное, именно поэтому Элизабет Беннет была такой любительницей сельских прогулок.

– «Пересекая одно поле за другим, торопливо перебираясь через насыпи и прыгая через канавы», – процитировала она.

– Как ты сказала? – удивился Дэн.

– Я просто вспомнила, что Элизабет Беннет любила гулять по полям.

– А, замечательная мисс Беннет.

Робин нахмурилась:

– Ее никогда не называли «мисс Беннет» – это был титул старшей сестры, в «Гордости и предубеждении» – Джейн. Элизабет была второй дочерью.

– Прошу прощения, – сказал Дэн.

Робин засмеялась:

– Извини. Я вовсе не хотела показаться занудой.

– Но удержаться не можешь?

– Не могу, – со смехом подтвердила она. – По крайней мере, когда дело касается Джейн Остин. Я, конечно, не специалист, но кое-что читала и очень не люблю, когда люди делают ошибки. Это ужасно?

– Совсем нет, – успокоил ее Дэн.

Робин, прикусив губу, задала следующий вопрос, который уже целый час вертелся у нее на языке:

– А ты читал дальше?

– Читал, – ответил Дэн.

Она терпеливо ждала. Скажет ли он что-нибудь еще, или он уже терпеть не может книгу и все, что с ней связано, и возненавидит ее за вопросы?

– К бедняжке Элизабет только что посватался мистер Коллинз, а потом еще и мистер Дарси. Неудачно получилось, – произнес Дэн.

Робин рассмеялась от облегчения и радости, – судя по всему, книга ему понравилась.

– Правда, самые ужасные предложения руки и сердца за всю историю мира? Бедняжка Лиззи!

Какое-то время они сидели молча, и Робин прислушивалась к звукам природы. Бисквит сновал в прибрежных зарослях, лошади жевали траву, шелестели речные волны.

– А тебе когда-нибудь делали предложение?

Робин очнулась от своих грез. Она не ожидала такого вопроса. Она села и повернулась к Дэну; взгляд его блестящих глаз был устремлен на нее.

– А тебе? – вырвалось у нее.

Она старалась отвлечь его внимание от себя, но в то же время ей ужасно хотелось узнать ответ.

– Ты спрашиваешь, предлагали ли мне вступить в брак, или предлагал ли я кому-то?

– И то и другое.

Взгляд ясных глаз Дэна на миг обратился к реке.

– К сожалению, в прошлом у меня лишь череда отношений, заранее обреченных на неудачу.

– Обреченных?

Он кивнул:

– Когда я жил в Лондоне, то был в некотором роде трудоголиком. Думал только о том, как бы заполучить нового крупного клиента. Времени на свидания почти не оставалось. Я бы все равно забыл о том, что встречаюсь с девушкой, потому что с головой погрузился в работу.

– Какой ужас! – вздохнула Робин.