— Что ты имеешь в виду? — сощурился Даммир.

— Про типаж? Просто образ, который нравится. Кого-то привлекают более поджарые. Кого-то — высокие. Кого-то — с длинными волосами.

— А тебя какие? — чуть подался вперёд он.

«Высокие, стройные харизматичные брюнеты-аристократы с шикарной улыбкой и пронзительными чёрными глазами», — с придыханием сказала Сексуальность.

— Голубоглазые блондины, — уверенно ответила я.

— Я встречал блондинов лишь несколько раз, в Ковене. У нас светлые волосы и глаза считаются признаками слабой крови.

— И скудоумия, — усмехнулась я. — Можешь не рассказывать, все эти суеверия мне давно известны.

— Не стоит обращать внимание на досужие разговоры простолюдинов.

— Давай расспросим Иссона? Он должен знать об Гнеббисе больше остальных.

— Я уже послал ему мысленный вызов, думаю, что он скоро появится. Кого ещё стоит допросить в первую очередь?

— Мастера Рольга. Они ели вместе, он может знать больше других.

— Действительно, я об этом не подумал. Я пошлю вызов.

Деликатный стук в дверь прервал беседу.

— Войдите! — властно ответил Даммир.

Странное дело, голос он не повысил, но вот сама интонация была настолько повелевающей, что мне тоже захотелось куда-нибудь войти. Или выйти. Например, в окно.

Домомучительница пришла одетая во всё самое зелёное и самое кружевное. Женщина-праздник, женщина-салат. Ей мои брюки тоже почему-то покоя не дали. От возмущения она покрылась пятнами, а от её взгляда захотелось прикрыться чем-то свинцовым. У обычных людей нет гамма-излучателя или рентгена в глазах, но вот у неё точно имелись способности к чему-то подобному. Как иначе объяснить, что пробрало до самых косточек?

— Госпожа Ладига, мы с Аделаидой хотели бы задать вам несколько вопросов о господине Гнеббисе. Прошу вас, берите вот этот артефакт в руки и усаживайтесь вот сюда. Думаю, что нет необходимости напоминать о том, что говорить стоит только правду.

«А нас он госпожой не назвал, и вышло как-то нарочито интимно. Не нравится мне это. Посмотрите, Домомучительница сейчас окочурится от кровоизлияния в шею и щёки. И ноздри вон как ходят ходуном», — сказал Разум.

«Это просто для того, чтобы обозначить, что мы одна команда следователей!» — воспрял духом Оптимизм.

«Да шо вы говорите? Из нас следователи, как из лягушки прокурор! Ситуация таки пахнет мухами!» — не остался в стороне Сарказм.

Вариант выйти в окно казался мне всё более привлекательным. Там и клумба с цветами, и лес вдали виднеется. С кладами и ирдалями. Чудесное, манящее место.

— Да, конечно. Что именно вас интересует? — выдавила Ладига услужливую улыбку и села, прижав к необъятной груди сжавшийся в размерах артефакт.

— Расскажите, последнее время господин Гнеббис вёл себя как-то необычно? — спросил Даммир.

— Да нет, как всегда. Он был немногословен, говорил только о предложениях по работе.

— А что-то о своём прошлом он рассказывал?

— Пожалуй, что нет.

— А кого-то из родственников упоминал? Или, может, роман у него с кем-то был?

— Говаривал, что невеста у него есть, только родители пока брак не разрешили, вот он деньги собирает, откладывает. Потому жалование для него значение имело первостепенное. Он на днях говорил, что дали ему предложение новое, доходное. И он ещё осёкся, будто пока раздумывает, но я сразу поняла, что дело решённое. Не удивительно, что он уехал. Ох, горе-то какое. Какая прекрасная была госпожа. Светлый человечек. Добрейшая душа. И слуг привечала, и нрава была кроткого… — запричитала она.

— Мы точно о моей сестре говорим? — холодно прервал её Даммир. — Скажите, вы видели её здесь с любовником?

Ладига опустила глаза в пол, а затем осторожно, подбирая слова, ответила:

— Видеть не видела, но прачка говаривала, что… — замялась она, — бывали на простынях супружеские следы.

— Ясно. Прачку ко мне пригласите потом. И каковы были ваши предположения? Кто к ней ходил?

— Да кто-то из охраны, наверное. Кто ближе всех к телу. История-то не нова, — ответила Домомучительница и колыхнула бюстом в подтверждение своих слов.

— Что-то ещё странное? Необычное?

— Пожалуй, что на ледник к госпоже не пускали. У нас-то покойницкой нет, как случилось, Иссон сказал освободить один ледник. Мы-то продукты вынесли, как могли по скорости. Эссельк-то всех слуг разогнал, только своим людям да мне доверился. И я следила, чтобы как можно быстрее да аккуратнее всё сделали. Потом госпожу положили в холодную комнату, приходил коронер, я присутствовала при осмотре. А уж после хотела было зайти проверить, всё ли хорошо, но Гнеббис меня не пустил. Сказал, чтобы шла и что нечего ледник понапрасну открывать. Хотя вреда-то никакого не было в том, чтобы перепроверить, как грандаю к последнему огню подготовили.

Камень никак не отреагировал на её слова, значит, она говорила правду.

— Гнеббис это как-то объяснил? — заинтересовалась я.

— Нет, сказал, что нечего холод выпускать, ибо комната у нас слишком тёплая, но это напраслина. Хорошая комната, студёная.

— А Эссельк в этот момент где был?

— Так слуг допрашивал, а Гнеббис там сторожил.

— А где находился Иссон?

— Так за ним гонцов послали, пока нашли, пока Иссон приехал, пока вас отправился искать, уж дело шло к ночи.

— А дальше что произошло?

— Утром госпожу в последний огонь проводили. Горестно смотреть, такая молодая… Жить бы да жить… — всхлипнула Ладига почти искренне.

— Видите ли, для меня очень важно установить убийцу сестры…

— Так повод-то только у этой был. Да и бутылёк-то с ядом Гнеббис потом разыскал, это она его выкинула! Кухарки видели! Все ещё диву дались: такой бутылёк красивый, куда его в мусор-то?

— Это было распоряжение моей сестры. И попрошу вас более уважительно обращаться к Аделаиде. Для вас она госпожа, — довольно резко ответил Даммир. — Аделаиду я уже допросил, клятвы она принесла. Да, лекарство налила она, но о яде ей не было известно. Кстати, вы случайно не знаете, откуда взялся этот флакон?

— Нет, не знаю.

— Какие-то ещё странности?

— Пожалуй, что Иссон с последним костром тянул. Мы его все уговаривали. И я, и Эссельк, и Гнеббис. А он стоял на своём — негоже, мол, без семьи. Всё надеялся, что вы придёте. А уж утром стало понятно, что тянуть больше нельзя, тут мы его и убедили…

— Хорошо, если что-то ещё вспомните, то приходите. А сейчас вы свободны. Позовите мастера Рольга.