- И чего моргаем без надобности? - процедил Глеб. – Смертин, вперед!.. Через мост. Оценить обстановку, в лесу за переправой. Всё чисто – сигнализируй.

Разведчик выпрыгнул на дорогу, замелькали стоптанные каблуки, через несколько секунд он достиг моста, прыжками промчался по накату, пропал в лесу, вскоре появился, стал изображать разрешительный сигнал семафора.

- Лидия Андреевна, ведите своих! - крикнул Глеб. - Да не забывайте, что вы не на прогулке.

Дети вымотались до предела, страх впитался в их поры, они бежали так, что больно было смотреть – спотыкались, падали, тащили друг друга, то сбивались в кучку, то безбожно растягивались. Сутулился Коля Селин, от бега раскраснелись уши, все испачканные, оборванные, вымазанные зелёнкой - любимым лекарством детских врачей, но они бежали.

Через пару минут пересекли мост, скрылись за деревьями, последний бежала Лида - она прихрамывала, кашляла. За эти несколько минут Шубин чуть не поседел, разведчики бежали следом за детьми, Смертин сигнализировал - полный порядок, ситуация под контролем. За мостом дорога утопала в пыли - дождей не было несколько дней, ветра тоже не было. Пробежали дети, пыль взметнулась столбом, после разведчиков её стало ещё больше, красноармейцы кашляли, глухо выражались. Дорога прорезала осиновое редколесье, на ней переминались дети - не знали бежать ли дальше, пугала неизвестность. Лида прижимала руку груди, с надеждой смотрела на лейтенанта, будто он тут Бог.

- Смертин, вперёд! Прокладывай дорогу.

- Стоп вдруг сказал Баттахов и застыл, как изваяние.

- Ну что ещё? - взметнулся Климов.

Но тот лишь отмахнулся - поневоле замолчали. У этого парня - из далёкой Якутии был отменный слух.

- Машина едет, - убитым голосом сообщил Баттахов.

Дети, словно что-то почуяли - стали хныкать, смертельно побледнела Лида. Источник шума находился на другой стороне реки. Лес, редкий, подлесок почти отсутствовал - толком не спрятаться. Шубин припустился обратно к опушке, распростёрся за деревом там, где дорога спускалась к мосту. Потянулись товарищи, укрылись за соседними деревьями, злиться не имело смысла.

С Востока, по дороге полз двухтонный грузовик Опель Блиц, предназначенный для перевозки личного состава. Возможно, он перевозил что-то неживое - под брезентом не видно, но особой надежды на это не было. Машина находилась далеко, до моста ей оставалось метров триста, она тащилась очень медленно, переползая через ухабы - водитель берёг свою технику, двигатель размеренно гудел.

«Вдумчиво перекурить успеем», - мелькнула успокоительная мысль.

Глеб припал к биноклю: рядом с водителем в кабине сидел унтер-офицер в пилотке, выставил в открытое окно руку с сигаретой, внезапно он насторожился, подался вперед стал всматриваться, что-то бросил водителю.

- Пыль увидел за мостом, - прокомментировал всевидящий Баттахов. - Вывод сделать не трудно - несколько минут назад здесь кто-то проехал или пробежал. И что обязан подумать лениво курящий унтер-офицер?

- Это солдаты? - спросил Смертин.

- Нет, колхозники из поля возвращаются, - фыркнул сержант и, подавшись вперёд, выполз из за дерева.

- Может мимо проедут? - предположил Баттахов.

- Мимо чего? - поморщился Шубин. - Там нет развилки - дорога идёт на мост.

- Да, не подумал, товарищ лейтенант.

- Не спешат они что-то, - подметил Смертин. - Может не по нашу душу? Пропустим, детям скажем - как-нибудь замаскируются.

- Думаю по нашу душу, - возразил Глеб. – Поняли, что мы разведка - возвращаемся с задания, стало быть с добытыми, ценными сведениями. А детдомовцы - попутный груз.

- Точно не знают где мы. На все соседние части подняли в ружьё, а быстрее ползти они не могут - ямы да канавы. Баттахов, уводить детей!

- В смысле, товарищ лейтенант? – Баттахов не на шутку забеспокоился.

- А что не ясно? Уводи их отсюда!.. К чёртовой матери!.. Другие значит могут быть няньками, а ты нет? Двести метров по дороге и в лес, отбежать подальше, зарыться в землю и не шевелится.

Баттахова как ветром сдуло. Взгляд снова прилип к ползущему грузовику.

- На мосту расстреляем, товарищ лейтенант? - предположил Смертин. - Ударим по капоту, чтобы обездвижить, а как полезет солдатня - начнём снимать.

- А если не обездвижим? - возразил сержант. - Пробьются на этот берег - беды не оберёшься. Надо мост повредить, а не машину.

- Разрешите я сделаю, товарищ лейтенант! - сержант вскинул голову, скулы побелели. - У нас есть три или четыре минуты, имею несколько гранат - больше ничего не нужно. Подо мной канавка - проползу по ней скрытно, спущусь к мосту.

- Нам мало погибших? - возмутился Шубин. – Чусовой, Дубровский, Конторович… Это добром не кончится, Алексей.

- Так вы меня прикроете, товарищ лейтенант - от вас зависеть будет. Не собираюсь я умирать. Что вы, в самом деле? Из машины полезут - всех положите. Им не до меня будет. Решайте, товарищ лейтенант, времени мало. Мы же не знаем сколько их в машине.

- Хоть тресни - сержант прав. Может уничтожать надо а не машину, а за двумя зайцами погонишься… - лейтенант неохотно кивнул.

Климов лихо кувыркнулся головой вперед, затряслись заросли травы, на обрыве автомат остался, под деревом. Климов прополз по канаве, поддерживая спадающий подсумок, ещё одна терраса у самой воды, съехал вниз, прикрыли чахлые заросли ивняка, дальше под опору. Грузовику до переправы оставалось ещё метров тридцать, а Климов уже начал карабкаться на балку, связывающую опоры, подтянулся, зацепился за что-то ногой, последняя опора заслонила его от ненужных взглядов.

Грузовик вписался в поворот, вышел напрямую к мосту, теперь сержанта не могли заметить, даже теоретически. Он подтянулся найдя опору, стал раскладывать на балке гранаты, там была и лимонка, оборонительные боеприпасы, способные принести немалые разрушения.

«Что он делает? - мелькнула мысль. - Самого же и накроет обломком. Последнее слово сапёра, мать его! - угрюмо пробормотал Смертин».

– Отчаянный у нас сержант, товарищ лейтенант.

- Кто бы мог подумать…

Машина уже гремела по мосту, дребезжали, подпрыгивая брёвна. Первую гранату Климов кинул, когда до Блица оставалось метров десять. Водитель видел как что-то запрыгало по настилу, но по инерции продолжал движение, взвизгнул унтер-офицер, вцепился в руль, зачем - решил свернуть в пропасть. От взрыва, подпрыгнули и переломились несколько брёвен, дрогнула конструкция под накатом. Вторая граната добавила разрушений - несколько осколков пробили капот, но двигатель и сидящие в кабине не пострадали. Машина встала, водитель яростно орудовал рычагом, включая заднюю передачу. Третью гранату - мощную лимонку Климов использовал оригинально - он вырвал чеку, всунул гранату под элемент пролётной конструкции и соскользнул с балки. У него было ровно четыре секунды, глубина реки в районе опоры была по колено - он падал, красиво извиваясь в полёте, цеплялся за выступающие части конструкции, чтобы ничего не сломать, грохнулся в воду, двинулся к берегу.