Светловолосый лорд пробежался в последний раз взглядом по парочке, а после скрылся за дверью Зала Совета.

— Так, значит, в этом дело? — понял Эрнест.

— Не знаю. Мне почему-то так страшно стало, когда Равен рассказал обо всём, — Нора вздохнула, пытаясь успокоить саму себя, но к глазам вдруг подкатили слёзы. Пришлось сделать усилие, чтобы не позволить им выйти наружу. Леди не должна плакать при других, так ведь?

— Я уверен, что с ним всё в порядке, — попытался успокоить её парень, — демоны вроде Сатаны в первую очередь питаются желаниями и чувствами жертвы, так что он не навредит Жердже.

— Но мы ведь с ним больше не увидимся, да?

— Надеюсь. Ваша встреча может плохо кончиться и для тебя, и для всего Меломера.

Наконец, они оказались во внутреннем дворике, заваленном кучей камней. Свежий воздух тут же наполнил тело девочки лёгкостью, а присутствие рядом Эрнеста скоро совсем её успокоило. Глубоко вдохнув, Нора, спустя всего лишь пару минут, сказала:

— Спасибо, мне стало лучше.

— Ты уверена? Мы можем побыть здесь ещё немного, — будто в подтверждение своим словам лорд прошёл в круг, составленный из торчащих из-под земли обломков камней, и коснулся одного из них, — раньше на их месте были наши монументы, а теперь… я думаю, раз их больше нет, то и нам, Фениксам, осталось недолго.

Он говорил безо всякой грусти, как будто это совсем обычный повседневный разговор.

— Во всяком случае, перерождаться мы больше не сможем, поэтому нам надо быть осторожнее, чтобы пожить дольше. Понимаешь меня?

— Да, — Нора кивнула головой и улыбнулась, — я слишком трусишка, чтобы не быть осторожной.

Эрнест засмеялся:

— Тогда я могу быть спокоен. Эль ведь ни разу не доживала даже до двадцати восьми…

Это звучало как настоящее откровение для Норы, и она на мгновение впала в ступор, а после спросила:

— Почему?

— Защищала наш дом и подданных. Благородно и прекрасно, но для нас, Фениксов, это каждый раз оказывалось внезапным ударом, — Нора слушала внимательно, поэтому ему пришлось объяснить, — она же член нашей семьи. Представь: мы с Эль строим планы на завтрашний день, а утром мне сообщают, что она мертва. Знаешь, каково это?

— Нет.

— Это замечательно. Желаю, чтобы твой ответ на этот вопрос всегда оставался таким же, — лорд взглянул на карманные часы, — ещё есть время.

В этот момент он как будто что-то заметил среди обломков. Присев, он стал перекладывать их в сторону, и его движения выглядели такими лёгкими, будто эти камни нисколько не весили. Вскоре лорд достал оттуда окровавленный кусочек монумента размером с Норин кулачок и поднял вверх, чтобы рассмотреть, а девочку от этого вида передёрнуло.

— Это кровь Эль, да?

— Не только её, но и твоя тоже, — задумчиво сказал Эрнест и сунул камень в карман, после чего вновь сверился с часами, — пойдём?

И они отправились в Зал Совета. К их возвращению туда уже подошёл даже Йохан, обещавший опоздать, и от этого Норе даже стало неловко: насколько же долго им пришлось ждать? Однако Мейфен тоже ещё не пришла, и это немного успокаивало.

— Все в сборе, — Равен сел прямо и отложил свои бумаги.

— Наконец-то! — зевнул его брат, по обыкновению развалившийся на своих подушках, — мне не терпится взглянуть на нашего адского гостя.

— Это потом. Раз все на месте, объявляю совет открытым, — громко и торжественно сказал король.

— А как же Мейфен? — спросила Нора. Этот простой, как ей казалось, вопрос, обратился в давящую тишину, единственным нарушением которой стал тихий упрёк Янки:

— Рав, ты что, не сказал самое главное?

Равен не ответил и даже опустил взгляд в пол.

Янки вздохнул:

— Ой, Нора, тут такое произошло, пока тебя не было… Рав сошёл с ума и поссорился с Эль, а потом на дворец напал Жердже и забрал сестрёнку Мэй. Те два дня, которые ты была в отключке, мы все переживали, потому что не могли придумать как спасти её и боялись, что ты не проснёшься. Вообще-то это собрание посвящено первому, так что я вообще не понимаю, как Рав умудрился это умолчать.

— Просто давайте начнём уже, — как-то спешно ответил то ли ему лично, то ли вообще всем Равен, — сегодня у нас ещё и ежемесячный Совет, поэтому начнём с важных вопросов.

— Эй, а Мэй что, не важный вопрос?! — рассердился Янки и даже поднялся. Король его проигнорировал:

— Эрнест, ты подготовил отчёт, как я просил?

— Конечно, — лорд встал, оставив на кресле свои очки и взяв записную книжку.

То, что он говорил, оказалось слишком сложным для Норы, поэтому на второй минуте перечисления того, какая часть ежемесячного бюджета куда ушла, девочка не выдержала и перестала даже пытаться вникнуть. Она вновь оказалась один на один со своими переживаниями об отце. В этот раз они не были такими печальными и даже наоборот: теперь Нора пыталась убедить саму себя, что спасти его вполне возможно. Если в Жердже вселился тот же демон, что и в леди Элеонору, а она смогла его изгнать, значит то же самое можно провести и с папой, не правда ли? Тем не менее, она всё равно не представляла, как вообще до него теперь добраться и повторить изгнание. Для второго, как казалось Норе, нужно было только научиться управлять магией, но первое так и оставалось загадкой.

Эрнест закончил свой доклад, и Равен стал обсуждать с ним же финансирование проектов меломерских предпринимателей и архитекторов, а потом ещё какое-то время разговаривал с Йоханом об армии, которую лорд, видимо, обязался собрать. В том разговоре активно участвовал и Эрнест, так что у Норы стало складываться впечатление, что этот человек разбирается буквально во всё, и при этом намного лучше, чем остальные. Может, это ему нужно было стать королём?

Зато Янки, будто в противовес Эрнесту, не говорил ни слова и даже не скрывал своей скуки. Только когда Равен обратился к нему с вопросом о настроениях народа, лорд лениво ответил, что с прошлого месяца ничего не изменилось, разве что появились новые слухи о леди Элеоноре. Однако последнее король явно слушать не хотел, поэтому, наконец, велел принести всем чай на перерыв и через десять минут привести того самого Венера.

А тот самый Венер все эти дни провёл в маленькой комнатке с узким окном. Это не тюрьма, конечно, но выходить за пределы двух комнат, — этой спальни и туалета, — ему не разрешалось. Даже двух здоровенных охранников приставили, чтобы не смог сбежать. При этом всём никто и не думал объяснять, зачем его здесь держат и когда наконец