Самое удивительное в том, что свинец был не единственным решением проблемы. За несколько лет, что минули с революционного открытия действия йода, команда Миджли сообщала о миллионе других эффективных присадок. Одна из них была гениальна по своей простоте – этанол. Это простой спирт мог служить топливом сам по себе, и он годился для обеззараживания кожных ран и очистки ран душевных. Он также помогал справиться со щелчками в моторах, причем производство больших объемов было бы дешевым и незатруднительным. По правде говоря, многие годы команда Миджли продвигала этанол как наилучшее решение проблемы раннего автомобилестроения. Так почему же они оставили эту идею и стали напирать на применение свинца, хотя всем было известно, что он ядовит как черт знает что? Вы удивитесь – причина была в деньгах.

Недостатком этанола было то, что его производство было слишком дешевым и слишком простым. А самое страшное – на него нельзя было оформить патент. В 1918 году компанию Чарльза Кеттеринга Delco купил автомобильный гигант General Motors, и потому на исследователей серьезно давили – они должны были приносить прибыль, а не латать дыры в бюджете время от времени. Получить этанол так просто, что кто угодно может сделать это дома, а потому обратить его в источник стабильного дохода не представлялось возможным. Поэтому они сделали ставку на свинец.

Если вы вдруг подумали, что Томас Миджли был несчастным изобретателем, труд которого нагло эксплуатировали гадкие плутократы, скажу – не-а. В действительности он предложил использовать свинец и настаивал на этом впоследствии. Он даже подсчитал, что они смогут брать по три цента с каждого галлона этилированного бензина и захватят 20 % топливного рынка, если запустят агрессивную рекламную кампанию. Как и во многих других вещах, в этом он ошибался, поскольку категорически недооценивал последствия своей работы, а они проявились в полной мере чуть более чем через десятилетие: тетраэтисвинец под торговой маркой Ethyl («Этил»), которая ровном счетом никак не намекала на присутствие свинца, захватила 80 % американского рынка.

И все это время Миджли и General Motors настаивали на полной безопасности продукта, несмотря на обилие так называемых тревожных звонков. Набатных колоколов, подсвеченных кислотным неоном. Например, в 1923 году, когда «этил» впервые поступил в продажу, самому Миджли пришлось взять месячный отпуск на работе из-за дурного самочувствия, вызванного свинцовыми испарениями. Кроме того, рабочие на заводах, производивших топливо, умирали. Пятеро рабочих умерли от отравления свинцом на заводе «Бэйвей» в Нью-Джерси, еще 35 попали в больницу, причем многие из них сошли с ума из-за действия свинца на нервную систему. В одном медицинском протоколе сообщалось: «У пациента возникает суровая маниакальность – он кричит, прыгает с кровати, портит мебель и ведет себя так, будто у него белая горячка». Шестеро рабочих химического завода в Дипуотер, Нью-Джерси, умерли. Среди их коллег были распространены галлюцинации, вызванные парами свинца, за что предприятие прозвали Домом бабочек. Смерти рабочих привлекли внимание New York Times, и материал об этом вышел на первой полосе. Из-за проблем в общественной сфере продажи «этила» приостановили, и главный врач США спешно сформировал комиссию, должную сделать вывод о безопасности топлива.

А после, совершив примечательный корпоративный кульбит, который станет образцом для целой череды подобных картельных уверток XX века, компании, стоявшие за гигантом Ethyl Gasoline Corporation – General Motors, Standard Oil и гиппопотам химической промышленности DuPont, – сумели обратить кризис в отношениях с общественностью в преимущество. Это был классический пример ситуации, когда ответственные люди отвечали совершенно не на тот вопрос. Люди были так обеспокоены смертями на стадии производства, что в конечном итоге американский главврач выступил с вердиктом только по этой проблеме. Комиссия, которую вполне убедили обещания компаний принять дополнительные меры безопасности на фабриках – как в своих показаниях заявил Миджли, ТЭС «был не столько опасным ядом, сколько коварным», – постановила не запрещать производство «этила». Но совершенно без внимания оставили куда боле «жирный» вопрос о том, что широкая публика дышала парами свинца: по давней традиции это стало поводом для будущих исследований. Решение комиссии было подано народу и политикам так, что создавалось впечатление, будто этилированный бензин полезен для здоровья, а все его «грехи» забыты и прощены.

Если вдруг вам интересно, что за «будущие исследования» такие, сообщаю, что на протяжении следующих 40 лет почти все они финансировались компаниями, производившими этилированный бензин, или даже проводились их сотрудниками. И – вы удивитесь – результаты были непоследовательными! А все потому, что все производители ядовитого топлива хотели показать, что единого мнения не существовало, а потому было бы очень неправильно и очень плохо прекратить производство этого прекрасного бензина, который поспособствовал «сбыче» такого количества «мечт». И когда в вопросе об этилированном бензине воцарилась отрепетированная ясность, все границы растаяли. Благодаря ему не только прекратили «чихать» моторы, но и появилось целое поколение качественно новых двигателей, более мощных, что превратило автомобиль из практичного, но неуклюжего драндулета в быстрый, нарядный и блестящий предмет вожделения. Агрессивная рекламная компания давила на страх остаться на руках с нерасторопной гадкой машиной, заправленной обычным бензином. Топливо конкурентов, в том числе тех, что использовали этанол, за который на протяжении многих лет высказывалась команда Миджли, становилось предметом насмешек и считалось товаром второго сорта. Когда за здоровье людей забеспокоились в других странах, где начали использовать этилированный бензин, со страхами вполне эффективно боролись («Американцы сказали, что он нормальный»). Главный врач Хью Камминг даже поддерживал связи с его коллегами за океаном и неизменно сообщал, как новый бензин безопасен.

Этилированный бензин стал стандартным видом топлива по всему миру: на его стороне были до жути корявые научные исследования и тот факт, что мощная машина – это модно и что она позволяет уехать дальше. Благодаря прогрессу в технологии добычи нефти ожидаемая нехватка топлива, которая и была главной причиной работы над бензиновыми присадками, так и не стала реальностью. И потому польза от свинца сводилась к тому, что человечество научилось производить более производительные машины. Эпоха автомобилей как раз наступила, и все больше людей на планете получили возможность дышать испарениями свинца.

Проблема свинца в том, что он не распадается. Некоторые токсины со временем становятся мене опасными, а свинец накапливается – в воздухе, почвах, в теле человека, животных и растений. В отчете британской Королевской комиссии по загрязнению окружающей среды за 1983 год сообщалось: «Весьма сомнительно, что какая-либо часть земной поверхности не была загрязнена антропогенным свинцом». Дети оказались под особой угрозой, поскольку их тела накапливали в пять раз больше свинца, чем тела взрослых. По некоторым оценкам, только в США между 1920-ми и 1970-ми годами уровень свинца в крови 70 миллионов детей был запредельным. Последствия отравления тяжки. По подсчетам Всемирной организации здравоохранения ежегодно в мире сотни тысяч людей умирают от болезней, связанных с отравлением свинцом, например болезней сердца. Отравление влияет не только на физическое здоровье: свинец также блокирует неврологическое развитие детей – из-за него снижается уровень интеллекта в затронутых сообществах, более 12 % заболеваний, связанных с интеллектуальным развитием, вызваны, как считают, свинцом. Он также становился причиной поведенческих отклонений, например антисоциального поведения, и это дает основание предполагать одно из самых ужасающих последствий деятельности Томаса Миджли-младшего. Важно подчеркнуть, что на настоящий момент это лишь неподтвержденная гипотеза, но множество исследователей указывают на то, что резкое увеличение числа уголовных преступлений, фиксируемое по всему миру в послевоенные годы, хорошо коррелирует с темпами увеличения свинцовых выбросов. Уровень преступности, который дал жизнь множеству культурных предрассудков – одичавшие подростки, города после апокалипсиса, жуткого вида сверххищники и вся эта муть из 1990-х, – это, по сути, историческая аномалия, глобальный сбой, который сложно объяснить и который, я надеюсь, теперь уже в прошлом. И вот, в стране за страной вне зависимости от социальных или политических особенностей уровень преступности вдруг зашкаливал через пару десятилетий после того, как там появлялся этилированный бензин. Другими словами, когда дети, подвергшиеся влиянию большого объема свинецсодержащих выхлопов, достигали юношеского возраста. И эта корреляция работает даже задом наперед: в последние несколько десятилетий по всему миру наблюдается значительное падение уровня преступности, и это опять-таки не зависит от социальной политики государства. И этот эффект, как представляется, фиксируется примерно через 20 лет после того, как каждая отдельная страна запретила свинцовые присадки. Это наблюдали раньше в тех странах, что запретили тетраэтисвинец раньше других; спад преступности был более стремительным там, где ТЭС вывели из обращения довольно резко, а не постепенно снижали его долю на рынке.