– Свидетели показывают, что в час дня вы находились вдоме.

Я намеренно употребила множественное число –«свидетели», – хотя это утверждала одна Сильвия.

Влада какое-то время изучала мое лицо, потом воскликнула:

– Слушайте, кажется, я догадалась – вы сумасшедшая?Нет, беру свои слова обратно. Вы – профессиональная вымогательница, так? Междупрочим, мама меня уже предупредила насчет вас. Дайте-ка я угадаю, как выдействуете. С помощью гадания или по какой-то наводке узнаете, что случилосьпреступление. А потом начинаете вынюхивать подробности, давить на всехзаинтересованных лиц, шантажировать. Вдруг да кто-нибудь испугается и заплатит!

– Ага, значит, вы признаете, что являетесьзаинтересованным лицом!

– По-моему, любой человек заинтересуется, если емупредложить несколько миллионов евро. Но только – увы! – это не мой случай.Леонид Назарьевич не испытывал ко мне теплых чувств и не собирался упоминатьменя в завещании. Наша неприязнь была взаимной. Помню, в детстве я недоумевала:почему папа так холоден со мной? Я была хорошей послушной девочкой, а онникогда не подойдет, не обнимет, не поцелует. Когда дарил конфеты, вид у негобыл какой-то брезгливый. Я ведь не знала, что он мне не родной. Когда матьвышла замуж за Леонида Назарьевича, мне было два года, и она велела называтьего отцом. Ну я и называла. Когда они развелись, мне было четырнадцать, я оченьпереживала, прямо рыдала целыми днями. И тогда мать, действуя из лучшихпобуждений, чтобы успокоить меня, сказала: «Не страдай, он не настоящий твойотец». И у меня как отрезало. Если раньше это была любовь, приправленнаягоречью, то теперь осталась одна горечь. Но я не убивала отчима, вы слышите, неубивала!

Я решила немного отойти от темы:

– Это Лисовик пристроил вас к себе на фирму?

Влада была похожа на японку: тот же миндалевидный разрезглаз и фарфоровая кожа. Но я лично впервые видела, как японка впадает в ярость.

– Вы считаете, что должность технического секретаря –это «пристроил»?! Я целый день на побегушках у всяких идиоток с куринымимозгами! Когда какая-нибудь из них узнает, что я – падчерица Леонида Лисовика,у нее отвисает челюсть. Хлопает глазами: «Почему же отчим не назначил тебядиректором по развитию или, на худой конец, начальником региональногоотделения?»

– Действительно – почему?

– Я же говорю, у нас обоюдная неприязнь. Мама попросилаЛеонида Назарьевича взять меня на работу, ну он просьбу вроде выполнил, но ужлучше бы не «помогал».

– Если вы достойны лучшего, увольняйтесь и ищите другуюработу, в чем проблема-то?

– Легко сказать – ищите! Как будто вы не знаете, что нахорошую работу берут только родственников. На хлебных местах давно сидят чьи-тодочки, тети и племянницы. А у меня самое обычное образование и средниеспособности. Если уволюсь, то найду такую же должность «подай-принеси», сзарплатой, позволяющей лишь не умереть с голоду. Чтобы купить машину, надовкалывать с утра до ночи, да еще кредит брать. Сколько бы я ни рвала попу набританский флаг, никогда у меня не будет ни собственной квартиры, ни дачи –ничего!

– По вашему внешнему виду не скажешь, что вы едвасводите концы с концами, – заметила я.

– Спасибо матери, она подкидывает денег на одежду,иначе бы я выглядела как чучело.

– Кстати, насчет вашего гардероба. В день убийства явидела на вас перчатки. Зачем вы их надели, ведь они абсолютно не сочетались скостюмом?

– Ну вам не сочетались, а мне сочетались! –обозлилась Влада. – На себя бы посмотрели: зеленая юбка и красная блузка –это, по-вашему, эталон стиля? Вы меня уже утомили, задаете какие-то дурацкиевопросы, ходите вокруг да около… Десять минут давно истекли, я ухожу!

Девушка схватила свой мобильник и встала из-за стола. К кофеи пирожному она так и не притронулась.

В этот момент зазвонил мой телефон. Я бросила взгляд наэкран: это был Руслан Супроткин.

– Влада, умоляю, дайте мне еще минуту! Я пока поговорюпо телефону, а вы попробуйте эклер! Я угощаю!

– Это и так подразумевалось, – недовольноотозвалась она, – я не взяла с собой кошелек.

Тем не менее нахалка села на место и принялась за пирожное.А я вышла на улицу, включила «прием» и услышала голос Руслана:

– У меня новости по делу Лисовика. Только что я виделЛеонида Израилевича, юриста олигарха.

– Как ты мог его видеть? – изумилась я. – Тыже в Костроме?

– Во-первых, я был в Вологде, а во-вторых, сегодняутром вернулся в Москву.

«А почему я узнаю об этом только сейчас?!» – хотелавозмутиться я, но прикусила язычок. Устраивать скандал на смертном одре – несамый мудрый поступок. Пусть Руслан запомнит меня другой – ласковой,покладистой и не сломившейся под ударами судьбы.

– Так вот, – продолжал капитан, – юрист далмне важную информацию. Оказывается, Лисовик не оставил завещания, поэтому позакону наследство поделят между собой вдова и дети.

– Значит, это Изольда его убила!

– Я же сказал – «и дети».

– А что, разве можно предъявить обвинение трехлетнемукарапузу?

– Лисовик удочерил Владу, когда она была маленькая.Улавливаешь, к чему я клоню?

Получается, что убийца в десяти метрах от меня уминаетэклер!

– Самое интересное, что месяц назад Влада приходила кЛеониду Израилевичу и интересовалась завещанием отчима: составлено ли оно, накого… Юрист тогда ей ничего не сказал, потому что не имел права. Но Влада неуспокоилась и принялась охмурять его помощника Эдика, молодого парнишку,недавнего выпускника юрфака. Ходил слух, что у них даже случился скоротечныйроман. В общем, очень даже может быть, что шустрая девица узнала-таки, чтоЛисовик не написал завещания.

– Я сейчас как раз сижу вместе с Владой в кафе«Монтигомо», – сообщила я. – Ох, меня так и подмывает вывести убийцуна чистую воду!

– Не смей! – закричал Руслан. – Ничего ей неговори! А еще лучше – убирайся оттуда. Сейчас за Владой приедет майор Голованови увезет ее на допрос.

Хихикнув, я нажала на «отбой». Конечно, майор Головановприсвоит лавры за поимку убийцы себе, но я-то подозревала Владу с самогоначала! И сама разоблачу преступницу!

К тому времени, когда я вернулась в кафе, девушка уже съелапирожное, выпила кофе и нетерпеливо барабанила пальцами по столу.

– А вот и я! – радостно сказала я, словно мы былиподругами, которые не виделись со школы. – Уменя чудесные новости!

– Правда? – недоверчиво нахмурилась секретарша.

– Ага. Ваш сообщник раскололся!

– Опять говорите загадками, – недовольноотозвалась Влада. – Нет у меня никакого сообщника.