Мейсон помог Делле вылезти из машины и расплатился сводителем.

– Ждать не надо? – спросил тот.

– Ждать не надо, – улыбнулся адвокат. – Большое спасибо.Грациас.

Водитель поблагодарил Мейсона за чаевые и уехал.

Мейсон и Делла остались стоять на том месте, где ихвысадили.

Вдруг они услышали негромкий свист из стоявшей неподалекумашины. Это подавал знак поджидавший их Инскип.

Мейсон и Делла подошли к нему.

– Пятый номер, – сказал Инскип, – он там.

Адвокат попросил:

– Обождите нас здесь, Инскип. Потом довезете до аэропорта, ипосле этого вы свободны.

Адвокат с Деллой Стрит прошли под банановыми деревьями мимоконторы, затем по длинному коридору до двери с номером 5.

Мейсон постучал.

Никакого ответа.

Мейсон постучал вторично.

Дверь слегка приоткрылась.

Мейсон увидел взволнованное лицо и успокаивающе улыбнулся:

– Мистер Шелби, я Перри Мейсон, а это моя секретарша ДеллаСтрит. Мне кажется, пришло время нам с вами поговорить.

– Вы… вы… Перри Мейсон?

– Точно.

– Но как вам удалось… впрочем, это к делу не относится…Входите.

Шелби распахнул дверь.

– Я собирался укладываться спать, – сказал он извиняющимсятоном.

Мейсон ободряюще похлопал его по плечу, прошел в комнату иприсел на краешек постели. Делла Стрит уселась на тяжелый стул с кожанымсиденьем, Горас Шелби – напротив.

– Для вас это было долгое и изнурительное сражение, –произнес Мейсон.

Шелби кивнул.

– Вы адвокат, представляющий Дафнию?

– Да.

– Бедняжка…

– У нее крупные неприятности.

Шелби поднял голову:

– У нее неприятности?

– Точно так.

– Почему? Она не должна иметь никаких неприятностей!

– Знаю.

– Неприятности какого рода?

– Ее судят за убийство Ральфа Экветера.

На лице Гораса Шелби отразились последовательно удивление,испуг, злоба.

– Вы сказали – за убийство?

– Да. За убийство.

– Ральф Экветер, – с негодованием произнес Шелби, – дешевыйвымогатель, игрок и нахал. Так он умер?

– Да, он мертв.

– Вы говорите, что это убийство?

– Да.

– Кто его убил?

– Полиция говорит, что Дафния.

– Она не могла бы этого сделать.

– Полиция думает иначе.

– Где его убили?

– В двадцать первом номере мотеля «Северные огни».

Шелби долго молчал, что-то обдумывая.

Делла Стрит незаметно вытащила из кармана блокнот длястенографирования и принялась делать заметки.

Наконец Шелби сказал:

– Что ж, мне думается, я должен держать ответ.

– Ответ? – спросил Мейсон.

– Если его нашли мертвым в той же комнате, которую занималя, значит, убил его я.

– Каким образом?

– Дал ему повышенную дозу снотворного, – сразу же ответилШелби.

– А не расскажете ли вы мне все по порядку?

– Рассказывать-то нечего. Я прошел через ад, мистер Мейсон,через самый настоящий ад. Мне не хочется об этом даже думать, не то чторассказывать.

– Мне кое-что известно про ваши переживания.

– Всего вы не знаете. Вы же рассматриваете все это с точкизрения совершенно здорового и психически уравновешенного человека. Я же, ксожалению, далеко не молод, я порой замечаю за собой рассеянность,забывчивость. Временами я чувствую себя отлично, а временами бываю каким-товялым, сонным. Я не реагирую так, как следовало бы. Я засыпаю под чужие речи.Да, да, я не юноша!

Но, с другой стороны, я еще не в маразме… Я вполне всостоянии позаботиться о себе. Я прекрасно знаю, как мне следует поступать смоими деньгами, что мне выгодно, а что нет. Я хочу сам вести свои дела. А тут водин прекрасный день у тебя все это отнимают, оставляют без цента в кармане,лишают буквально всего, заставляют подчиняться другим людям, смириться сбесконечными уколами, с тем, что тебя привязывают к койке. Я не согласился быснова пройти через эти муки ни за что на свете.

Мейсон сочувственно кивнул.

– Дафния вырвала меня из этого кошмара, дай ей бог всегохорошего в жизни. Она привезла меня в эту комнату мотеля «Северные огни».

– Что было потом?

– Она велела мне сидеть тихонько, никуда не вылезать, самаже отправилась за едой.

– Ну и привезла ее?

– Да, она сходила в китайский ресторан и принесла оттудакое-какие китайские блюда.

– Дальше?

– После того как она ушла, раздался стук в дверь. Сперва ярешил не открывать, но стук повторился, а мне не хотелось привлекать внимания ксвоему убежищу, не реагируя на стук. Я открыл дверь. На пороге стоял Экветер сосвоей отвратительной масленой улыбкой.

«Я войду, Горас», – сказал он и оттеснил меня в сторону,буквально ворвавшись в помещение.

– Говорите все, не пропуская подробностей. Меня крайнеинтересует личность Ральфа Экветера, – сказал Мейсон. – Так что же было?

– Повторяю, Экветер ворвался в комнату и без обиняковзаявил, что мое будущее в его руках, что, если я заплачу ему сто двадцать пятьтысяч долларов, он отпустит меня на все четыре стороны и позаботится о том,чтобы Борден Финчли с супругой исчезли с моего пути, так что я смогу свободнораспоряжаться остальными деньгами. Но если я не пожелаю с ним «поделиться», тоон немедленно передаст меня в руки властей, покажет под присягой, что ясовершенно невменяем, так что до конца дней своих я буду находиться в санаториипод воздействием наркотиков, да еще привязанный к койке.

– Продолжайте.

– Вы не представляете, что я почувствовал, мистер Мейсон.Если бы я до этого не побывал в «Гудвилле», я бы поднял его на смех, подошел ктелефону и вызвал бы полицию. Но в сложившейся ситуации никто не принял бы моихслов всерьез. Меня считали ненормальным. Я был в отчаянии.