Дар-тени доставали из сумок трубочки с мазью, и профессор достал тоже, щедро вывалил содержимое себе на руку, протянул принцессе. В носу защекотало от едкого запаха муравьиной кислоты.

– Намажься, – приказал он по-лорташски. – Это секрет из желез охонгов, смешанный с жиром, чтобы не было ожогов. Хорошо маскирует запах.

Алинка быстро начала наносить пощипывающую мазь на кожу. Вздрогнула: меж темных деревьев справа показался один из разведчиков – двигался он молниеносно, тихо.

– Ре́хта следит сейчас за ними, – сказал он, подойдя к группе. – Надо уходить. Человек пятьдесят, не меньше. Разделились на два отряда, один закрывает нас сзади, другой идет сюда. У них и охонги, и раньяры. Норы из твердыни Аллипа, судя по цветам.

– Назад дороги нет. Значит, бегом к реке, – приказал Тротт. – Алина, держись рядом со мной.

– Да, Охтор, – сказала она сипло. И побежала.

Деревянные ноги, застонавшие от напряжения мышцы, адреналин, что высушил губы и ударил в вены… Тело, поначалу неуклюжее, за какие-то минуты вспомнило навыки бега, и Алина неслась по папоротниковому лесу наравне с остальными дар-тени. Бойцы двигались очень тихо – только свистел рассекаемый воздух да упруго хлопали крылья, когда на бегу кто-то перелетал через корягу или поваленный ствол.

Тонкое верещание охонгов стало громче. Казалось, что оно раздается со всех сторон. Лорд Тротт держался рядом, то и дело хватая Алинку за руку, без слов подсказывая, куда свернуть, где перепрыгнуть. В лесу было еще светло – солнце только-только начало клониться к закату, – и длинные тени беглецов мелькали по ярким зеленым мхам, стволам древних папоротников и редким валунам.

Сверху раздался гул, и отряд мгновенно рассыпался по укрытиям, пережидая, пока пролетят две «стрекозы», а затем снова понесся вперед.

Они выбежали в низину, заросшую тонкими и ломкими прутьями выше человеческого роста, покрытыми разлетающимся от прикосновения пушком. Захрустело, под ногами захлюпала вода, сильно запахло болотом. Сбоку раздался треск, принцесса дернулась в сторону – и тут же Тротт рванул ее на себя, за спину, сжал руку, заставляя ускориться – и расслабился, отпустил: в зарослях появился Утреша, бывший в разведке, мотнул приветственно головой, побежал рядом с Алинкой. От него тоже сильно несло потом и муравьиной кислотой, красная куртка была покрыта пятнами жира.

– Впереди еще один отряд, – на бегу крикнул он. Дар-тени, не останавливаясь, подтягивались ближе к разведчику, чтобы послушать его. – Тут все кишит ими! Но ближе к реке проход свободен. Я осмотрелся там. Засады нет! Но туда идут! Хорша остался следить! Если будет закрыто, подаст сигнал!

– Понял, – коротко ответил Тротт.

– Охонги рано или поздно учуют нас, – седоусый Верша тоже приблизился, чтобы услышать соплеменника. Алина на бегу глянула на него – голос его прерывался, он тяжело дышал, по лицу катились крупные капли пота. – Нужно успеть выйти за отрог. Перейти реку. А бежать тут еще долго. До ночи, не меньше. Полететь бы, но вас мы далеко не унесем, и раньяры быстрее.

– Должны добежать, – буркнул Тротт. – В сторону! Глубоко! – он в очередной раз схватил Алинку за руку, заставляя обогнуть круглое водяное оконце посреди камыша, на поверхности которого лопались болотные пузыри.

Дар-тени снова рассредоточились. Алинка вдруг поняла, что не слышит визжания охонгов. Неужели оторвались? Но никто из спутников не сбавлял темп, наоборот, постепенно набирали скорость. Значит, радоваться было рано, и принцесса сосредоточилась на беге.

Низина осталась позади, вокруг снова вставали огромные папоротники, косые лучи солнца иногда попадали Алине в глаза, и она ужасно боялась споткнуться, упасть, пораниться и подвести остальных. Пересохли губы – бежали уже очень долго, и выдерживать дыхание становилось все труднее. В ушах шумело, ей хотелось взмолиться о передышке – но тут снова очень близко раздалось оглушающее верещание инсектоидов, и Алинка подпрыгнула и в испуге дернулась к Тротту.

– Не сбивайся! – рявкнул он зло. – Вперед! До реки еще далеко!

Принцесса уже загнанно дышала, когда наперерез ей из-за дерева вырвался охонг с всадником. За ним кинулся второй. Алинка взвизгнула, вильнув, – и запнулась, упала, в ужасе перевернулась на спину. Охонг нависал над ней, поднимая лапы-лезвия, всадник его разматывал сеть – и принцесса поползла назад, цепляясь крыльями за корни и кочки.

Вдруг всадника снесло со спины «богомола», брызнула кровь. Охонг завизжал, разворачиваясь от Алинки к Тротту.

– Встала и побежала! – крикнул он ей, раскрывая крылья и прыгая на спину инсектоиду. На втором уже сидел седоусый Верша, сталкивая труп всадника в сторону, – и тут на поляну выскочили еще четыре «богомола» с ловчими. Засвистели стрелы.

Алинка попыталась встать и не смогла – от страха и усталости дрожали ноги. Снова рванулась вверх, кое-как поднялась, склонившись, упираясь ладонями в колени и тяжело дыша.

– Утреша! К реке ее! – заорал Тротт, уклонившись от удара лап очередного хитинового противника и встретившись с принцессой взглядом.

– Добро! – Из-за ее спины выстрелили, один из всадников захрипел, дергая головой, – из тощей шеи у него торчала стрела. Алина, преодолевая головокружение, повернула голову – Утреша сунул лук за спину, между крыльями, схватил ее за руку и потянул за собой, тут же переходя на бег.

– Скорее, девка, скорее! Да не оборачивайся ты!

За спиной раздавались визг, свист стрел, звук сталкивающихся клинков, крики, а она все бежала, оставив позади лорда Тротта. То и дело они натыкались на своих – те тоже дрались или заканчивали бой, кто-то присоединялся к беглецам.

Через пару минут совсем рядом снова раздался тонкий визг, и Алинка припустила быстрее. Утреша прыгнул к ней, на бегу подхватил под локти и подбросил в воздух – и принцессу, ничего не понимающую, испуганную, зажмурившуюся, рвануло вверх и распластало на чем-то твердом, двигающемся. Открыла глаза – она висела животом на загривке охонга, болтая ногами, прямо перед ней двигались сочленения спины и виднелась мужская нога, а ниже проносилась земля. Голова закружилась, принцесса чуть не соскользнула вниз – но Тротт придержал ее, второй рукой продолжая сжимать какой-то отросток на спине чудовища, похожий на рычаг.

– Перекинь ногу через его шею! – приказал он.

Она перекинула, сев к инляндцу лицом, и вцепилась в него, вжавшись подбородком в горячее плечо, обхватив руками и ногами. На втором охонге позади мчался Верша, к нему за спину на ходу запрыгнул еще кто-то из соплеменников. Остальные бежали следом.

Снова раздалось верещание. Тротт дернулся, явно выворачивая «рычаг» назад, сжал задеревеневшую Алинку – и их охонг прыгнул чуть ли не до крон папоротников, пропуская под собой трех вылетевших наперерез сородичей со всадниками. А вот охонг Верши не успел – Алинка видела, как сцепились за спиной Тротта дар-тени и всадники, как меж деревьев показались еще охонги, снова завязался бой… Она зажмурилась, уткнулась лбом в куртку Тротта.