Его словно вымазали в ней с ног до головы. Больше всего хотелось вернуться домой, войти к Айоле в покои, схватить за плечи и заглянуть в светло-зелёные честные глаза. Но нельзя.

И все остальное общество. Его спрашивали, заискивали и продолжали шептаться за спиной, выдвигая всё новые и новые версии этого скандального союза. Их брак привлёк слишком много внимания, которое никак не хотело утихать.

И тут еще мать, которая наотрез отказалась приезжать на этот фарс и требовала его одуматься, отправив гневную записку.

«Она не пара тебе. Откажись! Подумай, что о нас скажут люди! Её никогда не примут! Я никогда не приму!»

От отца не было даже письма, но это совершенно не удивило Леонарда, тот давно перестал вмешиваться в жизнь сына, зная, какие последствия могут его ожидать. Мальчик для битья давно вырос и научился давать сдачи.

Когда Селина, хотя в тот вечер к нему во второй раз явилась не просто младшая сестрица, а настоящая герцогиня Архольд — гордая, независимая и могущественная, — Леонард сразу понял, что дело плохо. Хотя на первый взгляд понять это было довольно сложно. Её синие глаза не метали молнии, зубы не скрипели и выглядела она спокойной и невозмутимой. Но взгляд. В нём было столько осуждения, что Леонарду впервые за долгое время стало немного стыдно. Чуть-чуть, но этого хватило, чтобы почувствовать себя уязвимым.

— Я многого ожидала от тебя. Думала, что удивить меня ты больше ничем не сможешь. Но ошиблась… Единственное, что меня сейчас удерживает от желания дать тебе пощечину и выгнать из дома — мысль, что это всё не зря.

— Что именно? — Торнтон так и продолжил лежать на кровати, не делая попыток встать или даже пошевелиться.

— Всё это, — она сделала непонятный пасс рукой и вздохнула. — Я разговаривала с Айолой и предложила ей альтернативный вариант ваших будущих взаимоотношений.

— Это еще какой?

Когда младшая сестра озвучила ему свою идею, первой мыслью было отказаться. Фиктивный брак и фиктивная жена. Это ведь совершенно не то, чего он добивался и желал. Видеть Айолу каждый день, знать, что она твоя, и не иметь права коснуться… Невыносимо, мучительно и опасно, ведь всегда есть риск сорваться. Но вместо того, чтобы отказаться, Торнтон холодно спросил:

— Почему я должен на это согласиться?

— Потому что это единственный шанс хоть чего-то добиться от Айолы, — отрезала Селина. — Будешь настаивать, давить и принуждать, она еще больше закроется, сделает совершенно противоположное, лишь бы насолить тебе. Если хочешь добиться чего-то большего, добейся этого сам.

— Ты ведь уже всё решила. Решила за нас.

— Нет. Всё придётся делать вам. Я могу лишь посоветовать. Поверь мне, Лео, если это было возможно, я бы всё сделала для того, чтобы ты находился как можно дальше от Айолы, помогла ей выжить, оправиться, встретить кого-то другого. Того, кто бы смог понять, какое она сокровище и не ломал бы её по своему вкусу… Великие, я бы даже нашла другого претендента на роль фиктивного мужа! — вскрикнула она.

— И почему же не нашла? — зло спросил он, чувствуя, как внутри всё закипает.

— Ты сам отлично знаешь почему. Это не поможет и сделает лишь хуже. К моему большому сожалению, спасти Айолу можешь лишь ты.

— Спасибо за великую честь.

— Честь? Да, ты прав. Это честь. Та сама, которую ты не заслужил, — вспыхнула она, ударив по больному, и ведь достигла своей цели.

— Прекрати, Селина, — оборвал Леонард сестру и сморщился. — Я ведь могу и передумать.

Она запнулась, сверкнула глазами и неожиданно успокоилась, будто из неё разом сдули воздух. Только добавила устало:

— Тогда я тебя точно никогда не прощу.

Этот разговор состоялся почти четыре дня назад, долгих четыре дня, когда он силой заставлял себя не ходить к Айоле в покои, чтобы вытрясти из неё ответ. Четыре дня, когда он сходил с ума от неизвестности и собственного бессилия.

И вот Белфор согласилась на встречу, назначив её в своих покоях. Наедине.

— Не боишься, что это может вызвать новую волну слухов? — спросил мужчина, входя внутрь и плотно закрывая за собой дверь.

Девушка стояла у окна и смотрела прямо на него. Ждала.

«Что же ты задумала, Айола? Что решила?»

— Какие могут быть слухи, если для всех мы жених и невеста. Самая скандальная пара за последние несколько лет, — ответила она и сделала приглашающий жест. — Прошу, присаживайтесь.

— Благодарю, — Леонард сел, поправил брюки и взглянул на невесту.

Слишком бледна и сдержанна. Холодна и неприступна. И глаза такие пустые и равнодушные, что его охватила непонятная злость. Неужели брак с ним так ужасен? Зачем она вновь разыгрывает из себя несчастную жертву?

— Чай? — Айола села рядом и потянулась к фарфоровому заварнику.

— Нет, спасибо.

Ему сейчас хотелось чего-нибудь покрепче.

— Как пожелаете, — она убрала руки, положив их на колени, и повернулась к мужчине.

Они сидели так близко, что еще немого и их ноги могли бы соприкоснуться. Вот только жары Леонард не чувствовал, лишь северный холод.

— Я решила принять ваше предложение, граф, — продолжила северянка.

— Селина мне сказала, — старательно контролируя голос, ответил Торнтон. — Что ж я рад, что ты приняла верное решение. Она с Корвилом сейчас готовят примерный план нашего брачного контракта. Думаю, тебе стоит составить перечень своих условий, мы их обсудим и внесём.

— Вы не поняли меня, граф, — нетерпеливо перебила его Айола. — Я принимаю ваше предложение.

Сначала не понимал, а потом просто не поверил. Помолчал несколько секунд, изучая лицо невесты и пытаясь понять, какую игру она с ним ведёт. Ведь изменилась. Неуловимо, но изменилась. Взгляд стал жестче, появились складки у губ, добавляющие ей возраста, кожа стала бледнее, словно из девушки ушли все краски. Айола и не она. Застывшая статуя. Погасшая…

— Ты понимаешь, на что соглашаешься?

— Надо же как вы это произнесли, — хмыкнула Айола, теребя кайму на платье. — Разве не вы совсем недавно описывали мне все прелести этого союза?

— А разве это не ты не купилась на мои слова?

— Тогда нет.

— И что изменилось?

Равнодушное пожатие плеч и пустая улыбка, лишенная эмоций.

— Наверное, я подумала, взвесила и решила, что вы для меня самый лучший вариант. Титул, деньги, положение в обществе — всё это звучит очень заманчиво.

— И совершенно тебя раньше не интересовало.

Пусть она произносила его слова, но сейчас Лео отчего-то было больно их слушать.

— Осторожнее, граф, еще немного и я решу, что вы меня отговариваете.

— Леонард, — машинально поправил он её. — Зови меня по имени. Раз уж мы жених и невеста.