– Да, взрыватель у него, а не у вас, я знаю… Если хотите достать взрыватель, то не убивайте моих ребят. Ожогин вернется, обязательно вернется, чтобы обменять… Чтобы…

Изо рта вылилась струйка крови. Все-таки эти твари что-то повредили внутри. Вытер ее, когда из тени за сараем выскочила тень, которую я узнал:

– Брусок!

– Ты-с-с! – бросил ему главный и поднял свое оружие.

– Я… Да, я… – затараторил старик. – Знаете, я сначала хотел бежать, но потом подумал, что лучше выбрать сторону понадежнее. Вы ведь меня с собой возьмете… Ну, туда, откуда вы пришли… Я думаю, что там может быть хорошо…

«Что за хрень он несет?»

– Вы же явились из другого мира, правильно? – продолжал он. – И вы хотите взорвать эту бомбу, чтобы туда попасть. Вернуться. Я знаю, куда надо ехать…

– Мы-с-с тоже, – сказала незнакомец в черном и нажал на курок.

Нижняя часть тела Бруска исчезла. Верхняя половина со светящимся браслетом на руке повалилась на землю.

«Жаль, что не мы тебя грохнули. Но так – тоже вариант!» – устало подумал я. Вставать уже не хотелось, поэтому я молча наблюдал за происходящим.

Черный подошел к останкам старика. Поставил ботинок на плечо – и с хрустом оторвал от тела барыги руку, прямо по локоть. Чудной браслет сам скатился в руку главаря – тот обтер его о траву и сунул в карман.

– Уходим-с-с! – сказал главный, и они стали собираться. Один из черных сел в фургон и выехал из останков амбаловской тюрьмы. Одной стены, как и крыши, просто не было.

«Все-таки Ожогин хороший сделал себе вход. Отдельный, прямо с улицы. Молодчага!»

Фургон подъехал к нам, задние дверцы распахнулись. В ноздри ударил запах мертвечины. Такой концентрат, что у меня сразу закружилась голова.

– Что за… – Макс попытался отбиваться, но первым полетел на гору трупов в фургоне.

– Вы охренели, что ли? Что за труповозка? – Саня отправился следом.

Упал на кучу тел, забарахтался, как ребенок в сухом бассейне.

Следом полетел Лева, но он был в отрубоне, поэтому ничего не испугался.

Моя очередь!

«Не хочу туда! Не хочу! Только не туда, лучше уж убейте!» – но когда меня закидывали внутрь, я уже потерял сознание от душившего и легкие, и разум смрада.

Как закрыли двери за нами – уже и не видел…

13

Заплыв по затопленным катакомбам был не самым приятным – девушки, плохо ориентирующиеся в незнакомом для них пространстве, то и дело натыкались на углы и тупики, и тогда Рону приходилось возвращаться к ним, хватать за рукава и тянуть по верному пути. В полумраке его отсвечивающая зеленым морда выглядело жутко, и Лена использовала все свои запасы самообладания, чтобы не закричать. В воде такое непростительно – сразу утонешь. Настя держалась молодцом и плыла в воде, подобно русалке.

Наконец темнота начала рассеиваться, в толще воды отчетливо промелькнули огоньки – свет от ламп. И верно – два взмаха руками, и горе-дайверы вынырнули из воды.

– Это вход. Сюда, – пояснил Рон, указывая на небольшую бетонную площадку. – Идти. Коридор. Дверь.

– Долго идти? – спросила Настя, стряхивая воду с лица и волос.

– Город глубоко. Долго. – Кивнул Рон, поглядывая на девушек с нескрываемым удовольствием и протягивая руку, чтобы помочь выбраться из воды.

– Ну, смотри, Голлум! – пригрозила Настя, отстраняя того и ловко запрыгивая на площадку. – Если обманешь…

– Нет! Не обмануть!

– Ладно, веди, – снисходительно махнула рукой девушка. – Заодно давай, расскажи, что тут у вас произошло, чтобы хоть как-то скоротать время.

Рон начал говорить. Его странная рубленая манера поначалу сильно раздражала девушек, но со временем они привыкли к ней, достаточно точно понимая, что говорит им их спутник.

– Рон!

Нет ответа.

– Рон!

Нет ответа.

– Аарон Маркович!

– Да здесь я! – раздраженно ответил Рон, выходя из пусковой камеры. – Чего кричишь?

Молодая статистка смущенно опустила глаза, пробубнила под нос:

– Там звонят из Центра. Тебя, то есть вас просили к телефону.

– Сейчас приду, Люба. – Рон приобнял девушку и незаметно, пока никто не видит, ущипнул за зад. Девушка еще больше засмущалась. – Давай, Люба, беги. Я сейчас приду.

– Поспешите, из Центра ждать не любят.

– Я знаю, – кивнул Рон, вытирая промасленные руки прямо о халат. – Я все прекрасно знаю. Ты лучше насчет вечера побеспокойся.

– А что вечером?

– Как что? – выпучил глаза ученый. – Ты разве забыла? У нас ужин с тобой, в честь успешных испытаний. Будем праздновать мой триумф! А потом…

– А как же испытания?

– До обеда успеем, – махнул рукой ученый. – Ну все, давай. Я скоро приду.

Статистка убежала.

Рон проводил ее взглядом, довольно пригладил уже начинающие редеть волосы на голове и двинул в диспетчерскую.

Спешить он не собирался – знал, что на том конце провода его будут терпеливо ждать. Он – руководитель всех испытаний, он тот, благодаря кому руководство отчитается перед главнокомандующим, что испытания прошли успешно. И будут розданы положенные награды и премии, выделены ордера на квартиры вне очереди и куплены машины последних моделей, присвоены звания. Так что ничего, подождут, не обломятся.

Аарон Маркович не спеша зашел в комнату, кивнул диспетчеру:

– Что там?

– Из Центра… – немея от страха, шепотом произнес тот, показывая на лежащую трубку так, словно это была ядовитая змея.

– По показаниям приборов что? Синус-четыре как? Температура правой фаланги выровнялась? Давление?

– Все в порядке.

Аарон пролистал журнал, бросил на стол. Подошел к трубке. С вызовом произнес:

– Слушаю.

– Аарон Маркович?

– Да, это я.

– Это из Центра, – сообщил усталый голос. – Сейчас соединю вас с Михаилом Сергеевичем. Вам необходимо будет доложить о текущей ситуации по испытаниям. Коротко и предельно понятно, без лишних научных терминов. Понятно?

– Понятно, – ответил Рон, зачем-то кивнув головой, словно его могли увидеть. В горле пересохло.

Рон хотел жестом показать диспетчеру, чтобы тот принес воды, но тот благоразумно вышел за дверь, оставив ученого наедине с телефоном и этим усталым голосом, который начинал пугать.

– Учтите, что связь правительственная, будут слышны некоторые щелчки – не переживайте, это запись.