газировок, а Британи показывает три пачки с твердым печеньем, но больше полезного отыскал Джеймс. Он с гордостью выкладывает на стол карманный фонарик и две помятые банки с тушенкой и просроченной фасолью. Кевин и близняшки делятся захваченными припасами с корпорации. Джеймс ликует, с жадностью уплетая вареный картофель, запивая теплым чаем из термоса Британи.

Близняшки с явной неохотой съедают парочку снеков из корпорации, продолжая молчаливо оглядывать ресторан. Я впервые вижу их не в одинаковых халатах и блузах, а в разных одеждах. Разобраться кто из них кто теперь не составляет труда: Британи надела синие спортивные леггинсы, а наверх выбрала обыкновенную черную толстовку с капюшоном, Тифани же обошлась кожаной косухой поверх все той же белоснежной блузы, а вместо привычных черных классических брюк выбрала темные джинсы, которые велики ей как минимум на пару размеров.

Я аккуратно присаживаюсь рядом с Сэмом на холодный пол, на ощупь отыскивая его здоровую руку. Сжимая прохладную ладонь, я улавливаю его тяжелые и хриплые вдохи. Мне не хватает смелости взглянуть в его сторону, поэтому я молча устраиваюсь полулежа, спиной облокачиваясь об барную стойку. Его пальцы вяло поглаживают мою ладонь, этим жестом он благодарит меня за то, что я остаюсь с ним до последнего.

— Уходим завтра на рассвете, — невозмутимо сообщает Джеймс, поочередно застегивая пуговицы светлой джинсовой куртки. — Выходим все вместе и ведем себя максимально тихо, чтобы не привлекать внимание выживших и муз. Через пару улиц у нас стоит заранее заготовленная машина практически с полным баком, до Тонли должно хватить. Предупреждаю сразу, на улице небезопасно каждую гребаную минуту, поэтому в любой момент будьте готовы к перестрелке с другими выжившими. В особенности, если у них окажется неплохая тачка и много провианта, я буду стрелять без разбора, пока они не окажутся в нашем распоряжении. Уяснили?!

Близняшки растерянно кивают, обмениваясь испуганными взглядами.

— Но…

— Никаких «но», — грубо перебивает рыжеволосый, допивая газировку. — Это вам не безопасные стены корпорации зла, здесь не место для мирных переговоров. Эти ребята стреляют в упор, и мы поступаем с ними точно также… если, конечно, хотите остаться в живых, — парень вяло ухмыляется, распластавшись на мягком стуле, оглядывая неоднозначную реакцию близняшек. — Как вы вообще решились на побег, если такие неженки?

— У нас есть план, — смело заявляет Кевин, шурша упаковкой от батончика. — Мы работали в корпорации семь месяцев и знаем всю ее подноготную. Каждый дюйм оснащен камерами с записью звука, поэтому люди боятся даже допустить мысль о побеге. Все напуганы, но продолжают выполнять свою работу на благо будущих поколений.

— Говорите все, что знаете, — требовательно отчеканивает Джеймс, увлеченно опираясь локтями об стол.

И ребята выкладывают все: как появились зомби, что происходит с людьми, которые прошли санацию, как ко мне вернулась память и какие эксперименты надо мной ставили. Рассказывают про Чака и Эбби, которые намеренно оказались в том злополучном торговом центре. Рассказывают про ребенка, которого вынашивает Эбби, про его настоящих родителей и какая судьба ему уготована. Ребята по факту выкладывают, где и кем они работали в научном центре корпорации, кем мне приходится Диана и что за человек Ричард Морган.

Они не обходят стороной и Аарона, и его главную роль в нашем побеге. Кевин утверждает, что был знаком с ним еще до апокалипсиса и до мельчайших подробностей знал его план, заранее заготовленный Ричардом и Дианой. В конце он добавляет, что Аарон разработал план моего спасения еще задолго до похищения, и как только вернулся в «Нью сентори» письменно предупредил Кевина и близняшек о том, что в ближайшее время ребята приедут за мной. Они воспользовались шансом на побег и помогли мне сбежать.

Вот только я не верю в его благородные порывы …

— Какие же, мать их, ублюдки! — вскрикивает Джеймс, хлопая по столу и Британи испуганно вздрагивает. Парень внезапно подрывается со стула, зарываясь руками в волосы, и тяжко выдыхает. — Когда мы доберемся до Тонли, я лично застрелю эту фальшиво влюбленную парочку вместе с ребенком из пробирки! — рыжеволосый продолжает негодовать, измеряя помещение длинными шагами. — Ладно Роберт… окей, ладно Ханна… она всегда вела себя так, будто выше всех этих тяжелых условий и достойна большего. Но Рон?! Как мог оказаться предателем тот, кто всей душой ненавидел корпорацию? Он ведь неоднократно спасал всех нас, рискуя жизнью… на моих глазах застреливал рейдеров…

— Возможно, он не безосновательно ненавидел корпорацию потому как знал как все там устроено? — неуверенно предполагает Тифани, съеживаясь от холода.

— Ты понимаешь?! — продолжает наседать Джеймс, облокачиваясь об стол двумя руками перед недоуменным лицом девушки. — Мы все полгода жили с тремя предателями, которые работали на этих лабораторных ублюдков. Сколько еще таких в Тонли?! А сколько таких среди нас? Может быть вы тоже засланные казачки? Пришли, навешали лапшу мне на уши и также тихо исчезните? Если нам повезет, конечно же.

— Джей, это правда, — мой хриплый голос раздается сразу после негодующего парня. Он недоуменно оборачивается в мою сторону под тяжелый кашель Сэма. — Они не лгут, все так и есть… По крайней мере, так утверждает сама Диана.

— Черта с два! От этой информации легче не становится! — он эмоционально всплескивает руками. Пару секунд тяжко выдыхает и упирает руки в бока. — Уже достаточно темно, нужно ложиться спать. Включать фонарь слишком опасно, поэтому ложимся сейчас, чтобы встать сразу, как только станет светло.

— Тебе нужно… — Сэм тяжело проговаривает слова сквозь невыносимый кашель, который болезненно отзывается в груди и раненом плече. — Тебе нужно поспать.

— Нет, я буду с тобой, — отрезаю я, слегка сжимая его ладонь, не давая ни единого шанса на сопротивление.

— Эй, Сэм, я… — Джеймс медленно подходит к нам, смущенно почесывая затылок. — Короче… мне жаль, что все так вышло. Это я должен был сесть за руль, не ты, — парень нервозно проводит ладонью по лицу, а затем неловко почесывает шею. — Меня не покидает это тошнотворное чувство, будто… будто это я виноват перед тобой. Ты спас меня от Роба, а я… Я максимально стараюсь нагрузить себя заботами о завтрашнем дне, чтобы… короче, чтобы не думать об этом.

— Сукин сын… — с трудом произносит Сэм, прокашливаясь сквозь боль на последнем слове. — Не смей жалеть меня… только не ты.

— Я рад, что ты по-прежнему в хорошем расположении духа, не смотря на боль… и всю эту ситуацию, — рыжеволосый неловко улыбается, почесывая лоб.

— Если ты так попрощаться пришел, то считай попрощался, — хриплым голосом проговаривает Сэм, натягивая едва заметную улыбку.

— Ты прости меня, если что не так сказал однажды… и все такое… —