Почему «свернул шею и бросил в джунглях умирать»? Вряд ли исам Котя это знал. Но благодаря своей нелепости образ сразу ожил. Я представил,как Цай догоняет девчонку — та старается бежать быстрее, вязнет в песке,цепляется за лианы, в ужасе оглядывается, кричит, наконец спотыкается — ипадает лицом в грязную лужу… Цай прижимает ей коленом спину, резко дергает заволосы, ломая шейные позвонки, вытаскивает из грязи и бросает умирать — ещеживую, но парализованную, не способную ни пошевелить руками-ногами, ни дажезакричать. Глупая девчонка, посягнувшая на власть злых функционалов, лежит подпальмами и смотрит в высокое небо. По ее лицу бежит маленький крабик,подбирается к глазам, поводит ниточками-усиками и поднимает маленькую, острую,похожую на маникюрные ножницы клешню…

— Тьфу, дурак, — прошептал я. — Тебе надо криминальнуюхронику писать, а не порно!

— Я пишу иногда, — грустно ответил Котя.

Цай был уже рядом. Помахал рукой, перешел на шаг. Он незапыхался, не вспотел и никак не выглядел человеком, только что преодолевшимдесяток километров. Но вот лицо у него было… раздосадованное.

— Сорок пять минут ждем, — поглядев на часы, сказал я.

— Думал, быстрее обернусь, — без смущения признал Цай. Селрядом с нами, взял бутылку пива, прижал к губам. Заходил под кожей кадык. Онвысосал бутылку в один прием, шумно вытер пену со рта, улыбнулся. — Провеламеня, зараза!

— Что вы говорите? — радостно воскликнул Котя. По лицу егорасплылась улыбка: полицейский заговорил по-русски.

— Бегает хорошо, — объяснил Цай. — Я ее увидел. Но понял,что догоню слишком поздно.

У меня будто что-то щелкнуло в башке.

— Там, где лишитесь способностей?

— Ну да, — горько признал Цай. — До твоей башни от моегоучастка — пять с половиной километров. Девчонку я догнал бы в десяти километрахотсюда. Там я превратился бы в обычного человека. А она — тренировалась,училась убивать. Ее навыки не пропадут.

— То, что миры разные, — не важно? — спросил я.

— Не важно. Расстояния до точки перехода складываются.

— Как же она тебя обогнала? — с наигранным сочувствиемспросил Котя. Так фальшиво, что я испугался, не получил бы он затрещину отполицая. — Ай-ай-ай… простая девушка…

— Простая? — Цай засмеялся. — Она такой же функционал, как яили твой друг. Вот только она предала свою функцию.

Видя наше непонимание, Цай пояснил:

— Бросила свою функцию и ушла! Ладно, никто ее не неволит.Но теперь мутит воду. Организует группы сопротивления. Подымает людей на борьбупротив нас. Ну не глупо ли?

— А кто она была? И откуда? — заинтересовался Котя.

Ох, чует мое сердце, слишком уж заинтересовался! Видимо,вчерашняя девица потеряла в его глазах всякую привлекательность, едвавыяснилось, что она завела нас в ловушку. А свято место пусто не бывает…

— Не наша и не ваша, — туманно ответил Цай. — Была врачом,дуреха… Мне пора, друзья. Встретимся завтра у Феликса!

Он хлопнул меня по плечу, Коте неопределенно махнул рукой идвинулся в башню. Я растерянно окликнул его:

— Цай! Она вернется к башне?

Цай остановился и пожал плечами:

— Возможно. А что?

— Мне ее задержать?

Невинный вопрос явно озадачил полицейского.

— Можешь, да. Зачем?

— Она ведь наш враг.

— Да… — Казалось, Цай вот-вот впадет в ступор. Будтоанглийский джентльмен, чей верный старый дворецкий вдруг уселся за обеденныйстол, взгромоздил на него ноги и закурил вонючую сигару… — Но ты же неполицейский! Зачем тебе ее задерживать?

— Она напала на меня, — напомнил я.

Цай просиял.

— Тогда — задержи. Если хочешь. Или убей.

Когда он скрылся в башне, Котя задумчиво произнес:

— Нет, ну ты погляди, как у них все просто… Задержи илиубей!

— У нас, — мрачно сказал я.

— У вас, — согласился Котя. — Ага. Слушай, Кирилл, ты можешьмне денег одолжить? Тысяч пять?

Я чуть было не спросил, откуда у меня деньги. Но вовремявспомнил про «подъемные». Достал пачку, отсчитал пять бумажек. Поинтересовался:

— Хватит?

— Ага. — Котя как-то очень напряженно и неловко взял деньги.— Я через полчаса вернусь. Подожди.

— Вы с Цаем сговорились? — спросил я, ничего не понимая. НоКотя уже решительно шагал к башне.

Интересно, зачем ему так спешно понадобилось без малогодвести баксов? Купить бутыль какого-нибудь навороченного французского коньяка?Не в Котиных привычках. Еще десять ящиков пива? Тоже сомнительно.

Перебравшись в тень от башни (песок был прохладный и чуточкувлажный, но это оказалось даже приятно), я улегся поудобнее. Имеет право бедныйзадерганный функционал, которому предстоит невесть сколько лет работать натаможне, отдохнуть на пляже? Имеет. И даже чуточку вздремнуть…

— Вставай, таможня!

Я открыл глаза. Посмотрел на Котю. Рывком сел. И спросил:

— Ты чего? В Паганэля решил поиграть?

Выглядел Котя убийственно! На нем были коричневые дырчатыесандалеты на босу ногу, зеленые мешковатые шорты, уже сейчас тянущаяся повороту оранжевая футболка. На голове — что-то вроде лимонно-желтой панамки длядетсадовца-переростка. Через плечо — спортивная сумка из кожзаменителя, белая ссиним.

— А что? — воинственно спросил Котя.

— Ты выглядишь как пачка с фломастерами, — пробормотал я. —Китайскими фломастерами. Ты чего? Ты куда?

Котя вздохнул. Вложил мне в руку какие-то бумажки.

— Возьми… сдача… Остальное отдам… потом.

Я посмотрел — там было несколько мятых десяток.

— Не могу я дома сидеть, Кирилл, — сказал Котя. — Ну какдома сидеть, когда такое творится? И здесь не могу. Кто я по сравнению с вами?Ну кто?

— Кто? — пробормотал я.

— Да никто! — горько ответил Котя. — Что я буду при тебесидеть, будто домашний зверек? Лучше пойду я… посмотрю, что это за мир.

— Ага, — сообразил я, едва взгляд Коти обратился к лесу. —Ну… иди. Что ж плохого. Не заблудишься?

— Я купил компас. — Котя продемонстрировал мне настоящийтуристический компас. — Тут спортивный магазин, я как от метро шел — приметил.Еще топорик, спички туристические, тушенку, сахар… Лопатку туристическую.