– Подожди, я тебе даже помогу! – остановил его Олег. – Айн момент, ферштейн?

Он подмигнул, придвинул к себе лист бумаги и набросал схему проезда, а снизу написал фамилию: Кротовы.

– Инга Григорьевна и Семен Петрович. Видишь, во всем иду тебе навстречу!

Олег сердечно заулыбался. Сергей не верил собственным глазам: из неприветливого человека, неохотно цедившего по одному слову, Чайка превратился в гостеприимного хозяина, радующегося, что сумел угодить взыскательному гостю. «Это что еще за метаморфозы?!»

Улыбающийся Олег был противен ему так же, как недоброжелательный, даже больше: за его странной приветливостью Бабкину чудилось лицемерие, за улыбкой – ехидный оскал. Но листок с адресом он взял, сказав себе, что обязательно заедет к этим людям. И поняв, что из хозяина ему больше ничего не выжать, встал и попрощался.

– До свидания, – тихонько сказала от окна девушка в очках.

– Ты заходи еще, – пригласил Олег, положив руку на свисающий животик. – Если что вспомню, обязательно тебе расскажу. Извини, что не провожаю – не хочу лишний раз с нашей хозяйкой встречаться. Еще испугается опять, визг поднимет… В общем, сам понимаешь.

Бабкин кивнул в знак того, что понимает, и вышел из комнаты, ощущая, что его провожает липкий взгляд. Ощущение было таким сильным, что, закрыв за собой дверь, он едва сдержал желание провести рукой по спине, чтобы сбросить присосавшееся насекомое с переливающимися фасеточными глазками.

Он спустился вниз по лестнице и на последней ступеньке остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте… Как вдруг дверь рядом с лестницей приоткрылась, кто-то ухватил его за руку и дернул за собой – Сергей еле устоял на ногах.

– Что… – начал он. – Какого…

Но тут увидел, кто его похититель, и тяжело вздохнул. В маленькой комнатке, дверь в которую он и не заметил с лестницы, плотные шторы были сдвинуты, но имеющегося света вполне хватало, чтобы рассмотреть все детали обстановки – и человека, вцепившегося в его запястье.

– Незачем так кричать, – недовольно заметила Клара Ивановна. – Садитесь. Мне нужно с вами поговорить.

Сергей опустился на табуретку. Комната вокруг него больше напоминала чулан: маленькая, заваленная коробками, тюками, упаковками книг… На столе вперемешку валялись инструменты: молоток, клещи, небольшая пила, начинающая ржаветь, и рядом с ней – современная электрическая дрель.

– Разобрать бы вам это хозяйство, – не удержался от замечания Бабкин, которому неприятно было видеть, как из хороших мужских вещей делают свалку. – Они еще много лет могут прослужить.

– Что? А, вы об этом… – сиделка пренебрежительно махнула рукой. – Это от бывшего владельца осталось, я в них ничего не понимаю.

– Того самого, который оставил вам дом и все имущество? – кто-то словно тянул обычно сдержанного Сергея за язык.

Клара Ивановна поняла намек и напустила на себя надменный вид:

– Я забочусь обо всем как могу. Особенно о том, что уважаемый Карл Ефимович вовсе не оставлял на мое попечение! Но я знаю, что ему было бы приятно слышать о том, что я не бросила его нахлебников. Или вы считаете, лучше проявить больше внимания к железякам, чем к людям?!

– Я не понимаю, о чем вы, – спокойно сказал Сергей, решив не поддерживать всеобщего безумства семьи Гейдманов.

– Не лукавьте! Вы все прекрасно понимаете. Между прочим, именно об этом я и хотела с вами поговорить. Вы ведь частный сыщик, так?

Сергей изобразил лицом большой вопросительный знак.

– Я подслушивала, – объяснила Клара, ни капли не смутившись. – Должна же я знать, кто приходит в гости к этим. Именно частный сыщик мне и нужен. Меня хотят убить!

– Да-да, мне даже посчастливилось стать свидетелем покушения, – кивнул Бабкин.

– Не ерничайте! Если я испугалась, то только потому, что у меня были для этого основания.

«Какие-то они здесь все немного не в себе, – подумал Сергей. – У этой, кажется, мания преследования».

– Не спешите записывать меня в психованные, – попросила сиделка, и Бабкин едва не выругался вслух: эта семья обнаруживала коллективную способность к чтению мыслей. – Я вам кое-что расскажу.

Сергей хотел возразить, что у него очень мало времени, но Клара Ивановна наклонилась к нему и с такой силой схватила за руку, что ему стало больно.

– В этом доме со мной живет четверо, – негромко сказала сиделка, пристально глядя на Бабкина. – Племянники моего покойного хозяина, брат и сестра, Лидия и Григорий, и сын его давно скончавшейся супруги со своей женой, Лилей. Все эти люди полностью на моем обеспечении. Каждый месяц я выделяю им сумму, достаточную для того, чтобы они могли не работать. Это не записано ни в одном документе, и это не воля Карла Ефимовича, упокой его господь… Я это делаю по собственному желанию. На лето они были приглашены мною сюда, в этот дом. Каждому из них выделена своя комната, как бывало и при Карле Ефимовиче – кроме, конечно, Лили: она живет вместе с Олегом, поскольку они муж и жена. Вам пока все ясно?

Бабкин кивнул. Он вынужден был признать, что эта странная женщина излагает все довольно четко. Более того, сейчас, когда налет истеричности слетел с нее, он готов был бы поклясться, что перед ним совершенно здравомыслящий человек, волею обстоятельств попавший в непростую ситуацию.

– Не будем сейчас говорить о том, почему я помогаю им, это не так важно, – продолжала сиделка. – Примите как факт и это, и то, что они меня терпеть не могут. Когда я работала у Карла Ефимовича, меня дразнили детской скороговоркой: «Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет». Слышали, наверное? Я про скороговорку. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не спросил меня, что я сегодня утащила у своего подопечного! У меня неразвитое чувство юмора, и я не умею смеяться над собой, поэтому то, что другому человеку показалось бы ерундой, меня доводило до слез. Конечно, моя реакция лишь распаляла всех преследователей, и я подвергалась еще большим насмешкам. Некоторые из них были весьма злы. Например, однажды мне в сумочку подсунули дорогой портсигар Карла Ефимовича, а затем Лидия будто случайно толкнула мою сумку с полки, и та упала, а портсигар выпал. Тут вся семья, разумеется, разыграла молчаливое изумление и негодование, презрение и прочие чувства, которые вызывает наконец-то пойманная воровка. Спектакль продолжался не больше минуты, и в конце концов жена Олега Чайки оборвала его, но, уверяю вас, эту минуту позора я запомнила надолго!

«М-да, забавные шуточки были в ходу у этой славной семейки, – подумал Сергей. – Нашли с кем шутить…»

– Не думайте, что их отношение ко мне изменилось с тех пор, как роли поменялись. Нет-нет! Сначала я рассчитывала на благодарность, но позже поняла, что и ее не следует ждать. Более того, некоторое время назад я стала замечать, что в моей жизни происходят странные и нехорошие совпадения.

– Например?

– Штора. Да-да, штора! Обычно я сама поправляю занавески на окне в большой комнате, не доверяю это никому, но недавно у меня разболелась нога, и я попросила сделать это Лидию. Попроси я Лилю, и можно было быть уверенным, что она разобьет окно и осколками порвет тюль – не спрашивайте меня, как ей это удается, но это так! Поэтому к окну подошла Лидия. Она успела только сдвинуть ткань в сторону, и гардина шмякнулась точнехонько на нее!