выдал свое предположение стороннего зрителя Зорич, продолжал, не отрываясь, бурить стенку коробочки взглядом. Поначалу неожиданное заявление командира показалось Леману несусветным абсурдом…

Рика влюбилась в него?

Смех, и все на этом!

Но только теперь, когда оный факт поставили прямо перед его лицом и буквально ткнули в него носом, Леман начал об это размышлять. Ему вспомнился тот факт, что она добровольно вызвалась ухаживать за ним во время того, как он после побоев вампира почти три дня беспомощным овощем валялся у себя в постели и без нее даже не мог принять прописанные ему для ускорения выздоровления пилюли. Как же это все было странно!

Посмотрев на Рику и вновь пересекшись с ней взглядом, он отвел свой взор. Глубоко вздохнув в попытке хоть немного успокоиться и очистить свои мысли, Леман опять сосредоточился на своей коробочке и вновь стал пытаться заставить ее летать.

Сутки полета прошли почти незаметно.

Помучившись с коробочкой около пяти часов, Леман с давно знакомым раздражением бросил это занятие и затерялся в своих думах, закрыв при этом глаза. Психика Черных Крестов была устроена не так, как у людей, поэтому они могли сидеть без движения очень много времени и не испытывать при этом какой-либо дискомфорт.

Когда же наступил следующий день и снаружи начало рассветать, пилоты посадили вертолет в каком-то городе на дозаправку. Взяв автомат с подставки, Леман вставил в него стандартный магазин и, зарядив, вышел и почувствовал, как морозец защипал щеки.

Отойдя чуть в сторону, он приблизился к небольшому островку снега и, присев на корточки, прикоснулся к нему внешней стороной ладони. Услышав хруст справа от себя, Леман повернул голову и увидел Рику, топчущуюся неподалеку и с неподдельным интересом разглядывающую снег.

Поднявшись, он подошел к девушке и спросил:

— Ты же никогда не видела его?

Она посмотрела на него, улыбнулась, покачала головой и, присев на корточки, тоже потрогала холодные кристаллики.

— Вживую никогда, — Рика загребла немного снега и растерла его по своей ладони длинными, покрытыми маленькими шрамами пальцами. Вроде бы ничего удивительного, простая физика, кристаллизация жидкости, но все равно это не перестает быть таким красивым. Все взрослые в глубине души остаются детьми и хотят верить в чудо, верить в то, что сказка возможна в реальной жизни. И сколько бы Черные Кресты не отрицали свою схожесть с людьми, они не были просто бездушными машинами для убийств. Они могли любить, могли ненавидеть, даже могли мечтать, они были живыми… но при этом не так слабы, как человеческие особи. — Ну, разве что только в морозильной камере.

— Самая удивительная красота в простоте. Она элементарна и понятна, так что от нее не ждешь никакого подвоха.

— Не знала, что ты заделался философом, — она несколько секунд помолчала, вновь при этом возвращая свое зрительное внимание на снег. — Переживаешь насчет великана?

— Не слишком сильно, — пожал плечами Леман. — Я уже сражался один раз с большим противником. Только не с великаном, а с колоссом. Они меньше, тот был около трех метров в высоту, поэтому было не очень тяжело. Правда, эта тварь едва не размозжила голову Дожа о стену дома. А так, прошло все довольно гладко.

— А кто убил того колосса? Ты?

— Курт, — Леман кивком головы указал в сторону упомянутого мужчины, который стоял и разговаривал с помощником пилота, который заправлял вертолет. — Зорич подкрался сзади и подрезал ему подколенные связки, а Курт всадил здоровяку меч прямо в сердце. Так же помогли пули, но кожа и кости у них очень плотные, так что насмерть сразить ими его не удалось.

— А как мы убьем великана? Он ведь еще больше.

— Это можно сделать разными способами, — Леман повернулся в противоположную вертолету сторону и принялся осматривать окрестности. — Нужно действовать по ситуации и импровизировать. Но, если не получиться его уложить при помощи внешних условий, то самым элементарным вариантом будет добраться до его головы и пронзить ее мечом. Стрелять не советую, его кости еще крепче, а кожа более упругая, чем у колосса, так что может срикошетить.

В этот момент их окликнул Зорич, а после приказал возвращаться в вертолет. Подчинившись, Леман и Рика оставили свои временные посты.

В нужный город, расположенный примерно в полукилометре от подножия гор, в которые им предстояло отправиться, они прилетели в девять часов вечера. Посадив вертолет прямо на широкую улицу перед домом небольшого городка, они, по пути обезвредив дюжину Пешек, зашли в ближайший дом.

Поднявшись на третий этаж, воины зашли в небольшую квартирку и решили сделать временный привал там. Выглянув в окно, Леман увидел вертолет, что было очень хорошо. Можно наблюдать за транспортом, не выходя из укрытия.

Расчистив гостиную и поставив мебель посреди комнаты, они, обособив место, чтобы избежать пожара, разожгли огонь и расселись вокруг него на приготовленные стулья, диван и кресло. Как и всегда, Конор сразу же вызвался дежурить первым и, взяв снайперскую винтовку с мощным прицелом и глушителем, уселся рядом с окном и стал наблюдать за видимым из него периметром.

Леман же уселся на диванчик и, откинувшись на мягкую спинку, смотрел на языки пламени, исполнявшие свой хаотичный танец, движения в котором никогда не повторялись. Солдата всегда удивлял огонь. В своей простоте и элементарности он ни на йоту не уступал снегу, но было в нем что-то загадочное. Казалось, что стоит только раздвинуть границы своего восприятия, и ты с легкостью раскроешь эту тайну пламени. Но, насколько Черному Кресту было известно, это еще никому не удалось.

Рядом с ним посередине дивана села Рика, а слева от нее устроился Курт. Ло расположился на другом двуместном диване вместе с Зоричем, Дож на креслице, а два других Черных Креста по имени Рой и Тит, которые пилотировали вертолет, на стульях.

Перекусив тем, что каждый взял самостоятельно, поговорив о всякой ерунде и выслушав пару историй от помощника командира, они все разложили спальные мешки и приготовились ко сну. Устроившись в своем между Куртом и Зоричем и повернувшись лицом к пылающему огню, Леман смотрел на пляшущие языки, пока не задремал.

Ночью ему приснилась Кира. Это было неудивительно. С тех самых пор, как он спас ее от тех трех уличных хулиганов (хоть она до сих пор не признавала этого и уверенно говорила, что у нее все было под контролем), только она ему и снилась. И с каждым днем его злость по отношению к напавшим только усиливалась, а не наоборот.

«Должно быть, это одна из особенностей, отличающая нас от людей», — предположил солдат спустя несколько