помолчала, а потом достала из кармана пачку сигарет и закурила одну. — У них такого не было. Надолго ты уходишь?

— Мы улетаем примерно на пять суток.

— А что так долго?

— Лететь далеко, — ответил Леман, набросив поверх футболки кофту. — Шпионы Прометея в ближайших к резервации горах заметили великана. Видимо, он пришел недавно, раз информаторы до этого молчали. Такое существо углядеть проще простого. А вот завалить — совсем другое дело.

— Великана?! — воскликнула она, и ее глаза округлились еще сильнее. — Серьезно?

— Да, — кивнул он. — Я так и сказал.

— А зачем вам его убивать?

— Он опасен. На поверхности все еще живут люди. Мы должны их защищать. И он неразумен, а когда существо неразумно и имеет большую силу — это разрушительная смесь. Такие существа, следуя закону Черных Крестов, подлежат уничтожению.

— Много вас туда отправляется?

— Вся наша группа, и наверняка Зорич еще кого-нибудь прихватит. Как говориться, идти на великана малым отрядом все равно, что угрожать льву своим… кхм, ну, не при дамах будет сказано.

Выйдя из небольшой спальни, Леман пересек гостиную, которая по совместительству была еще и столовой и кухней, и подошел к двери.

— Стой, — окликнула его девушка.

Повернувшись, солдат успел увидеть, как Кира быстро подошла к нему, и тут она поцеловала его, свободной рукой впиваясь в волосы. Спустя минуту девушка сама отошла от него на шаг.

— Не помню, как там это правильно говориться, — она положила руку на сердце, а затем выдала с торжественной интонацией. — Возвращайся ко мне со щитом, или на щите!

— Обязательно, — кивнул он, а потом вышел из квартирки и, оглянувшись, неодобрительно сказал, смотря на дымящуюся сигарету. — Бросала бы ты эту дрянь.

— Тебя забыла спросить! — ответила она и, ухмыльнувшись, закрыла дверь перед его носом.

— Ну и ну, — со вздохом сказал Леман, покачав головой, а после спустился на первый этаж и вышел из здания.

Направляясь на остановку, на которой он намеревался сесть на автобус, идущий к месту, откуда было ближе всего добираться до особняка, Леман вышел на дорогу, ведущую со двора на улицу, как вдруг услышал резкий гудок автомобильного клаксона.

Чуть подскочив на месте, солдат быстро перевел взгляд и увидел, что в стоящей неподалеку черной машине на водительском сидении сидит и смотрит в его сторону Рика.

Вздохнув и почувствовав, как сердце забилось быстрее, он пошел в сторону автомобиля.

«Все-таки выследили, черт подери!», — кричали его мысли в голове, стуча по черепной коробке изнутри.

Подойдя к автомобилю, он заглянул внутрь и, поняв, что девушка приехала одна, открыл переднюю пассажирскую дверь и забрался внутрь.

Не говоря ни слова, Рика завела мотор и тронулась.

— Зачем ты следишь за мной? — спустя полминуты спросил Леман, не поворачивая при этом голову и смотря перед собой.

— Это очень плохо, — вместо ответа сказала она, с трудом контролируя свой голос. — Ты знаешь правила, чтоб тебя разорвало! Черные Кресты могут состоять в отношениях только друг с другом. Нам нельзя разбавлять нашу кровь людской, это раз. А во-вторых, нам нельзя с ними сближаться, нельзя становиться такими, как они, нельзя разглашать наши тайны. Хоть мы выглядим, как люди, но мы не такие. Ты не человек, и я тоже, и все остальные Черные Кресты.

— Я прекрасно помню об этом, — ответил солдат.

— А понимаешь ли ты, к чему это может привести, если вас раскроют Главы ордена? Да ты уже заслужил как минимум изгнание на поверхность, или даже пулю в лоб!

— Понимаю. Приблизительно.

— Тогда зачем, Леман? — она посмотрела на него. — У нас много симпатичных, умных, сильных девушек. Да если тебе так приспичило, мог бы просто сходит в бордель! Зачем тебе она? Человек. Какой смысл доставлять себе и ей лишние заботы, ведь вы все равно не сможете быть вместе?!

— Не знаю, — честно ответил он, покачав головой. — Не могу это объяснить. Ты вправду решила, что я не думал об этом? Думал, поверь мне. Сопротивлялся, но ничего не смог сделать. Это уже не моя воля, меня просто тянет какая-то сила, которая не спрашивает моего мнения. Любовь? Возможно. Я не знаю, какая она, значит, и не могу отрицать, что это она. Но тебе не понять меня.

— Угу, — ответила она, а затем отвернулась и чуть сильнее сжала руль. — Ну что, ты готов к охоте?

— Конечно, — кивнул он, а затем через несколько минут задал самый волнующий его вопрос. — Ты рассказала кому-нибудь об этом?

— Разумеется, нет, — отрицательно покачала головой Рика. — Хотя должна. Теперь из-за моего молчания я стала соучастницей. Но я не стану на тебя докладывать. Разбирайся со свое личной жизнью самостоятельно, — она взмахнула волосами, и Леман услышал, как под ладонями девушки чуть заскрипела кожа руля. — И не забудь помыться перед выходом и постирать одежду. От тебя этой девкой за версту несет.

Выехав на трассу, она сильнее надавила на педаль, и автомобиль зарычал, ускоряя свой ход.

Экипировавшись в свою форму, висящую в отдельном, специально оборудованном шкафу квартиры, солдат, еще раз встряхнув свои влажные после принятого душа волосы, с тяжким грузом на душе направился к вертолетной площадке. Из его головы никак не выходили слова Рики, сказанные ему в автомобиле по дороге в особняк.

Он не соврал подруге, когда поведал о том, что всерьез размышлял о невозможности их отношений с Кирой. Подобные мысли приходили в его голову часто, но в конечном итоге они всегда заканчивались угрызениями совести, и тогда Леман избавлялся от этого тем, что гнал их оттуда прочь и на какое-то время забывался, но сейчас солдат начал понимать, что это ничего хорошего не даст. Нельзя бесконечно бегать.

Леман прекрасно понимал, что правильней будет просто исчезнуть из ее жизни. Звучит просто, но на деле это было не так легко, и при этом «не так легко» подразумевало собой «невероятно тяжело». Разорвав с Кирой все отношения, юный воин облегчит жизнь и ей, и себе, и пусть он при этом останется несчастлив, все равно. Ради девушки он был готов на эту жертву.

Но когда Леман представлял это, воображал, что больше никогда не увидит ее лица, никогда не встретится с ней взглядом, не почувствует ее щекотливое дыхание на своей израненной коже и мягкого голоса у самого уха, не ощутит ее прикосновений и не поцелует ее мягкие влажные горячие губы… ему хотелось умереть. Так просто и до ужаса примитивно. Без преувеличений и прикрас.

Будучи черствым и жестким с раннего возраста, воспитанным среди солдат и искусных убийц, рубящих своими мечами, колющих ножами, бьющих кастетами и обстреливающих