На пляж иду с бешено стучащим сердцем.  Слишком все свежо и ярко в памяти. Предполагаю, что весь оставшийся отдых максимум я смогу походить по берегу и помочить ноги. Нет, я не трусиха, но… я реально боюсь… Боюсь снова оказаться беспомощной в лапах неуправляемой стихии, почувствовать тот леденящий кровь ужас.

Вздрагиваю от своих мыслей и встречаю внимательный взгляд Никиты. Выжимаю из себя улыбку и продолжаю идти как ни в чем не бывало.

Океан сегодня сердится, словно предупреждает, чтобы я держалась от него подальше, и я с ним полностью согласна.

Скинув вещи, по привычке прилипаю к телу парня. Вот просто невозможно оторвать глаза от его играющих рельефных мышц. Никита ловит мой взгляд, одевает на лицо свою любимую ухмылочку и, по-хозяйски притягивая меня к себе, шутит:

– Заценила, какая красота тебе досталась?!

Смеюсь над его бравадой и отстраняюсь. Нет, я не ханжа, но не люблю прилюдно демонстрировать свои чувства.

Он берет меня за руку и тянет к воде. Я растерянно смотрю на него.

– Что?

– Я...

– Трусишь?!

Как это в духе Никиты. Увидеть и сразу прямиком в лоб. А мне так не хочется быть трусихой в его глазах.

Вскидываю подбородок.

– Нет.

– Ну и отлично. Пойдем.

Ох. Не доведет до добра мое тщеславие.

Подходим к кромке воды, и я думаю: и как теперь отмазаться.

– От меня не отплывать, – звучит голос парня, пугая мои мысли.

Да уж, конечно. Мне бы для начала пересилить себя и войти в воду.

Никита стремительно подхватывает меня на руки, и я вскрикиваю от неожиданности и вцепляюсь в его шею.

– Не бойся, – шепчет он мне куда-то в щеку. – Я ни на секунду не отпущу тебя.

Киваю. Сейчас, когда я у него на руках, мне почти море по колено.

Волны, набирая обороты к берегу, качают нас в своей невесомости. Улыбки, смех, его рука, держащая мою, легкие поцелуи, я уже и не вспоминаю, что совсем недавно жутко боялась оказаться в воде. Да разве с этим смелым и решительным парнем рядом можно чего-то бояться?! Только если саму себя... Но сейчас, когда все равно моя крепость сдана, даже это бессмысленно.

Накупавшись до дрожи, мы выходим из воды и, тесно прижимаясь друг к другу, устраиваемся на подстилке под одним полотенцем, завороженно смотря, как эмоционально и безжалостно океан выбрасывает волны на берег. Неожиданно я признаюсь:

– Не думала, что после вчерашнего буду еще купаться.

– Я тоже, – поцелуй в волосы. – Но ты же смелая девочка.

Поворачиваюсь, наши глаза встречаются, и я качаю головой.

– Нет, я трусиха. Знаешь, как я испугалась, когда поняла, что не получается выплыть.

Кивает.

– Рип – страшная штука. Особенно если ничего о нем не знаешь.

– Рип?!

– Да, это такое течение. Река в море.

Я хлопаю ресницами, а Ник пытается объяснить:

– Масса воды накатывает на берег, и этой же массе нужно как-то откатиться, а ее уже подпирает следующая волна. Отходящая вода находит в рельефе дна самое слабое место, и все эти тонны устремляются в него, превращаясь в мощную реку. Настолько, что человека, стоящего по колено в воде, может сбить с ног и утащить в открытый океан.

– Страшно, – беззвучно шепчу я и снова возвращаюсь в памяти к тому ужасному эпизоду в своей жизни, и меня передергивает. Рука на талии прижимает сильнее, и новый поцелуй, как успокоительное, следует за этим.

– Очень важно не паниковать. Людей убивает не океан, не рип и даже не слабые навыки в плавании — а именно паника. Она мешает оценить обстановку, принять решение. А самый губительный поступок — грести обратно к берегу.

Тяжело вздыхаю. Да, вчера паника поглотила меня всю, особенно когда я осознала, что мои усилия доплыть тщетны.

– Рип – это всего лишь поток в несколько шагов шириной, и чтобы выбраться из него, нужно просто грести в сторону, а не сопротивляться. Ты словно в реке, а значит, именно спокойное море – спасение.

Поднимаю на него глаза.

– Откуда ты это знаешь?

– В моей жизни был не только этот рип.

Затаив дыхание, собираюсь слушать его историю, но Ник закругляется, так и не начав.

– Давай не будем об этом.

Мне, конечно, очень любопытно узнать про тот другой рип и почему он не хочет поделиться этой историей со мной тоже, но я знаю, если Никита сказал «нет», то бессмысленно его уговаривать, не имея веских аргументов, а они не приходят в голову.

Собираем вещи, одеваемся и решаем по дороге заглянуть в магазин, чтобы купить что-то, что не требует долгого приготовления, поскольку выходить из квартиры до утра мы не собираемся.

Кира спит, уткнувшись носом в мою грудь, а я не шевелюсь, чтобы ее не потревожить, хотя рука давно затекла. Мы полночи не отрывались друг от друга и не могли насытиться как дорвавшиеся до воды путники, наслаждаясь и даря наслаждение друг другу. Никогда бы не подумал, что секс может быть таким… волнующим, а желание доставить удовольствие другому больше, чем получить самому.

Девушка начинает ворочаться, и я целую ее в волосы. Потребность снова обладать ей заявила о себе, едва я проснулся. Хочу опять видеть, как страсть поглощает светлую радужку, а румянец – щеки, чувствовать трепетные прикосновения и дрожь тела, ловить губами вылетевшие стоны...  Хочу ее всю, без остатка!

Покрутившись, Кира наконец открывает глаза и растягивает губы в милой сонной улыбке, которая закручивает во мне водоворот чувств. Кто бы мог подумать, что я способен на это?!

Вместо пожелания доброго утра она дарит мне легкий поцелуй, который я тут же подхватываю и не даю завершить. Попутно притягиваю ее теплую разморенную негой и обвожу руками плавные изгибы.

Отпустив губы девушки, спускаюсь поцелуями по шее ниже. Где-то я слышал, что тело женщины – скрипка и оно может зазвучать в руках только искусного музыканта, и мне хочется, чтобы Кира звучала в моих руках. Я хочу, чтобы ей было хорошо со мной так, чтобы она забывала обо всем на свете. 

Завершив утреннюю произвольную программу, мы перемещаемся на кухню. Омлет, ожидающий своей участи, ароматный кофе в чашке, но главное, улыбающаяся девушка напротив, от которой не могу отвести взгляд, одетая в мою футболку на голое тело. Магия!

Кира протягивает свою вилку с кусочком бекона, и я послушно съедаю содержимое и в ответ кормлю ее. Она облизывает вилку, потом губы. Стоп. Надо поскорее завершить эти эротические забавы, иначе я пошлю к чертям все планы. А я уверен: то, что я задумал, понравится моей путешественнице.