кисель, который любят потреблять мертвожоры. Поэтому умерших обязательно сжигать. Могилы они раскапывают любой глубины.

— Мы просто закапывали, — признался генерал.

— Это для них лакомство. И это заболевание очень заразно. Лекарства нет. Всех соседей заболевшего в отдельное жильё на неделю. Если кто заболеет, то выпускать выживших через три недели. Еду в шатёр вносить на палке. На вашем месте я бы этих двоих — и больного, и его стражника сожгла прямо здесь. Мертвожоров можно найти, если прочесать пространство вокруг лагеря на расстоянии до версты. Но их очень тяжело заметить, у них шкура полосатая и они закапываются под траву. Выглядят как большая собака с человеческим лицом или, если хотите, как мальчик с руками и ногами одинаковой длины. У них руки похожи на человеческие, с пальчиками, — с этими словами Ва показала руку и согнула пальцы. Потом подумала и добавила:

— Эти существа свежее мясо тоже любят. Так что всем охотникам скажите, чтобы были в доспехах или обмотали тряпками все части тела так, чтобы нельзя было прокусить. Кого укусит, тот заболеет.

— Благодарю вас, молодая госпожа. Моё предложение возглавить учебный центр остаётся в силе. Помните про белое платье с красным восьмиконечным крестом и не дайте себя убить в следующей битве. А это ваш нынешний господин?

Жрица немного помедлила, ища подвоха, но потом не нашла и призналась:

— Да.

— Вы тоже носите белую одежду с красным крестом. Я прикажу вас не убивать.

— А если я буду пытаться убить ваших людей? — не смог я сдержать удивления.

— Дурак. Есть тысяча способов стащить тебя с коня и упаковать для плена, иногда это легче, чем убить, — подал голос уже наш командующий.

Командующий кочевников поклонился нашему генералу и добавил:

— Кстати, а она тебя предупредила, что ни один господин жриц Васты не живёт больше семи лет? Они их выдаивают ради целительной силы. До смерти. За сим до встречи!

— Враньё! — подпрыгнула Ва.

Командующий кочевников уже был в седле и скакал к своим. Наш тоже уже был на полпути к линии воинов. До чего же шустрые эти генералы!

Мы догнали командующего только у нашего войска.

— Жрица, ага Долиган, поедете рядом со мной.

Следующий час мы скакали изо всех сил, никто не сказал ни слова. Только поравнявшись с лагерем, командующий снизил темп, чтобы дать возможность повозкам влиться в строй своих сотен, и обратился к Ва:

— Жрица, что там за ерунда с этой чумой с красными нарывами?

— Они в отчаянии. Думаю, они затеяли эти переговоры только для того, чтобы получить мою консультацию. Скорее всего, они теряют народ тысячами. Распространители этой чумы — очень противные создания. Методы борьбы вы слышали.

— Хорошо. Скажи мне, насколько хорошо кочевники приспособлены к холоду?

— Зимой в некоторых районах Поля намного холоднее, чем здесь. Жить при холоде они умеют.

— А воевать? Наши люди умеют бегать на лыжах и выживать даже под снегом. А кочевники так смогут?

— Лыжами они пользоваться умеют. Но воевать… Их главное преимущество — огромное количество конницы. Зимой они выживают только благодаря тому, что живут на зимних стойбищах, где закопаны с осени запасы зерна. Очень немногие племена откочевывают южнее, где нет снега. Не думаю, что они смогут привезти сюда столько зерна. Так что либо им придётся всех лошадей угнать и превратить всадников в пехоту, либо строить город и ждать весны. А что, они строят город?

— Что-то строят. И я вот думаю, что лучше делать — заставить их перейти к обороне и остаться на зиму или пытаться разгромить сразу.

— Если затянуть дело, то ближе к осени благородные разбегутся по домам, присматривать, чтобы соседи урожай у мужиков не отобрали. Армия станет меньше. Тогда они из города смогут множеством отрядов нападать на нас, откуда захотят, а у нас не будет сил отразить все нападения, — подумала вслух Ва.

— Если сейчас дать им бой, как думаешь, много человек заразится этой чумой?

— Чумой они вас в любом случае постараются заразить. Подсунуть труп с набитыми золотом карманами или дорогую одежду умершего — это обычный трюк в таких случаях. Слышала об этом много раз.

— А что молодой ага Долиган нам скажет по этому поводу? — лукаво обратился ко мне главнокомандующий.

Я удивлённо взглянул на генерала. Мне? Советовать генералу? Но раз спрашивают, надо отвечать.

— Я учился по тем книгам, по которым вы учили. Что тут придумать? Вырезать обозы, уничтожать поставки зерна. Пусть съедят своих лошадей. А если построят город, даже я умею делать катапульты. Сломаем стены, а без еды и без лошадей они зимой будут лёгкой целью для наших кавалеристов. Но осенью… Осенью будет тяжело.

— Уже умеешь делать катапульты? У нас никто давно не строил катапульты. Целей для них не было. Как научился? — удивился генерал.

— Книжку прочитал, — засмеялась Ва.

— Соседи притащили на штурм, а я потом книгу купил и по книге переделал, — признался я.

— Хм! А катапульта рабочая?

— Да, две штуки разных типов. У отца в обозе, в лагере остались. Я из одной уложил одного из соседних баронов, который хотел наш замок захватить, а отец меня за это потом отругал. Он хотел этого барона живым отпустить, а теперь ему приходится приёмных детей воспитывать.

— Человек без способности уложил благородного барона? Ох уж мне эти соседские нападения баронов! Это просто бедствие. Покажешь мне потом катапульты. Очень любопытно.

— Разрешите дополнить? Нам теперь придётся проверять всех, кто возвращается из разведки и набегов на предмет краснобубонной чумы. Эти отряды должны встречать либо я, либо те девушки, которых я обучаю, — внезапно проявилась Ва.

— Как полезно поговорить с молодёжью! Так много решений по ходу дела появляется, — промурлыкал генерал.

Опять шутить изволит.

Весь день генерал задавал мне самые разные вопросы — какие я книги читал, как на чудовищ охотился. Периодически он переключался на Ва и спрашивал, как защищаться от самых опасных для армии болезней и какие танцы их учили танцевать. Вопрос про танцы жрицу удивил. Она ответила, что она помогала проводить осмотры и делать сложные операции с пяти лет, танцевать некогда было. Генерал опять хитро похихикал и заявил, что Государь наверняка захочет увидеть её на балу перед главным сражением, и надо изучить все три балета.

Надо было видеть то отчаяние, с которым Ва посмотрела на меня. Я ей подмигнул.

Вечером при устройстве на ночлег командующий нас с Ва не отпустил, приказал ночевать рядом. Я попросил разрешения сходить и забрать свой меч и другое оружие. Ехать безоружным мне совсем не хотелось. Но мне запретили