– С удовольствием бы сбегала в кафешку,мороженое поесть, только получка завтра, в кармане всего десятка. Ладно,Светка, покедова.

Девчонка нажала на рычаг и со вздохом спросилау меня:

– Желаете к другому специалисту? У насбольшой штат: психологи, невропатологи, психиатр.

– Я просто села отдохнуть, не мешаю?

– Отдыхайте спокойно, – ответилаадминистратор. – Жуткая жара, правда?

– Тут нигде нет симпатичненькойзабегаловки, чтобы поесть мороженого?

– Через дорогу, в угловом доме, тамвкусно и недорого, – оживилась девчонка.

– Не составите мне компанию?

– Предлагаете мне пойти в кафе? –удивилась девица.

– Да, пойдемте. Народу у вас нет, к томуже ужасно жарко!

Девушка поправила стопку толстых тетрадей ивздохнула:

– Извините, у меня денег нет.

– Так я же приглашаю, за мой счет.Слопаем несколько шариков, поболтаем, одной-то скучно.

– Ага, – кивнула рыжая, –побежали. Люди по такой жарище дома сидят, сегодня вы одна притопали.

За столиком мы познакомились. Девчонку звалиВерой, и она оказалась восхитительно болтливой.

– Чего вас к Роберту привело? –поинтересовалась она, вонзая ложечку в желтый шарик.

– Подруга посоветовала к нему обратиться.

– Плюньте ей в лицо, – хихикнулаВера, – гаже специалиста нет! К нему практически никто не ходит, ну развечто один раз заглянут.

– Что так?

– Дерьмо с претензиями, – хмыкнуладевушка.

– Это как?

– Просто ни хрена не умеет, авыпендривается по полной программе.

– Между прочим, у него на столе стоиттабличка, в которой указано, что Роберт кандидат наук.

Девчонка рассмеялась:

– Сейчас умру! Кандидат наук!!!

– Неправда?

– Нет, как раз правда. Только грош ценаэтому кандидатству.

– Почему?

– Знаете, кто у него теща?

– Конечно, нет.

– Разуваева Софья Модестовна, –заявила Вера и торжествующе спросила: – Теперь понятно?

– Извините, нет.

– Действительно, – пробормоталасобеседница, – откуда вам знать? Софья Модестовна была академиком,директором института, очень уважаемым человеком. Она Роберта буквально за ушитянула, прямо из грязи вытащила, хоть небось и понимала, что он за кадр – ниума, ни таланта, один гонор. Он тут на полном серьезе другим сотрудникамговорит: «Я гений, а вы так, мусор». Видели у него на столе аппарат? Ну на бабушкинорадио похожий?

– Да, он его включил.

Вера чуть не подавилась от смеха.

– «Усилитель психоэмоциональной энергии»,УПЭ сокращенно.

– Что? – изумилась я.

Верочка продолжала веселиться:

– Умора прямо, цирк в огнях. Наш Робертикговорит, что обладает редкостным даром воздействия на людей, считает себяФрейдом, Карлом Роджерсом и Вирджинией Сатир в одном флаконе. Это он личносконструировал тот аппаратик. Утверждает, что, когда его включает, сила«биотоков мозга» возрастает в десять раз. Наши хохочут, а парень всерьез… Туттакая пенка с этим агрегатом один разок приключилась! Хочешь поржать? Тогдарасскажу.

– Сделай милость, – обрадовалась я изаказала еще мороженое.

– Ну так слушай, сейчас ухохочешься!

Аппарат Роберт сконструировал два года назад,еще учась в аспирантуре. Принес в консультацию и показал коллегам. Вообще-тосотрудники, не желая портить отношения с всесильной Софьей Модестовной, неслишком цеплялись к Астеру. Считали его городским сумасшедшим, но особо необижали, справедливо полагая, что теща мигом разберется с теми, ктоподтрунивает над зятем, но, когда Роберт установил аппарат, воткнул штепсель врозетку и завел про усиление эмоциональной энергии, все просто попадали на полот хохота. И тут, словно по заказу, в комнате появилась мышь.

– Вот, – завопил обозленныйРоберт, – сейчас все увидите: умри, грызун!

Хвостатая задергалась в конвульсиях и мигомскончалась. Сначала народ прибалдел, но потом Гоша Краснов сообразил, в чемдело. В консультации травили мышей, очевидно, одна из жертв и выбрала оченьподходящий момент, чтобы торжественно скончаться на людях. Ничего мистическогов ее кончине не было, но после того случая Роберт уверовал в себя, как вовсесильного «энергетика».

– Уржаться, – хихикала Вера, –умереть не встать.

– Как же академик не видит, чтопредставляет собой ее зять? – удивилась я. – Или она не слишком умна?

Вера потыкала ложечкой в быстро тающеемороженое.

– Видела, конечно. Софья Модестовна былаотнюдь не дура. Только она ради своей доченьки ненаглядной старалась, хотя омертвых плохо не говорят.

– Вы о Софье Модестовне?

– Нет, о Стаське.

– Это кто?

– Дочка Разуваевой, Настя. Ее все Стасейзвали, мы с ней в одном институте учились, я, кстати, сейчас на пятый курсперешла, диплома пока нет, поэтому и сижу в регистратуре, но, как только получукорочки, сразу сяду в кабинет, и уж, поверьте, сумею лучше помочь людям, чемРоберт, хоть у меня и нет в кармане кандидатской диссертации.

– Почему вы говорите о жене Астера впрошедшем времени? – поинтересовалась я.

Вера помолчала.

– Она умерла.

Я сделала стойку, словно охотничья собака,почуявшая утку.

– Умерла? Такая молодая? Ее убили?

– Ага, – кивнула Вера. – Можносказать, Роберт ее жизни лишил.

Я разинула рот. Ничего себе информация!

– Хотите, расскажу про них? –воодушевленно предложила девушка. – Такая история, прямо роман.

Я подозвала официантку, попросила ещемороженого, кофе, сигарет и обратилась в слух.