детстве, но потом кинула взрослой в мир магии без подготовки, аки курицу во щи, предварительно сгинув. – Сосед озадаченно потер подбородок. – Я не специалист по подобным тварям, не сталкивался. Но знаю того, кто умеет с ними обращаться после одного ужасного происшествия…

– Не Виктор Варнавский, случаем? – хмуро спросила я.

– Ну да, Витёк, – просиял он начищенным блюдом, – хороший мужик, толковый. Вы знакомы?

– Угу…

– Обратись к нему.

Логично, у меня же с самого начала есть помощник, и не абы кто, а глава Круга заклинателей. Вот только кое-что смущает! Лара предсказывала, что мне необходимо заручиться поддержкой кого-то, кто способен стать союзником, но пока сомневается… Ему предстоит выбор между мной и обязательствами. Звучит пугающе! Какими еще обязательствами и почему они идут вразрез с моим спасением?..

Что, если Виктор печется обо мне неспроста? Вдруг в изнанке переместил к себе потому, что следил не за мной, а за той тварью, на которую я тогда наткнулась? Она принадлежала ему?! Теперь переключилась на меня! Свежая кровь, так сказать, не способная по незнанию защититься. Нет, глупости. Книжке двадцать два года, а бабайка небось еще старше. Не мог же Виктор накосячить с проводником, будучи школьником. Однако мог призвать потом ту же сущность…

– Он свою тварюгу прибил, – уважительно добавил Леонид Львович, – с твоей тоже должен справиться.

Фух, какое облегчение: моя теория разбилась вдребезги! Да и являйся Виктор злодеем, напичкал бы меня вместо нейтрализатора чем-нибудь злодейским. А я до сих пор побочных эффектов не ощутила.

– Погодите минуточку, – все же захотелось удостовериться. Я сгоняла в прихожую, достала из сумки те конфетки и принесла на кухню. – Подскажете, что это?

Сосед распаковал одну, понюхал и завернул обратно.

– Ириски нейтрализующие, – выдали мне вердикт, – отличный рецепт! Молодец, что запаслась. Тебе пригодится…

Хоть и не комплимент, в целом утешительно. Виктор помог мне по-настоящему! Допустим, я ему понравилась… Поцелуй был более чем убедительный. Но я вроде как его отшила и наговорила всякого. Надеюсь, после этого можно обращаться по поводу бабаек?..

На прощанье Леонид Львович взял с меня клятвенное обещание, что я поговорю с Варнавским, откровенно намекнув, что иначе разговаривать придется со смотрителями. Старый шантажист! Но злиться на него при всем желании не получилось бы. Все-таки он и его волшебный пучок укропа меня спасли. Разнеси мне дух Агаты всю квартиру, вышло бы нехорошо. По завещанию я должна сохранить ее в первозданном виде, а гостиная теперь напоминает поле битвы с полтергейстом…

Я кое-как прибралась: смела осколки в кучу, сдвинула мебель обратно по местам, вернула улетевшие подушки на диван. К счастью, доска Лары осталась цела и невредима, ни царапинки. Надо будет найти, где заказать новое стекло в сервант… До проверяющего визита юриста!

Ночью я спала в обнимку с подушкой, на которой расположилась Шуша. Сначала она обиженно сопела, потом сменила гнев на милость и даже лизнула меня в нос. Это было так мило и неожиданно, что я простила ей испорченную книжку. Видимо, Шуша настолько боится бабайку, что хотела сожрать ее хотя бы на картинках… Заклятье изгнания, конечно, жалко, но я что-нибудь придумаю. Или Варнавский придумает! Как специалист по этим вопросам. Он у нас могущественный и толковый или что?

Утром в понедельник я застыла перед его кабинетом. Постучать никак не решалась, ладонь предательски потела и отказывалась тянуться к двери. Сомнения одолели по новой, в голове сгенерировались безумные версии. Все же странно, что новый директор в офисе появился в тот же день, когда на меня свалилось нежданное колдовское наследство. И не просто директор, а глава заклинателей, который терпеть не может Якова, регулярно наведывается в Агатин дом и следит за мной в изнанке. Совпадение? Не думаю! Но вчера не следил – и меня чуть не сожрали! Или, наоборот, следил – с попкорном и колой? Ага, и мою старушку тоже он. И зовут его небось не Виктор, а Родион. Ну и мысли… Атас.

Несмотря на их явную бредовость, я продолжала тушеваться, в коридоре появилась Диана, деловито вышагивающая к принтерам. Увидала меня замершей у двери и остановилась – зорко и вопросительно приглядываясь. Зато как мне это помогло взять себя в руки! Улыбнувшись ей во весь рот, я решительно постучала. Дождавшись дозволительного «да», вошла. Виктор сидел за начальственным столом, откинувшись на спинку своего огромного кресла. Поздоровался приветливо, но довольно формально. Будто тем вечером и не было ничего.

– Сова? – выпалила я с порога.

– Нет, – не увенчалась успехом очередная попытка угадать его проводника. – Давай еще вариант, за пятницу.

– Змея?..

Он покачал головой.

– Жаль, – расстроилась я, – не работает моя интуиция.

– Слишком зацикливаешься. Тут по наитию нужно, а не методом перебора. Прислушайся к себе.

Я прислушалась. Безрезультатно.

– А подсказку можно? Это птичка, зверушка, рептилия?

– Зверушка, – сжалился Виктор, – пушистая.

Уже легче… Решив оставить игры в угадайку на потом, я выдавила улыбку и спросила:

– Найдется минутка? Или две. Может, пять.

Он покосился в монитор и кивнул. Я прошла к его столу, села в кресло напротив. Путаясь в заготовленных словах, не зная, с чего начать. Следовало заранее речь записать. На бумажке. И сейчас прочитать. Или положить ему на стол и смотаться, причем желательно в Мексику.

– В общем, есть разговор… – Я набрала полные легкие воздуха, отчаянно пытаясь сформулировать что-нибудь связное. Взгляд задержался на его расплывшихся в открытой улыбке губах, я запнулась и, наоборот, растеряла остатки разума: – Ну… Тут такое дело… Дело, да…

– Первая минута истекает, – напомнил Виктор и взял стоящую рядом кружку. С чаем, что приятно. Не с кофе. – Если ты про пятничный вечер, то беспокоиться об этом не стоит.

О чем именно?.. Об опаивании коллег коктейлем балабола и употреблении оного лично или том крышесносном затыкающем поцелуе? Некстати бросило в жар, Виктор насмешливо пригубил чай, я рассердилась и как на духу выложила:

– Кажется, на меня охотится бабайка.

Он поперхнулся. Кашлянул раз, другой, третий. Безо всякой уже улыбки.

– Какая еще бабайка?

– Злая и страшная! В смысле потусторонняя сущность. Черненькая жуть с кровожадными намерениями. У меня книжка про нее есть. В сумке. Правда, она немножко пожеванная. Книжка, а не сумка.

– Почему тебе такое кажется? – вкрадчиво спросил Виктор тем тоном, каким обычно советуют креститься, если что-то кажется.