Может, поэтому исчезла из его жизни без следа? Испарилась как мыльные пузыри… утонула в реке. Возможно, нет. Просто её куда-то унесло бурным течением Амура, и есть надежда на возвращение.

Анастасия не любила предаваться воспоминаниям. Считала это признаком старости, но в данном случаи, смерти. Она не хотела анализировать свою жизнь, страдать из-за сделанных ошибок, мучиться об недоделанном. Всё пустое и незначительное.

Продолжала сидеть и разглядывать зрителей.

***

Люди выходили из зала. Анастасия уже ждала их. Ничего другого не оставалось, как вытянуть во весь рост ключ и проследить за реакцией каждого проходящего. Шла напрямик. Не любила излишних сложностей по обращению с людьми.

Смятение. Страх. Мужчина, идущий вперёд, резко затормозил, увидев знакомый образ ключа, возвышающий над потоком темноволосых голов.

Их взгляды пересеклись. Глаза Анастасии хищно сверкнули. И человек сжал голову и побежал прочь, но не как мужчина. Это сразу бросилось в глаза. Он поджал руки. И даже чуть-чуть привстал на цыпочки. Девушка ринулась за ним.

Они уже оказались на улице. В тысячах голов Анастасия оказалась в замешательстве. Тут же поднесла экран и стала сверяться с медиатором. Ожившие стрелки показывали на только что появившийся след.

Преследующая мужчину ещё больше запуталась, когда в прерванном сигнале, говоривший о близком местонахождении обладателя ключа, не нашла знакомое лицо. Женщины, европейки, из Латинской, ещё откуда-то, мужчины, дети. Кругом шла голова, а над ней буквально издевались.

– Ты! Выходи! Ко мне! – приказала она, указав на стоящего у газетного киоска тоненького индийского паренька, схожий по лицу на обычного студента, подсматривающего за Анастасией через длинную неряшливую чёлку. – Поменял бы одежду, – всё было сказано на английском, что со мнений не могло быть. Её поняли. Её услышали. Её забоялись. К ней подходили на цыпочках.

– Кто ты? – спросил её человек, сгорбленный и напуганный.

– Я полиция, собирающий ключи. Иди за мной, – и она схватила его за руку и потащила в ближайшее кафе. Она усадила его к стенке, подвинула стул и попросила что-нибудь из меню, не спрашивая беглеца о вкусах.

– П-полиция?

– Да. Как ты поменял внешность? Кто ты? Откуда?

– Я? Я не хочу говорить.

– От кого прячешься? От властей? Много плохого сделал? – она спрашивала с напором, ожидая только правду и искореняя взглядом своеволие. Выражение лица парня менялось, становилось всё более несчастным.

– Я не сделал ничего плохого.

– Тогда почему бежал?

– Тебе ведь нужен ключ? Почему вы за ним охотитесь?

– Значит, я не первая? Ну, рассказывай мне свою историю.

– Не хочу! – воскликнул парень и получил пинок в ногу. Тот скривился и зашипел. – Теперь синяк будет.

– Ещё раз стукну – сломаю. Я пешком прошла несколько тысяч километров, понимаешь? – наклонилась к нему. Последняя уверенность и храбрость вылетели из паренька.

– Скажи, тебе знакомо имя Хван Чжи-вон? – неуверенно начал он, надеюсь, что её все забыли. Анастасия кивнула. – Знакомо?

– Она подверглась нападению ключника и после покончила, спрыгнув в реку Хан.

– Откуда ты узнала про нападение ключника?

– Я занималась сбором информации. Сложить единицу с единицей было не трудно. Продолжай рассказ, – ни одна мускула на лице, по сравнению с пареньком, ни дрогнула. Человек индийской наружности даже завидовал этой выдержки. Он был так внимателен, не задавал вопросы во время душещипательного монолога, только подавал платки, что стояли на краю столика, слушал и после уточнял детали. – Хван Чжи-вон, зачем ты это сделала? – произнесла в конце рассказа.

– Ты так и не поняла?

– Нет.

– Только так у меня будет красивое лицо, – и слёзы потекли в два ручья. По мягкому, чистому и приятному лицу индийца. – Все поверили в мою смерть. Даже ключник. Однако меня нашли. Куда мне теперь бежать?

– Лучше бы бросила ключ в реку и забыла о нём, – Анастасия сразу же поверила рассказу Хван Чжи-вон. Не было никаких сомнений, когда девушка в облике парня, заговорила на чистом корейском. С ней произошло чудо в самый последний момент, в момент отчаяния, когда дальше падать некуда. Анастасия понимала и уже хотела пересмотреть планы, но… – Хван Чжи-вон…

***

«Поверишь мне, если скажу, что не имела иного выхода? Я потеряла всё. Всё. Когда он пришёл, когда посмотрел на меня, когда потребовал ключ… Когда скрывалась от него много-много месяцев… Боялась. Я была в отчаянии. Я стояла на мосту и думала: «Это конец? Конец моей жизни, правда?». Я сжимала этот ключ, смотрела на реку Хан и роняла слёзы. Моё лицо, моя семья, друзья – всё это было таким фальшивым, за пару месяцев обо мне забыли и говорили: «А, эта актриса, лицо которой фанат раскрасил?». Я хотела исчезнуть и спрыгнула. Как сейчас помню, как меня поглотила вода и отрезала от прежней жизни. Очнулась лишь на Тайване. В новом обличие. Бог, наверно, дал мне ещё один шанс, но я не знала языков, у меня не было документов, денег. Я бежала, пряталась и пыталась понять, кто смотрит меня из зеркала. Это был мужчина, потом какая-то женщина, а в руке страшно зудело. Каким-то образом поняла причину, по которой тот урод уничтожил меня – ему нужна была сила этого ключа, действующего на перевоплощение чуть меньше суток. Спрашиваешь, как оказалась в Индии? Странное дело… Из-за ключа я стала воровкой личности, денег, выживала только так, а потому не хотела оставаться на Тайване и решила отправиться по странам, используя силу ключа. Да и я не могла оставаться на одном месте долгое время, за мной следил кто-то. Человек с белой шевелюрой появлялся там, где была я, так несколько раз. Я бежала из одной страны в другой, по городам, не останавливаюсь нигде больше, чем на неделю. Устала я? Возможно, но… я не могу остановиться. Мне страшно. Я… Я запуталась.»

***

– Хва Чжи-вон…

– Да? Всё равно потребуешь ключ?

– Мне он очень нужен, – строгость путешественницы смягчилась обстоятельствами. Она более не вытягивала шею, не смотрела свысока. Зрела в её карие глаза, которые не поменялись, несмотря на десяток изменений и перевоплощений.

– Я не могу его отдать.

– Я не могу тебе его оставить.

– Но почему? Не забирай, пожалуйста! – актриса даже сцепила ладони в знак мольбы, но это не проняло печальную Анастасию, смотрящая на девушку с сожалением. Её пальцы потянулись к пуговицам. Белая рубашка расстёгивалась и являла отвратительное подтянутое безжалостными тренировками тело, спрятанное за белой майкой и корсетом. Печальную украшали ещё более некрасивые шрамы, чем на лице Чжи-вон, они, как большая грибница, были по всему её телу, от живота до ключиц, не считая ветви, ведущие к рукам. Хван Чжи-вон закрыла рот руками и в испуге посмотрела на Анастасию. Та уже поспешно застёгивалась. – И ты тоже?