— Маска мешает, — раздался ненавистный голос.

Изловчившись, я наугад ударила ногой. Попала. Мужчина охнул. Раздался шелест, потом удар, сдавленное шипение…

Я крутила головой, пытаясь понять, куда ударить.

На плечо опустилась ладонь.

— Все хорошо. Не кусайся. Я сниму…

Пальцы коснулись повязки:

— Твоя смерть будет ужасна, и посмертие, если оно есть…

— Тише, Марта, тише. Ты молодец.

Я не сразу сообразила, что голос стал другим. Повязка исчезла, и я чуть не задохнулась от облегчения.

— Коперник! Где. Ты. Был.

Коперник вздохнул и покачал головой.

— Я тоже рад тебя видеть.

Капитан склонился надо мной и принялся перерезать веревки. Только и было слышно «шурх-шурх, шурх-шурх».

— Вот так лучше.

Он помог мне сесть и растер затекшие запястья.

— Ты! Ты! Понимаешь, что… — во мне бушевали эмоции.

— Да, — спокойно согласился Коперник.

— Что «да»?! — вспылила я. — Где ты был?

— Теперь я рядом.

— Ты не сказал «теперь все будет хорошо»!

— Нет. Не сказал, — подтвердил он.

Я злилась на Ворона, на Коперника, на Ладку, на Цитру. На всю Вселенную. Меня трясло, хотя в комнате было тепло, даже жарко.

Нэй взял одеяло и накинул мне на плечи.

— Надо б-б-было у-у-бежать, но я не знала, что делать, думала, вдруг ты за мной придешь, а меня тут нет. И я ничего не делала. А ты все не приходил и не приходил.

В глазах противно защипало.

— Хорошо, что не убежала, — Коперник провел рукой по моей спине. — Нужно идти. Встать сможешь?

— Ага, — сказала я, не двигаясь с места.

— Я не мог прийти раньше, Марта, — сказал он так, что сразу становилось ясно: действительно не мог. Чувствовалась в этом мужчине обстоятельность и полная ответственность за каждое решение и действие.

Он не успокаивал и не жалел меня, но его уверенность и скупые фразы не давали мне сорваться в безобразную истерику, я держалась на самом краю.

— Ладно, — я вытерла глаза и судорожно вздохнула. — Но… Мог бы прийти быстрее.

Я огляделась, как будто видела комнату в первый раз.

Рядом с кроватью лицом вниз лежал Ворон.

— Он… он… — Я не отрываясь смотрела на неподвижное тело.

Коперник замялся, а потом нехотя ответил:

— Он все.

— Совсем? — деловито осведомилась я.

— Совершенно, — почему-то извиняющимся тоном ответил Коперник.

Он внимательно следил за моей реакцией. А я испытала облегчение и очень теплое чувство, такое, когда понимаешь, что все правильно. А еще мстительное торжество.

— А я его прокляла… — зачем-то сообщила я.

— Хорошо прокляла, — Коперник улыбнулся, — быстро подействовало.

— Смешно… А ведь точно — быстро!

Теперь меня душил смех.

— Нет, ну каков, а?! «Будет то, что предназначено».

Мне было ужасно весело. Я не могла остановиться.

В глубине сознания мелькнула мысль: «Все-таки истерика».

Продолжая посмеиваться, я сказала:

— У тебя есть чувство юмора, капитан. Переверни его, пожалуйста, — без всякого перехода попросила я.

— Не надо, Марта, — попробовал возразить Коперник. — Идем.

Он потянул меня к себе, но я уперлась.

— Нет. Переверни, — настаивала я.

— Не стоит.

— Стоит. Если ты мне не поможешь, то я сама.

— Ох, женщина. Но если устроишь истерику…

Я хихикнула, помотала головой. Мне показалось дико забавным, что, во-первых, у меня уже истерика. А, во-вторых, ничто не помешает мне устроить еще одну.

Коперник нехотя перевернул Ворона, и я впервые увидела своего неудавшегося хозяина без маски, в натуральном виде. От постоянного ношения маски лицо его было очень бледным, только вокруг глаз кожа загорела, как раз по форме прорезей. Это снова вызвало у меня неконтролируемый всплеск веселья.

— Все, посмотрела, вставай! — скомандовал Коперник.

— Нет, ты взгляни на него. У него же совершенно никакое лицо. Губы тонкие, и рот какой-то маленький. А брови… нет, ты видишь его брови? Это что? А щеки? Так-то он выглядит поджарым, а щеки пухлые. Что ты скажешь?

— Скажу, что нам нужно идти.

Коперник не дал втянуть себя в обсуждение внешности моего неудавшегося предназначения. Я медленно поднялась на ноги.

— То же мне, пророчество. Посмотри на него! А он точно… того? Какой-то он безмятежный и просто расслабленный.

С этими словами я пнула Ворона под ребра. Его голова безвольно качнулась.

— Да что же это за женщина! — прорычал Коперник и потащил меня к двери.

— А что? Сейчас, — я выскользнула, вернулась к Ворону и еще раз пнула его от души.

— Немедленно, Марта. Иди. Сюда. Это приказ.

— Хорошо, иду. Просто надо же было убедиться…

Я сделала это снова.

— Марта!

— Он не был хорошим человеком. Он взял и подарил свою бывшую любовницу Большому. Взял и подарил. Живую женщину! Вот так просто. А если бы ему еще какая-то ведьма сказала, что его предназначение ждет его… а, не важно, где. Или что ему, такому красивому, сильному и умному, положено не одно предназначение, а, скажем, три. В такое вы, мужчины, всегда готовы поверить.

— Марта, — Коперник приблизился.

— Все, все. Мне бы только умыться, и еще надо… м-м…

— Силы космические! — взревел капитан.

— Это все стресс, и он меня измазал кровью. Этот ублюдок приносил жертву!

— Прекрати, он все равно ничего не чувствует.

— Мерзкий извращенец! Организатор оргий, — меня было не остановить. — Они там все… на поляне.

Коперник вздохнул и просто вынес меня из комнаты, как когда-то монстрик на показательном бое. Кажется, с того самого боя прошла вечность.

— Мне все-таки очень надо в ванную, — я заворочалась и стала сползать на пол. — Очень.

Капитан отпустил, но несколько секунд придерживал меня, видно, проверяя, не брошусь ли я назад, чтобы снова пинать Ворона. В полумраке выражение лица Коперника угадывалось с большим трудом, но я все равно знала, что смотрит он настороженно. И почему он так относится ко всему, что я делаю?

— Минута. И ни секундой больше, — сказал он и серьезно добавил, когда я уже спешила в ванную: — Марта, у тебя какой-то талант превращать все в фарс.