я предатель, заслуживающий смертной казни, — продолжил Иклис, — но ты будешь моей!

— Совсем спятил?!

— Да! — Глаза его страстно блестели. — И это ты свела меня с ума, притворяясь, будто ничего не понимаешь! Пожалуйста, делай что хочешь, я все равно не разлюблю тебя!

Ох, похоже, я влипла…

— Госпожа? — Заметив, что горячие излияния выбили меня из колеи, Иклис очнулся. — Госпожа, вы сердитесь? Но когда-то вы сами сказали, что я должен стать полезным для обитателей герцогского дома. Неужели вы опять боитесь меня, как в день первой встречи?

— Сумасшедший! — прошипела я с дрожью в голосе.

Однако грубое ругательство не охладило пыл Иклиса. Напротив! Переплетя свои пальцы с моими, он нежно погладил мою руку, на которой поблескивало кольцо с рубином.

— Пенелопа, прошу, забудьте мои неосторожные слова. Я, как и прежде, ваш единственный рыцарь! И всецело подчиняюсь вашей власти. — Иклис прикоснулся к рубину, глядя на меня одновременно с ненавистью и любовью.

Не в силах понять его чувства, я молча глядела на красно-бордовый, будто запекшаяся кровь, индикатор симпатии.

— О госпожа! Вы одна вправе держать меня на поводке!

Это провал! Я ничуть не любила человека, на которого возлагала свои надежды, и он прекрасно все понимал. По сути, я сама себе поставила мат. Я проиграла… Похоже, придется выдумывать другой план побега.

— Говоришь, я вправе держать тебя на поводке?!

Осознав, что сделанного не воротишь, я отринула страх. Теперь ни к чему сдерживаться!

— Бесполезному бешеному псу, который покусал собственную хозяйку, самое место на цепи! — Я зловеще ухмыльнулась.

— Но, госпожа… — Ресницы Иклиса задрожали, и он судорожно схватил мою руку.

— Молчать! — Я резко вырвалась.

— Пенелопа…

Я грубо отпихнула протянутую ладонь и сделала шаг назад.

— Да, ты прав, я не просто так купила раба. Но толку от тебя что от козла молока! Нет, все еще хуже: ты подвел меня к краю пропасти! Ну ничего, я покажу, где твое место.

Лицо Иклиса постепенно искажалось, будто в замедленной съемке.

— Пожалуйста!

— Госпожа… — Глаза Иклиса вылезали из орбит.

Я нервно сняла кольцо с рубином, которое всегда было при мне, подняла его над головой и что было сил швырнула через прутья решетки.

Бам! Дзинь! Раздался громкий звук, камень блеснул и тут же исчез в темноте. Похоже, Иклис был потрясен.

— Я говорила, что не стерплю предательства. Отныне, Иклис, ты для меня мертв!

От той робости, с которой я спускалась в темницу, не осталось и следа. Решительно развернувшись, я удалилась.

Бам! Дзинь! Едва всколыхнув воздух камеры, кольцо укатилось в темный угол. Посетительница мотнула головой, и волосы цвета азалии рассыпались по спине, словно лепестки цветов.

— Подождите! — Узник протянул руку, пытаясь удержать ее. — Госпожа! Прошу, не уходите! — голосом, полным обиды, взмолился юноша, веки его дрожали. — Госпожа…

Но тщетно: девушка даже не обернулась. Она и прежде выходила из себя, и в такие моменты Иклису казалось, что он вот-вот вернется на невольничий рынок. Но всякий раз гнев сменялся на милость, и Пенелопа вновь осыпала его подарками. Даже когда Иклис переходил черту, она великодушно закрывала на это глаза. По сути, она сама разбаловала беспардонного мальчишку, но теперь…

Теперь Пенелопа даже не одарила Иклиса взглядом. Изящная фигурка все отдалялась, и, глядя ей вслед, Иклис наконец понял, что совершил роковую ошибку.

— Госпожа, умоляю, погодите! Я должен кое-что вам сказать!

Почему она бросила кольцо?

— Пенелопа!

Какое чувство отразилось на ее лице?

— Пенелопа, не уходи!

В бессильной попытке задержать ее Иклис просунул руку между прутьями решетки и, почувствовав тупую боль, вскрикнул.

— Пенелопа! — Рука юноши повисла как плеть.

Впервые с тех пор, как оказался в империи, он ощутил такой сильный страх.

— Пенелопа!..

Однако шаги звучали все глуше и вскоре затихли совсем. Это конец. Его единственная госпожа ушла, оставив лишь тюремный холод и кольцо, напоминавшее о некогда тесной связи.

— Точно, кольцо! Нужно его отыскать!

Иклис в один прыжок переместился в темный угол, куда не проникал свет факелов, тут же опустился на четвереньки и принялся шарить по грязному полу. К счастью, едва не провалившись в щель, кольцо застряло между каменными плитами. Крепко схватив его, Иклис вернулся к решетке — там было светлее. Красный рубин не пострадал, а вот золотой ободок оказался сплющен — такое уже не наденешь на палец. С какой же силой нужно было швырнуть, чтобы погнулся металл?..

— Почему? — наконец пробормотал себе под нос Иклис, склонив голову набок.

Конечно, он догадывался, что появление Ивонны не обрадует Пенелопу, но такой реакции не ожидал.

— Нет, ты не оставишь меня, ведь я тебе еще нужен! Хотя…

— Отныне, Иклис, ты для меня мертв.

Казалось, избавившись от кольца, она испытала великое облегчение.

— Пенелопа, ну почему? Неужели ты действительно бросишь меня? Нет, не верю! Со временем госпожа успокоится, и я снова увижу ее прекрасную улыбку…

— Иклис! — вдруг раздался чей-то голос.

Не поднимая головы, юноша увидел мягкие сборки платья и кожей почувствовал, что это не Пенелопа. Проклятье!

— Иклис, ты болен? — ласково поинтересовалась посетительница.

В свете факела он разглядел светло-розовые волосы и взволнованные синие глаза. Понимая, как жестоко ошибся, Иклис молниеносно подскочил к решетке и крепко схватил девушку за горло.

— Кх!

Застигнутая врасплох, она вытаращила глаза и начала барахтаться, но, глядя на нее бесстрастным взором, Иклис не прекратил экзекуции.

— И-икли… кх!

— Ты говорила, что все наладится, если я оставлю тебя в живых и приведу в герцогский дом! Говорила, что госпожа разочаруется во мне, если я не стану мастером меча!

— Кхр…

— Я никому не сказал, что ты используешь магию. Более того, я предал своих соотечественников! Ивонна, я исполнил все твои желания! — Кипя нечеловеческой злобой, Иклис испепелял девушку взглядом. — Однако все без толку: госпожа отвергла меня, я перестал для нее