помочь? – спросила она.

– Сидите уж там, где краской платье не испачкаете, – буркнула мисс Сторкли, и Беатрис ошарашенно уставилась на нее: каким тоном она позволяет себе разговаривать с богатой покровительницей?

Беатрис посмотрела на Ианте, и тот ей улыбнулся.

Исбета повернулась к ним на своем табурете.

– Мисс Сторкли закончила последнюю работу. Она прямо здесь. Мне не позволили подойти и взглянуть, я должна была сидеть на этом табурете, пока вы не пришли…

– Полотно еще сырое, – отрезала мисс Сторкли. Она бросила свое занятие и подошла ближе, ее льняной сюртук был застегнут на все пуговицы и забрызган краской. Тяжелые черные туфли с пряжками – мужские туфли с гамашами – тоже были совершенно испачканы.

– Всем запрещается приближаться к полотну в течение недели.

– О, пожалуйста, мисс Сторкли, – взмолилась Исбета, подавшись к художнице. – Клянусь, я буду осмотрительна. Кто его купил?

– Никто, – ответила мисс Сторкли. – На этом мольберте покоится настоящее искусство. Не оплаченное деньгами мужчин.

Исбета подпрыгнула от нетерпения.

– О, как вы безжалостны! Я хочу взглянуть!

Мисс Сторкли нахмурилась, но потом подмигнула.

– Одна рука на стене! Ближе не подходить.

– Спасибо! – вскричала Исбета. – Вы, оба, идите сюда! Руку на стену, как сказала мисс Сторкли.

Тихо хохотнув, Ианте направился к стене. Он положил на нее ладонь и пошел следом за сестрой, которая уставилась на картину…

Со страхом. Она не отрывала от полотна взгляд, словно узрела нечто кошмарное. Беатрис коснулась стены и встала позади Ианте: тот уже видел картину, но выражение лица у него было задумчивым, а рот сжат в тонкую линию.

Она встала рядом с ним и ахнула от ужаса, в тишине комнаты это прозвучало оглушительно. На картине была изображена выходящая из темного проема храма пара в свадебных одеяниях. Зеленое платье невесты блестело, будто шелк; сюртук жениха того же оттенка был расшит золотом – Беатрис различила среди узоров искусно замаскированные фаллические символы, призванные благословить его потомством. Он смотрел на друзей, которые поздравляли новобрачного, и расточал им улыбки. Невеста рядом с ним споткнулась, выйдя на солнечный свет, и схватилась за богато украшенное гравировкой серебряное ожерелье. Выражение ее лица было в точности таким же, как у Исбеты, смотрела она не на толпу, а словно в собственное ужасное будущее. На щеке ее блестела слеза, но никто из окружающих не обращал на это внимания.

Беатрис старалась сделать глубокий вдох, но в душе зияла дыра, а грудь сдавило… о, картина была ужасна, ужасна! Было невыносимо глядеть на нее, написанную слишком яркими красками, чтобы и женщины в зачарованных ожерельях могли все рассмотреть. Беатрис вдруг будто снова очутилась в комнате матери и пережила те жуткие пять секунд, когда она поняла, что именно отнимет у нее злосчастное украшение.

Рядом вздрогнул Ианте, оторвавшись от созерцания полотна.

– Отвратительно.

Беатрис повернулась к нему.

– Ты правда так думаешь?

– О да. Какая трагедия, – сказал он. – Ей пришлось выйти замуж по договоренности, не ради любви. Посмотри, как она несчастна. Посмотри на жениха: ему совершенно нет дела до ее горя. Я прихожу в ярость только от одного взгляда на это.

Исбета всхлипнула и отпрянула от картины. Она зарыдала и выбежала из студии прочь.

– Исбета! – закричала вслед подруге Беатрис. – Я приведу ее.

Она помчалась за подругой, подальше от картины; Беатрис пришлось придерживать юбки, торопливо сбегая по лестнице. Исбета стояла у железной калитки, перегнувшись через нее и выплескивая на каменную брусчатку свою трапезу.

Беатрис достала из кармана пузырек с засахаренными семенами фенхеля. Исбета поднялась и зажала рукой рот.

– Держи, они успокоят желудок, – предложила Беатрис.

– Со мной такого не случится, – выпалила Исбета, чье дыхание отдавало рвотой. – Клянусь Небеснорожденными богами, не случится.

– Да, – кивнула Беатрис. – Нам нужно продолжать твои занятия. Чем скорее ты научишься Высшему призыву, тем лучше.

Округлив глаза, Исбета схватила Беатрис за руку.

– Да! Научи меня всему, пока не стало слишком поздно!

– Научу, – пообещала Беатрис. – Клянусь богами. Всему, что тебе нужно знать.

Глава 13

Как только они сели в ландо, Исбета сунула ей в руки книгу.

– В Лаван-хаус, Корнелиус, – велела она. – Ианте сам доберется позже.

– Но мисс…

– Поезжай.

Кучер пожал плечами и вывел ландо на улицу, пробираясь среди других экипажей в сторону поворота на Силк-роуд к Меритонскому тракту.

Беатрис еще раз оглянулась, но Пэйнт-стрит осталась далеко позади.

– Ты бросила его там.

– Он возьмет кеб. – Исбета совершенно неподобающим для дамы образом неуклюже развалилась на сиденье. – Если бы мне пришлось всю дорогу терпеть расспросы братца, мол, что со мной не так, я бы все равно выкинула его из ландо. На всей скорости. – Она потянулась к шее и потерла ее. – О чем эта книга?

Беатрис бросила взгляд на кучера, который увлеченно гнал лошадей по улицам Бендлтона. Она сделала знак, произнесла заклинание и удивленно воззрилась на название книги: «Орех и каштан: сокровенный путь женщин».

– Что это? – пробормотала Беатрис и углубилась в чтение.

– А что там? – спросила Исбета.

– Секунду, – сказала Беатрис, продолжая читать со все возрастающим волнением. – О, я была права. Конечно, права! Но здесь имеются доказательства.

– Насчет чего ты была права?

– Существует тайная сеть практикующих магию женщин. Возможно, именно они пишут гримуары, – ответила Беатрис. – Они узнают друг друга по символам ореха и каштана – символам мудрости и предостережения.

– Это я знаю, – кивнула Исбета. – Выходит, они служат тайным знаком для женщин, что скрывают свою магию?

– Именно, – подтвердила Беатрис. – Мы можем найти других чародеек. Возможно, даже тех, кто знает, как заключить Великую сделку. Кого-то, кто нам поможет.

– Как раз вовремя, – заметила Исбета. – Но как мы их найдем?

– Они помечают себя знаками. Вышивка на платке, на кайме фишю… – нужно просто внимательно присматриваться.

Беатрис снова обернулась, и Исбета фыркнула.

– Выглядываешь Ианте? Мы далеко уехали.

– Знаю, но… – Беатрис вздохнула. – А кеб согласится поехать в Лаван-хаус?

– С ним все будет в порядке, – отрезала Исбета. – А со мной нет.

– Что-то случилось? – спросила Беатрис.

– Утром отцу нанес визит Бард Шелдон, – сказала Исбета. – Он пробыл у него двадцать пять минут. Мать цвела улыбками. Ловушка вот-вот захлопнется. – Она сглотнула комок в горле. – Я совершила ужасную ошибку, Беатрис, когда не стала привлекать внимание других женихов. Ты должна мне помочь!

– Знаю, ты не хочешь выходить за Барда…

– И ни за кого другого, – заявила она. – Я не хочу выходить замуж, никогда.

– И я тебя не виню. Но вдруг ты встретишь кого-то, кто тронет твое сердце?

– Этому не бывать, – возразила Исбета. – Ни одному мужчине или женщине не удалось вскружить мне голову. Мне нравятся красивые люди, но душа ни к кому не потянулась.

– Ни к кому?

– Только магия будоражит мои чувства. Писать книги, плавать из порта в порт, учиться даже самым простым чарам – вот что приносит мне радость. Вот что я должна делать, чтобы моя жизнь не прошла даром. Стремиться к знаниям, накапливать их и передавать страждущим. В тот самый миг, когда на моей шее застегнут магическое ожерелье –