– Сказала.

Ианте нахмурился, в глазах его отразилась боль.

– Неужели ваше сердце отвергает даже мысль о браке? Есть ли у меня… – у нас – шанс?

Беатрис закружилась в сторону, но потом неумолимо вернулась к Ианте.

– Ваша мать не порадуется, узнав, что мы хотим пожениться.

– Мне не важно, чему она порадуется, – ответил Ианте, – мне важно, что радует вас.

Пора сделать выбор. Но как? Сейчас? Во время танца?

– Я думала, что мне нужна только магия. Думала, что мне нечего терять.

Ианте прижал свои ладони к ее.

– А теперь?

Их лица оказались так близко, что Беатрис прошептала:

– Неважно, что я выберу, я буду страдать. Я разрываюсь надвое. Я эгоистка? Разве я не должна быть хорошей дочерью и…

– Ты знаешь о таинстве Розы. – Ианте взял ее за руки, шагнул назад, а потом подошел так близко, что Беатрис почувствовала его тепло. – Будь ты мужчиной, никому бы не пришло в голову просить тебя свернуть с предначертанного звездами пути. И все же я… – он заключил ее в объятия, – я эгоист. Мне понятны твои терзания. Но никто меня не пленяет так, как ты. И я говорю себе: никто не поймет, чем ты пожертвовала, лишь я, приблизившись, смогу смягчить удар, я эгоист, Беатрис.

О… Ианте не стоило так к ней обращаться. Не стоило произносить ее имя так, будто она принадлежала ему. Но Беатрис хотела услышать это снова.

Он коснулся ее лица и провел пальцами по щеке.

Она нужна ему. Он понимал, чего она хочет, и это терзало его так же, как ее. В душе сорвались в безумный полет бабочки. Ее сердце раскололось пополам.

– Ианте…

Они разошлись в стороны. Беатрис не в силах была улыбнуться, не в силах заплакать. Ее сердце замирало при воспоминании о том, как он произносил ее имя.

Их ладони соприкоснулись, и Ианте посмотрел ей в глаза.

– Скажи еще раз.

– Ианте… Я понимаю.

Ианте смежил веки. Он кивнул, на лице его чувство вины смешалось с облегчением, а когда он открыл глаза, они полнились тоской.

– Беатрис… – сказал он и притянул ее ближе, окутывая сладким ароматом цветов и фруктов. Когда танец окончился, они стояли в той же позе, что и начинали, – прижавшись друг к другу, губы – на расстоянии дюйма. У Беатрис внутри будто засверкали крошечные огоньки.

В голове было легко, словно Беатрис хлебнула редчайшего игристого. Ей почудилось, что у нее захватило дух, она взмыла в воздух, а потом рухнула с высоты и упала обратно в реальный мир, не разбившись.

– Ианте.

Последний аккорд затих, они отошли друг от друга, не отрывая взгляда. Беатрис все еще чувствовала прикосновения Ианте. Ее руки помнили теплый атлас его сюртука. Сердце билось так, словно она пробежала три мили, дыхание рвалось из груди.

Ианте склонил голову. Он протянул руку, и Беатрис вложила трепещущие пальцы ему в ладонь. Он повернулся и повел ее обратно к креслам у стены, откуда за танцующими наблюдали Исбета и Гарриет с матерью.

– Благодарю вас за помощь моей сестре, миссис Клейборн, мисс Гарриет. – Ианте поклонился им и повернулся к Исбете. – Ты оправилась, мы можем ехать?

– Полагаю, я выдержу дорогу, – сказала та. – Ты весьма изящно танцуешь кванадар, Беатрис. Зрелище было захватывающее.

Беатрис обдало жаром, и она было потупилась, но куда бы ни посмотрела, отовсюду встречала взгляды. В углу Даниэль Мезонетт сжимала в руке платок и уворачивалась от попыток брата ее подбодрить.

Беатрис с досадой оглянулась на Исбету.

– Похоже на то.

– Мы заедем за тобой после завтрака. – Исбета поднялась на ноги. – До встречи.

Ианте увел сестру, осмелившись напоследок бросить взгляд на Беатрис, прежде чем они покинули бальную залу.

Глава 12

Прищурившись, отец смотрел, как Беатрис расправляется с завтраком – ловко и безо всяких происшествий. Когда она закончила и попросила разрешения выйти из-за стола, он ответил не сразу.

– Полагаю, ты полностью оправилась от недомогания, от которого страдала вчера?

– Кажется, да, папа.

– Говорят, на балу тебе проходу не давали, – заметил отец, кивнув в сторону мамы. – Ты танцевала с сэром Чарльзом Кроссом?

– Да, – подтвердила Беатрис. – Он ищет супругу, которая могла бы вести насыщенную светскую жизнь. Сомневаюсь, что я на это гожусь.

– Не думай, что тебе не удалось произвести на него впечатление, дорогая, – успокоил ее отец. – Он приглашен на обед.

– Как жаль, что меня не будет, – сказала Беатрис.

– И ему жаль, что ты уже договорилась о встрече. Еще один выезд с Исбетой и Ианте Лаванами… – заметил он. – Ты имеешь основания думать, что он неравнодушен к тебе?

– Ианте весьма заботлив и нежен с Беатрис, – вставила Гарриет. – Я видела, как он говорил с ней вчера на балу, его интерес очевиден. Все это заметили, кроме тебя, Беатрис.

Отец откинулся на спинку стула.

– Мистер Калман Лаван пригласил нас на праздник на борту его корабля «Сияющее крыло». Это будет роскошный прием.

Беатрис схватила чашку чая и отхлебнула глоток.

– Правда?

После того как миссис Лаван почти выставила ее из дома?

Отец кивнул, но на лице его все еще отражалось сомнение.

– Но прежде чем передать мне приглашение, господин Лаван упомянул о вашей дружбе с Исбетой. Возможно, он просто хотел позвать тебя ради своей дочери.

– Нет, папа, – покачала головой Гарриет. – Ианте ухаживает за ней, поверь.

– Дружба с мисс Лаван – это не ухаживания мистера Лавана. Понимаю, что тебя волнует его внимание, но, не зная его намерений, ты не можешь позволить себе отпугивать других ухажеров. К концу сезона ты должна стать невестой. Важно лишь это.

Отец твердо стоял на своем. Он вложил все силы в одно предприятие – выдать Беатрис замуж. Если она потерпит неудачу, то и с инвестициями будет покончено. Клейборны разорятся. Беатрис не могла этого допустить – не могла.

– Как скажешь, папа.

– Она пользовалась успехом у многих джентльменов, – сказала мама, пригубив чай. – Прежде чем отправиться на прогулку, зайди ко мне, Беатрис.

– Да, мама. Папа, мама хочет со мной поговорить.

– Идите. – Отец махнул рукой, отпуская их. – Итак, Гарриет. По слухам, у тебя тоже вечер удался. Расскажи, с кем ты подружилась.

– Сегодня днем меня пригласили на чай к Джорджиане Шелдон, – начала Гарриет.

– Шелдоны! Какое прекрасное знакомство. Но единственный брат Барда Шелдона совсем дитя. Кто еще там будет, дорогая?

Дверь в столовую закрылась, и больше Беатрис ничего не услышала.

Мама быстро поднялась по лестнице и пригласила Беатрис к себе в комнату. Внутренняя дверь в ней вела в их с отцом спальню. Беатрис нравились обои с розами и лентами и изящная мебель с фигурными ножками, обитая тканью все с теми же розами, которая чудесно подходила золоченой резьбе, украшавшей кресла.

– Присядь, – велела мать и похлопала по сиденью рядом с собой. – Пару дней назад для тебя кое-что привезли, и я хочу, чтобы ты взглянула.

Она взяла плоскую деревянную шкатулку и осторожно приподняла крышку. На атласной подушечке сверкнуло серебро. Мать взяла его и положила на