щеке. – Наверно, если б он заранее постарался узнать, какая именно двойня родится, то никто из нас уже не встретил бы рассвет. Те дети, появившись на свет, выжить не сумели, но до того… до того искра жизни в них билась, даже в чудовищном уродце. Уверен, ее бы хватило. Хозяйка?..

– Убей его, Рыжий, – попросила я, вздрагивая от сухих рыданий. Слез у меня по-прежнему не было. – Прошу, избавься от него поскорее, не то я сама сделаю это, и все равно, что случится со мной потом… Аделин не виновата. Она была просто глупой девчонкой, завистливой и ревнивой… а будто я не такая! Ее ничего не стоило обвести вокруг пальца, а теперь она платит такую цену, что… что…

– Я сделаю это для тебя, – серьезно произнес он мне на ухо. – И для себя. Для всех нас. И, клянусь, я соберу всех, кто захочет подкинуть дровишек в погребальный костер Рикардо-самозванца… Только нельзя действовать с бухты-барахты. Потерпи. Через три дня мы отбываем из столицы.

– Леату надо оставить при Аделин, – сказала я в ответ. – Она знает свое дело и сумеет дать моей сестре нужные травы, чтобы та не понесла. Мало ли женщин было у нее на попечении… а королева ничем не отличается от служанки!

– Я уж с ней уговорился, – серьезно ответил Рыжий. – Она согласна изобразить рабыню, которую ты одолжила тэшди, потому что ей сейчас Леата куда нужнее, чем тебе. И даже Рикардо не станет возражать: думаю, в ремесле Леаты он смыслит не так уж много, а Аделин нужна ему здоровой. Может, он даже согласится обождать какое-то время, чтобы здоровье супруги худо-бедно окрепло.

Он вновь заговорил не так, как подобало бы обычному бродяге, но на этот раз я не стала задумываться над этой странностью.

– И далеко мы подадимся из этих краев? – спросила я.

– Пока – обратно к береговым братьям. Я уж отправил кое-кого на так называемую родину Рикардо, – ответил Рыжий. – Разузнать, разведать побольше о его появлении на свет, если можно это так назвать, они сумеют. Вот и подождем…

– Ты хочешь доказать, что он не только самозваный король, но и самозваный принц? – прищурилась я.

– Вряд ли такое удастся. Но можно найти людей, которые знали его ребенком. Или не знали… – Он улыбнулся. – Давай-ка спать. Устал я сегодня – не приведи Создатель… А казалось бы, всего-навсего на охоту выехал!

– Это была не простая охота.

– Знаю. – Рыжий крепко поцеловал меня. – Что такое? Если ты не в настроении, только скажи, я уйду.

– Не во мне дело, – ответила я. Руки сами тянулись погладить жесткие волосы, сильные плечи, а там уж… куда дотянусь! – Просто я всякий раз думаю, каково Аделин на супружеском ложе. Мне… Ну, думаю, ты уж понял, что я не девицей тебе досталась…

– Ты, не в обиду тебе будет сказано, оказалась очень умелой… не девицей, – фыркнул он. – Твой князь постарался?

– Он самый, – невольно улыбнулась я. – Мне хотелось всего и сразу, а он был как скала: «Ты еще мала!»

– Ну все, стихами заговорила, теперь пиши пропало…

– Будто я нарочно! Ну вот, сбил с мысли… о чем бишь я? Ах да. Я хотела сказать, что Саннежи не торопился. И учил меня не тому, что потребно знать приличным девицам. Где сам-то нахватался – вот вопрос… – Я вздохнула. – Наверно, тоже в веселых домах. Так или иначе, но к своему совершеннолетию я знала и умела, наверно, побольше, чем какая-нибудь замужняя дама!

– Я заметил, – ухмыльнулся Рыжий.

– Ты и сам не промах…

– Ну так я не особа королевской крови! Бродяга я. Там услышал, тут подглядел, на ус намотал, попробовал – понравилось, – весело сказал он, но тут же посерьезнел. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Даже если поначалу Рикардо околдовал твою сестру и ей с ним было радостно, то теперь она едва терпит его. Вот тебе еще одно доказательство: он не чистокровная фея. – Рыжий недобро прищурился. – Их-то жертвы всегда до последнего были уверены, что спят на шелковых простынях, одеваются в атлас и бархат, едят с золотых блюд неведомые яства и пьют из драгоценных кубков заморские вина, а на самом деле ютились они на гнилой соломе, прикрывались рогожкой, пили холодную воду и ели помои вприкуску с черствой коркой. И то если повезет, настоящие феи хлеб не переносят…

– А она, кажется, начала понимать, что не в сказке оказалась, – проговорила я. – И что Рикардо вовсе не любит ее, а без любви… да что там! Без обычного желания, по необходимости – какая уж там радость, не стошнило бы.

– Женщин из веселых домов не тошнит, – хмыкнул он, – хотя это их ремесло, они за это деньги получают. И то, бывают такие клиенты, Леата говорила, что им хозяйки отказывают, не желают своих подопечных мучить ни за какие деньги. Но то в приличных местах, конечно, в какой-нибудь дыре спрашивать не будут кто заплатил, того и обслуживай, кем бы он ни был. Хотя, знаешь, встречал я таких хозяек даже в трущобах, на которых девицы молились: пусть денег не так много, но хоть не заставляют вытворять что-нибудь непотребное. Ладно там матросы после долгого плаванья, это дело простое и привычное, а вот какой-нибудь зажравшийся купец, которому подавай что-нибудь с переподвывертом, куда хуже. Но для таких есть дорогие дома: заплатят достаточно, получат что угодно, на все желания свои умелицы найдутся, лишь бы у клиента золота достаточно было.

– Ты знаток, я смотрю!

– Наслышан, – без улыбки ответил Рыжий, – и повидал немало. И будто тебе Леата ничего не рассказывала… У хороших хозяев что люди, что кони всегда досмотрены и ломовую лошадь в прогулочную коляску не запрягут. И наоборот: призового скакуна не отправят навоз возить.

– Рассказывала, – кивнула я, – но моя сестра не продажная девка. Отчего же супруг обращается с нею хуже, чем рачительный хозяин со скотиной? Хотя не отвечай, не нужно, и так ясно… Он не рассчитывает использовать ее год за годом, ему нужно получить приплод, а там хоть трава не расти…

– Не углубляйся в сравнения, – серьезно сказал он, – больно уж гнусно звучит. Дай, поцелую лучше!

– Да уж, целуй лучше, – невольно улыбнулась я. – До чего ж ты горячий, будто и правда жар у тебя никогда не проходит…

– Так и ты не ледышка! И хватит болтать, скоро уж рассветет, а на завтра… тьфу ты, уже на сегодня дел полно!

Глава 11

На другой день Рыжий – уже в одиночку, не считая слуг, – нанес