визит вежливости Рикардо, дабы убедиться, что тот вне опасности, а раны его не представляют большой угрозы.

Как с досадой сказал Рыжий, вернувшись, Рикардо хромал не сильнее обычного и отлеживаться в постели не собирался. Кабан, мол, зацепил его вскользь, только кожу вспорол, крови было много, а вреда почти никакого – сапог спас ногу. Вот лошадь – та пала, кабан таки продырявил бедняге брюхо, а после бешеной скачки с вываливающимися кишками… Впрочем, шансов у нее не было изначально.

– Его, поди, и леопардами не затравишь, – вздохнула я, выслушав этот рассказ.

– Выходит, нет. И яд его не возьмет, и сталь… обычная во всяком случае, но волшебного кинжала у нас под рукой нет, а где искать такие диковины, я не знаю, – совершенно серьезно произнес Рыжий.

Краска уже начала смываться с его волос, хотя Леата клялась, что на девицах она держится месяцами, разве что надо подкрашивать, когда волосы отрастают. Ну раз мы все равно отбывали из этих краев, можно было не мучиться. Тем более огненно-рыжим он нравился мне куда больше, чем, как он выразился, серо-буро-малиновым!

– О чем ты?

– В сказках говорится, что фею можно убить волшебным клинком, – пояснил он. – От дедов-прадедов я слыхал, что мать короля Эдриана умудрилась проткнуть фею гарпуном, наконечник которого был сделан из огненного стекла. Слыхала о таком?

Я покачала головой.

– Из огнедышащих гор иногда течет расплавленное стекло, – пояснил он. – Черное, как те горючие камни, прозрачное и очень прочное… когда застынет, конечно. Его можно расколоть, если умеючи, и выйдет неплохой кинжал, куда острее стального. Но в наших краях таких диковин нет, а огненное стекло если и попадается, то небольшими кусочками. Еще, говорили, убивали фей оружием из небесного железа…

– О таком я хотя бы читала, – кивнула я. – Его выплавляют из тех камней, что иногда падают с неба, да? Я всегда считала, что это бывшие звезды… только на земле они гореть не могут, вот и остывают.

– Может, и так, – кивнул Рыжий, чему-то улыбаясь.

– Надо послать кого-нибудь к жениху Медды, – сказала я. – Он кузнец, мог слыхать о таком. Вдруг да найдется кусочек? Может, хоть на оковку ножа хватит? Или на наконечник стрелы?

– Дело говоришь, – одобрил он, – да только Рикардо – не чистокровная фея. Неизвестно, может, ему такое не повредит.

– Если в сердце или в глаз воткнуть, думаю, он все-таки сдохнет, – прямо сказала я. – Но этак можно и обычным кинжалом пырнуть.

– Пророчество вспомни, хозяйка. Рикардо суждена смерть от огня.

– Или от руки рыжего человека…

– …который этот огонь разожжет, – закончил он уже без улыбки. – Ну, пару бочонков «негасимого огня» нам уже раздобыли, Клешнявый передал. Осталось придумать, как его применить, чтобы столицу не сжечь!

– Жаль, на корабль Рикардо не заманишь, – с сожалением сказала я. – На праздники прежде всегда устраивали фейерверки на рейде… Этак вот облить его да поджечь – прекрасно бы вышло! Секундное ведь дело – опрокинуть бочонок откуда-нибудь с реи и искру высечь! Я ради такого даже флагман не пожалела бы!

– А команду? – спросил Рыжий. – Прочих гостей? Матросня-то еще успеет в воду попрыгать, а дамы? Сестра твоя? А если и успеют, выплыть все равно не смогут, во всех этих юбках-накидках, да еще сверху пылающие обломки посыплются… И будет на дне морском большая могила.

– Это просто фантазии, – ответила я, глядя в сторону. – Говорю же, не пойдет он на корабль. Так-то… Шонгорский не жаль, а команда опытная, они успели бы убраться с горящей палубы. Пригласить бы Рикардо побывать на «Ястребе», скрутить, уйти подальше в море и…

– Так – дело другое, – кивнул он. – Но, опять же, без свиты он не появляется. А свита, даже если околдована, ни в чем не повинна. Я тебе уже говорил, что я не палач, забыла?

– Не забыла. Просто пытаюсь представить, что можно сделать, но на ум ничего не идет!

– Не злись. – Рыжий взял меня за локти и пристально посмотрел в глаза. – Злость – плохой помощник. Ты сама говорила, что сгоряча порой делала глупости, помнишь?

Я кивнула. Когда он вот так держал меня, я странным образом успокаивалась и начинала мыслить здраво.

– Послушай… – вспомнилось вдруг мне. – Аделин там, в карете, сказала обо мне: «Совсем отобрать ум не вышло, разве что взять немного… для меня, чтобы сравняться…» Я не оправдываюсь, у меня всегда был скверный нрав, но неужели Рикардо мог и разум мой повредить так же, как лицо?

– Разум – нет, а немного ума отнять мог, наверно, – серьезно ответил Рыжий. – Разве тебе не говорили никогда, что ты умна не по годам? И что ум у тебя неженский?

– Частенько говорили, и отец об этом твердил, и Саннежи, – ответила я. – Но я думала, они мне просто льстят. Отец – потому, что воспитал такую наследницу, а…

Я умолкла, потом добавила:

– Отец перестал советоваться со мной, помнишь, я говорила? Стал уезжать с Рикардо. Может, он в самом деле заметил, что я поглупела? Саннежи не сказал бы мне об этом, даже если бы и увидел, уверена, да и… его к тому времени уже не стало.

– По мне, так ты достаточно умна, – сказал Рыжий без тени улыбки. – И даже если у тебя что-то отняли, твоей сестре это не помогло. Наверно, она может теперь рассуждать о государственных делах, да только ее ведь не готовили к такому с раннего детства, и, пускай она умеет поддержать разговор о последних событиях… или, наоборот, старинных – историю-то вы учили обе! – тайной подоплеки все равно не знает, память-то о таких вещах осталась при тебе.

– Может быть, и помогло немного, – возразила я. – Ведь понимает же она, что Рикардо от нее нужен только наследник. Осознает, что сама навлекла на нас беды. Только поделать ничего не может…

– Да уж, решимость твоя осталась при тебе, – вздохнул он. – И сила.

– И злость с гордыней на месте, я проверяла, – невольно усмехнулась я. – Но вот придумать, как бы и где подловить Рикардо, я не могу. Хм… А может, благородный тэш пришлет наложницу гостеприимному хозяину, а та зарежет его на ложе страсти? В тех книжонках, что я читала от безделья, такое происходило сплошь и рядом!

– Во-первых, он вряд ли примет такой дар, – серьезно произнес Рыжий. – Во-вторых, даже если и примет, ты с ним не совладаешь. А в-третьих, хозяйка, ты за кого меня принимаешь, предлагая такое? Я бродяга, но не подонок, чтобы отправить любимую женщину к этому чудовищу, пусть даже она сама рвется свершить возмездие!

– Что ты сказал?.. – негромко спросила