боялся. А такое желание Рикардо было очень даже на руку: согласись ты сбежать с Маррисом, так оказалась бы не в своем поместье, а в чужом, сменяла бы одну темницу на другую… но не думаю, что до этого дошло бы, – неожиданно сам себя перебил Рыжий. – Рикардо не дурак. И он знает, что ты недоверчива и бредням этого мальчишки не поверишь. Нет, скорее всего, Маррис просто был приставлен следить за тобой, и делал он это со всем прилежанием, и сам был уверен в том, что наговорил нам тогда… Огню не больно-то солжешь, – ухмыльнулся он. – А когда ты исчезла, Маррис пошел по следу. И вот тут-то, думаю… Нет, опять не то!

Он в сердцах ударил себя кулаком по колену.

– Что «не то», я тебя не понимаю!

– Не смог бы он нас найти, не смог бы на засаду навести, не сумел бы от Деррика уйти… – скороговоркой произнес Рыжий, и глаза его на мгновение сделались пугающе пустыми, бездонно-черными. Правда, он тут же встряхнулся и добавил: – Есть у меня одна догадка. Но если я прав, то дела наши даже хуже, чем казались спервоначалу.

– Рыжий, говори прямо! – потребовала я.

– Маррис – тоже феино отродье, – ответил он, а я схватилась за его плечо, чтобы устоять на ногах. Нет, не от потрясения, просто корабль сильно качнуло. – Только другой породы, не такой, как Рикардо. Там, в лесу… То чужое-незнакомое – я его чуял всю дорогу к лагерю, но думал, просто накрутил себя, вот и мерещится невесть что. А в самом лагере… оно оказалось совсем рядом, а потом ушло. Но не далеко, маячило то и дело, только, похоже, боялось духа леса, а потому близко больше не подходило…

– Думаешь, это его… помощник? – прошептала я.

– Может, помощник, может, хозяин, откуда мне знать? – помотал головой Рыжий. – Или то и другое вместе. И не зря же Маррис все про свадьбу-то твердил, а потом к тебе пробрался, тоже захотел королевской крови… или не он?

– Я тебя сейчас ударю, – честно сказала я. – Или думай молча, или объясняй, что ты имеешь в виду! Я уже ничего не понимаю!

– Ну… – хмыкнул он, – не всем потомкам фей хочется отсюда уйти. Кое-кто и так неплохо прижился да и живет годами-веками. Только вот беда: это настоящие феи не старятся, а те, у кого этой проклятой крови с гулькин нос, хоть и живут дольше обычных людей, а все ж таки годы их нагоняют… Так-то они умеют силу тянуть из земли, из растений и зверей, и из людей тоже, но…

– Ну говори же! – взмолилась я.

– Двум феям на одном месте не ужиться, – сказал Рыжий. – Кто один, может, жил спокойно, потихоньку питался, этого никто и не заметит, особенно если фея не чистокровная. Такой и крошек хватит. Но потом явился Рикардо и…

– Отобрал… мм-м… накрытый стол?

– Да. По праву сильного. Тому-то, первому, хватало с лихвой, видно, с умом пользовался, а Рикардо принялся высасывать эти земли досуха.

– А почему ты говоришь «он»? Может, это она!

– А как ты думаешь, отчего это Маррис все зазывал тебя в свое поместье? – спросил он. – Сдается мне, его старик-отец и вправду не умер. Просто сил у него уже не осталось, и выглядит он, наверно…

Рыжий вздохнул, а я представила обтянутый кожей скелет с провалившимися глазницами, в которых все еще светятся живые глаза, и содрогнулась.

– Так я что, предназначалась в пищу?!

– Ну да, – пресерьезно ответил он. – На расстоянии тебя выпить невозможно, да и в тех местах теперь охотничьи угодья Рикардо. А поместье подальше будет, Маррис ведь говорил…

– Ничего я уже не понимаю! – в сердцах произнесла я. – Рикардо нужен непременно мальчик. Этому… ну, пускай будет Маррис-старший… и я сойду! Может, объяснишь?

– Говорю же, феи бывают разные, – ответил Рыжий. – Рикардо выжигает все кругом, ему сила нужна, чтобы дверь открыть, а ключ к этой двери – мальчик смешанной крови, говорил же! А Маррис-старший… так, паразит из мелких. Жил не тужил, пока соперник не пришел, молодой да сильный! А кому ж захочется, чтоб сосед в его угодья заявился, посевы потравил, скот перерезал, дичь пострелял и леса порубил, а потом и вовсе дом сжег?

– Только в открытую противиться – силенок маловато… – произнесла я. – Но исподтишка гадость сделать можно. Полагаю, из меня сил можно выпить немало, хватит, чтобы вернуться к жизни?

– А то!

– А Рикардо, если Аделин умрет, останется вовсе ни с чем… Значит, старший Маррис демонстративно рассорился с новым королем и пропал из виду. Может, Рикардо и вовсе не знал, что старик тоже… ну…

– Вот не представляю, могут ли они друг друга чуять, – пожал плечами Рыжий. – Рикардо сильнее, его, наверно, можно узнать сразу… Старика он мог и не заподозрить поначалу, не до него было. Ну а тот, как понял, чем дело пахнет, поспешил убраться с глаз долой.

– Похоже на то. Ну а младший Маррис был при дворе, обо всем знал, все слышал, докладывал отцу… Напросился сторожить мое поместье, – кивнула я. – Так сходится. Только… почему же сам младшенький не стареет?

– Хозяйка, именно потому, что он младшенький, – засмеялся Рыжий и встал. – Если он в самом деле тебе ровесник, то стареть начнет еще ой как не скоро! А вот папаше его может быть хорошо за сто лет, а то и больше. Может, парнишка ему не сын даже, а внук или праправнук! Например, до того одни девчонки рождались, а тут вот… Тогда, к слову говоря, зачаровать его старик мог, даже когда чуть жив остался. И вот то чужое-незнакомое – это не самого младшенького спутник-помощник, если б он при нем постоянно был, Рикардо уж почуял бы такую громадину… Это, должно быть, старик за внучком приглядывал, там же неподалеку поместье-то. У фей, – добавил он, – даже если тело немощно, дух почти бессмертен, и в таком виде они могут существовать долгонько, пока кормушка не подвернется…

– Почти, значит… – повторила я, и он ухмыльнулся. – Рыжий, я все-таки спрошу, хотя ты правды не скажешь… Откуда тебе столько известно о феях?

– От дедов-прадедов, – серьезно сказал он. – И это чистая правда.

– Всегда вывернешься, а! – фыркнула я. – Ну и… что будем делать? Вместо одного феиного отродья у нас теперь два. А то и три, считая младшего Марриса.

– Ну… думаю, о младшем можно не беспокоиться, – произнес Рыжий. – Он попался. Толку от него Рикардо никакого. Выжмет он из него все соки в прямом смысле: сперва допросит, вызнает все о нас и о нем самом