— У меня их отобрали ваши люди. Но там есть все.Николай Аркадьевич заглянул в лежавший перед ним конверт. Там былоудостоверение и деньги. Удостоверение было действительно на майораНикитинского, сотрудника управления личной охраны Президента.

Генерал почувствовал, что придется возвращаться в провинцию.

— Вы больше не работаете в ГРУ? — спросил ВадимГеоргиевич.

— Уже целый год. Я перешел в охрану с ноября девяностотретьего.

— Мы об этом не знали, — очень спокойно сказалгенерал.

— Я просто этого не афишировал, — улыбнулсяНикитинский, — лучше нужно работать, товарищ генерал.

— Вы не хотите отвечать на мои вопросы?

— Вы же знаете наш статус. Только в присутствииКоржакова или Барсукова,[5] — гордо заявил Никитинский, понимая,что ни первого, ни второго в ФСК пригласить не решатся.

— Вам придется ответить на наши вопросы, — вдругпроизнес пожилой генерал.

— Вы с ума сошли, — разозлился Никитинский, —какое вы имеете право?

— Вы обвиняетесь в организации убийства несколькихлюдей, в связях с преступной группой. Вы будете отвечать на наши вопросы?

— Какие убийства, какие группы? Не буду ничегоговорить.

— В таком случае вы можете быть задержаны всоответствии с новым указом Президента на срок до тридцати суток.

— Перестаньте молоть чушь, — закричал взбешённыйНикитинский.

Вадим Георгиевич чуть кашлянул.

— Господин Никитинский, я старше вас намного и позванию, и по возрасту. Будьте добры вести себя как полагается.

Никитинский умолк, тяжело дыша.

— Вам ясны ваши права? — строго спросил генерал.Майор, бросив сигарету, отвернулся.

— У вас будет очная ставка с неким Артуром Меликянцом,получавшим от вас задания по организации террористических действий. Насинтересует только один вопрос — кто ставил перед вами эти задачи?

Никитинский снова молчал.

— Считайте себя разжалованным, — убежденно сказалон.

— Это даже хорошо, — парировал генерал, —посижу с удочкой на пенсии. Давно мечтал.

— Вы, видимо, не совсем понимаете, — попыталсявзять себя в руки Никитинский, — я сотрудник специального отдела личнойохраны Президента. На все вопросы я могу отвечать только в присутствии своегоначальства, согласно моему статусу.

— Мы информируем ваше руководство, — холоднопообещал генерал, — больше ничего не хотите добавить?

— Больше ничего.

Вадим Георгиевич нажал кнопку селектора.

— Уведите арестованного.

Никитинский изумленно посмотрел на генерала.

— Задержанного, — поправил он.

— Я сказал правильно, — упрямо возразилгенерал, — вы арестованы по подозрению в совершении тяжких преступлений.Уведите его.

Когда Никитинского увели, Николай Аркадьевич, стараясь неглядеть на Подшивалова, спросил у генерала:

— Может, не так строго? Все-таки личная охранаПрезидента.

— Он убийца, — твердо сказал Вадим Георгиевич. Вэтот момент раздался телефонный звонок. Из Брюсселя звонил Меджидов.

— Нас здесь радушно встретили, — доложил генералМеджидов, — даже попытались залезть к нам в номер. Мы смогли их всехвзять. Всю группу возглавлял полковник Пашков, он раньше работал в ГРУ, атеперь работает в какой-то ассоциации. Нужно задержать Никитинского.

— Уже арестовали. Пашков дает показания наНикитинского?

— Еще какие. Все организовывает этот майор. Пашков емутолько помогал. Но самое главное, Пашков рассказал об убийстве Семенова.Запишите: Евгений Семенов, его застрелил Никитинский в октябре девяностотретьего года. Сам лично, на глазах у Пашкова. Они искали документы по приказупредставителя личной охраны майора Никитинского. Все показания мы уже записалина пленку. Арестованных выдадим бельгийской полиции, нам они в посольстве ни к чему. —Вы просто молодцы, — не удержался Вадим Георгиевич, — вы нас здорововыручили. Наше посольство уже получило соответствующие инструкции. Срочнодоставьте Пашкова к нам на Лубянку. Кажется, мы все-таки распутали этот клубок.

— Да. Теперь уже нет никаких сомнений. Вся деятельностькоординируется несколькими офицерами личиной охраны. Догадываетесь, кто за этимстоит?

Вадим Георгиевич испугался. Впервые в жизни.

— Да, — хрипло сказал он, — догадываюсь.

Из истории гипотез

Гипотеза № 6

Настоящий процесс становления начался довольно давно, когдаБорис Ельцин еще был в опале. Бросив скандально ославленного партийногофункционера, карьеристы и аппаратчики даже не подозревали, какой промах онисовершают. Но в истории Советского государства такого прецедента никогда небыло. Как не могло быть вообще опальных министров. В тридцатые годы людейубирали целыми семьями, в семидесятые мирно отправляли на пенсию, вбезызвестность. У Ельцина все получилось совсем иначе. Опальный министр,назначенный на свою должность уже после эффектного остракизма, коему егоподверг Горбачев на Пленуме Московского горкома, он был избран депутатомпарламента, а затем спикером российского парламента. И на всех этапах егонелегкой борьбы с Михаилом Горбачевым за спиной Ельцина незримо стояла фигураАлександра Коржакова, будущего начальника личной охраны Президента.

Нет сомнений, что на первоначальном, этапе Коржаков былпо-своему предан Ельцину и искренне привязан к нему, понимая, что егодальнейшая судьба напрямую зависит от успешной карьеры самого Ельцина.

Но с течением времени Коржаков из простого начальника личнойохраны превратился в самую зловещую фигуру российского руководства. Какпрофессионал, Коржаков ничем себя особенно не проявил, и после отставки Ельцинас поста Первого секретаря Московского горкома, он также был отправленотдохнуть, на пенсию. Оставшийся не у дел Коржаков на добровольных началахосуществлял охрану Ельцина, понимая, что перспектив в коммерческих структурах унего нет никаких.

Специалистом-психологом, каким и должен быть начальникличной охраны, Коржаков оказался ниже среднего. Он был только хорош в качестверядового сотрудника личной охраны. Именно он в августе девяносто первогоразрабатывал бредовые планы переодевания Ельцина, заказывал ему накладные усы ибороду, как в дешевых американских детективах, для последующего бегства, вслучае необходимости, из Белого Дома. Трудно себе представить неузнанногоЕльцина, даже с накладной бородой, тем более, что Президент имел ярковыраженный физический недостаток, который вообще невозможно было скрыть.Отсутствие двух пальцев левой руки и сама фигура Президента делали любуюмаскировку не просто наивной, но и смешной.