Внешне оставаясь спокойным, он представлял, как этот тип,строящий из себя саму невинность, отдавал приказы о ликвидации его товарищей.Ковальчук после операции уже начал поправляться, но на всю жизнь осталсяинвалидом, у него были ампутированы ноги. И теперь, сидя напротив Меликянца ивидя столь зримое воплощение зла, Подшивалов делал вид, что его совершенно незадевает эта беседа, столь мучительная для него в других обстоятельствах.

Но самое большое потрясение он испытал после следующих словМеликянца:

— Мы знали, что эти самые документы находятся вБельгии. И теперь там постоянно дежурит целая команда людей Корженевского. Ониждут руководителя этой группы, у них должен быть его портрет, переданныйМакаровым. Так мне, во всяком случае, сообщила Никифорова.

— Значит, если руководитель этой группы «О» появится вБельгии, он попадет в засаду, — уточнил встревоженный Вадим Георгиевич.

— Я думаю, у него не будет шансов, — нераздумывая, ответил Меликянц.

Обе «ракеты» сидели словно приваренные к своим местамМеджидов сел напротив.

— Нужно было для такого дела ехать, за нами из самогоаэропорта. Могли бы сказать еще там. Никаких документов давно, нет. Все уже вРоссии.

— Вы ошиблись, — неуверенно сказал один изнезнакомцев, помоложе, лет двадцати пяти.

— Конечно. Поэтому вы здесь. Только хочу васпредупредить, чтобы не теряли зря времени.

— Мы просто ждем здесь своего друга, — сновасказал молодой. Другой, постарше, напряженно молчал. Было почти слышно, как соскрипом работают его мозги, пытавшиеся понять, почему Меджидов вместо того,чтобы прятаться от них, ведет себя так нахально.

— Все кончено, ребята, — махнул рукойМеджидов, — хотите выпить? Оба молчали.

— Не хотите, не надо. Просто я должен был сказать, чтовсе кончилось. Меня еще в Москве предупредили о вашей встрече в аэропорту.Раньше это действительно было важно. А сейчас нет. Если не верите, позвоните вМоскву, узнаете. Это так просто. Говорю вам — все закончилось.

Иногда неожиданный маневр может спасти всю операцию.Нахальство Меджидова могло не сработать, будь тут люди Примакова или Ерина. Ноперед ним сидели профессионально подготовленные уголовники, которые вполнедопускали, что человека, еще вчера взятого в оборот, сегодня могли оставить впокое. Привыкшие к предательству, они не видели ничего дурного в том, чтообъект, за которым они охотились, мог переметнуться на сторону их хозяев. С ихточки зрения это был как раз здравый поступок. И потому они были в некоторомзамешательстве — верить или не верить Меджидову. Времени на размышления он имне давал.

— Мы ничего не знаем, — решительно заявилстарший, — вы ошиблись.

— Тогда извините, — Меджидов встал, посмотрев начасы, — на вашем месте я все-таки выяснил бы, говорю ли я правду.Позвоните в Москву, все узнаете.

С этими словами он ушел, а оставшиеся двое громил долгоспорили, пытаясь сообразить, говорил ли он правду. Наконец приняли почтикомпромиссное решение. Тот, что помоложе, остался сидеть в холле, другой,постарше, отправился звонить. Сулакаури незаметно последовал за ним.

Звонить из «Шератона» незнакомцу явно не хотелось. Здесьбыли свои понятия об экономии. На этом и строился весь расчет Меджидова.Ошеломленные его натиском, они и подумать не могли, что кто-то в свою очередьследит и за ними. Профессиональные разведчики знали, что за группами наблюдениявсегда идут контрольные группы. Человек, за которым наблюдают, может быть неодин, вернее, если это профессионал, его может страховать кто-то из егопомощников. И тогда группа наблюдения в свою очередь становится объектомнаблюдения уже со стороны других лиц. Для этого и существует контрольнаягруппа, все ставящая на свои места и убирающая ненужных свидетелей. Историяразведки полна таких случаев, когда наблюдение велось перекрестными методами повторому, третьему, четвертому кругу.

Напротив гостиницы был небольшой бар и вошедший туданезнакомец попросил разрешения позвонить. Бармен кивнул головой, протягиваятелефон. Незнакомец, заказав двойную порцию виски, стал набирать номер.Сулакаури сумел почти идеально определить номер телефона, благо аппарат был сдиском и пока тот крутился, можно было просчитать цифры.

— Это я, — сказал незнакомец, — наши гостиприбыли. Их двое. Он и она. Выдают себя за мужа и жену и живут в «Шератоне».Нет, с ними больше никого не было. Конечно, проверяли. Но этот типчик говорит,что все кончено. Да, так и сказал — все кончено. Документы, мол, отправлены вМоскву, а он сам о нас все знает. Нет, мы ему ничего не сказали. Нет, он насвидеть не мог. Понимаю. Тогда мы подождем ребят и потом уедем. Да, обязательновернемся сразу.

Незнакомец положил трубку, заказав еще один виски. Сулакаурипонял, что руководитель этой группы принял единственно правильное в такихслучаях решение — заменить этих двоих, уже засветившихся агентов, на двухдругих, новых. При этом русские лица, стриженые затылки, неумение и нежеланиеговорить на иностранных языках сразу выдавали подопечных подполковникаКорженевского.

Незнакомец вернулся в отель, и Теймураз, благоразумнодержавшийся чуть сзади, вернулся следом. Через полчаса приехала другая пара и,коротко поговорив, они разъехались. Поймав такси, Сулакаури последовал запервой парой. Ехали довольно долго, пока, наконец, выехав на окраину Брюсселя,не оказались перед небольшим домом. Незнакомцы позвонили, и им отперли дверь,затем раскрыли ворота, давая возможность автомобилю въехать во двор.

В «дипломате» Сулакаури уже лежал прибор «фрази»,позволяющий подслушивать на дальних расстояниях. Он настроил прибор на окнадома, подошел поближе, почти вплотную к дому.

— Он блефует, — говорил уверенный сильныйголос, — документы должны быть здесь, в Бельгии.

— А если он говорит правду?

— Я уже заказывал Москву, там никто не отвечает.

— Надоело здесь жить, — пожаловался чей-томолодой, почти мальчишеский голос, — ждали, ждали. А он вот приехал иговорит, что все кончилось. Откуда он знает про нас? Раз ему сказали, может,действительно, документы уже в России.

— Какого черта, — рявкнул характерныйначальствующий баритон, — это нас не касается. Может, наши ребята засветились,а он начал пылить. Нужно все спокойно проверить. Я уже звонил в Москву, никтоне отвечает.

— Может, он сказал правду?

— Узнаем из Москвы, тогда решим. Но наблюдение сниматьне будем. Чтобы на нас не думали. Еще решат, что эти документы нужны были нам,и все. Раз, два и в покойнички.

— Типун тебе на язык, — сказал другойголос, — на шел о чем говорить. Если понадобится, скорее мы уберем этупарочку, чем они обманут нас. Это только в кино разведчики бывают умными, а вжизни они часто абсолютные идиоты.