С развитием техники стало возможным не только мгновенноопределять любое место, откуда шел звонок, связываясь практически с любойточкой мира, но и блокировать информацию, искажая компьютерный код, при которомрассеянный луч со спутника не давал возможности четко зафиксировать местонахождения абонента. Именно такая суперсовершенная техника была применена вслучае с хозяином Меликянца и теперь, терпеливо отделяя ложные зерна, экспертыискали одно единственное. Генералу доложили, что уже к вечеру можно надеятьсяна успех.

Моторин, вернувшийся в свой ресторан, продолжал обманыватьпосетителей, Никифорова находилась на даче, а Меликянц в своем офисе. Все ждалидальнейшего развития событий. И они не замедлили последовать.

Вечером, когда Моторин выходил к своему автомобилю,наблюдатели обратили внимание, что всегда мывший его машину сторож ресторанаисчез, и автомобиль был довольно грязным. Это сразу заметил и Моторин,взбешенный таким невниманием к своей машине. Вместе с тем автомобиль былотогнан от своего обычного места и стоял во внутреннем дворике ресторана.Торговавшие на углу бананами сотрудники ФСК обратили внимание и на другойстранный факт — сторож исчез еще утром, до того как автомобиль перегнали водвор.

Моторин долго кричал у автомобиля, осыпая ругательствамивсех своих работников. Затем, отведя душу, он наконец сел в машину и завелмотор. Взрыв был такой мощный, что загорелись близлежавшие постройки — кухня исарай. Прибывшие пожарные с трудом потушили уже начавший распространятьсяогонь.

Вадим Георгиевич сразу понял, что противник нанес ответныйудар. В офис к Меликянцу и на дачу Никифоровой выехали дополнительныеоперативные группы для срочного ареста. За обоими следили достаточно мощныегруппы наблюдателей, но когда оперативники ворвались на дачу Никифоровой, онасидела в беседке бессмысленно улыбаясь. Снайпер прострелил ей аккуратно висок,причем сделал это мастерски, использовав шум двух самосвалов, утром привозившихпесок для дачи.

Сообщения этого дня вызывали нарастающее раздражениеруководства ФСК. К Артуру Меликянцу поехало сразу пятеро оперативников, срадостью убедившихся, что он еще жив. Его окружили и почти понесли, бережноохраняя от возможного выстрела. Через полчаса он был в кабинете ВадимаГеоргиевича.

Генерал попросил Николая Аркадьевича и полковникаПодшивалова присутствовать при их разговоре. Николай Аркадьевич, относившийся кПодшивалову гораздо лучше, чем к Меджидову, охотно согласился.

Меликянц, уже догадавшийся, куда его привезли, был мрачен изадумчив, не сказал ни слова во время своего принудительного этапирования.

— Добрый вечер, господин Меликянц, — началгенерал, — вы понимаете, куда вас привезли?

— Конечно, понимаю, — кивнул тот, — и даже,как видите, не особенно возмущаюсь, вспоминая о наших демократических правах.

— Это вы правильно делаете. Вы ведь опытный человек.Давно сотрудничаете с органами. Поэтому не будем играть с вами. Нас оченьинтересует ваше сотрудничество с Никифоровой, Моториным, Корженевским. Думаю,вы все поняли.

— Уже давно. Но именно поэтому я вам ничего не скажу.Если бы был менее опытный, понадеялся бы на вашу защиту — такая слава. А теперьнет, ничего не скажу.

— Это уже кое-что. Значит, вы считаете, что нашеучреждение не сможет вас защитить, даже со своей славой? — не удержался отсарказма генерал, — дешево цените.

— Нет, товарищ генерал. Я сотрудничаю с органамиразведки много лет и все отлично знаю. Выжатый лимон, уже не лимон, говорят наВостоке. Это засохшая корочка. А я хочу еще немного остаться лимоном, даже ввашей тюрьме.

— Значит, у нас нет никаких шансов?

— Простите, никаких.

— Разрешите мне? — попросил Подшивалов, обращаяськ генералу. Тот кивнул головой.

— Господин Меликянц, — спокойно сказалПодшивалов, — вы профессионал и я буду говорить с вами как спрофессионалом. Так вот, вы должны знать, что существует масса психотропныхсредств, под влиянием которых вы расскажете все. Все абсолютно, вспомнив дажеваши детские комплексы. Или вы об этом никогда не слышали?

Меликянц облизнул внезапно пересохшие губы.

— Вы будете меня пытать?

— Не так патетически, — внушительно ответилПодшивалов, — вам просто сделают один укол. И все. Это даже не больно. Новы расскажете все, абсолютно все, уверяю вас, — снова повторил полковник,хорошо зная, как важно воздействовать на психику допрашиваемого.

— Вы не посмеете, — упрямо возразил Меликянц.

— Почему? — разозлился Николай Аркадьевич,понявший игру Подшивалова, — еще как посмеем.

Меликянц замолчал. Он думал, взвешивая все плюсы и минусысвоей беседы.

— Мне все равно не жить, — сказал он немногообреченно, — и в том и в другом случае.

— Почему вы не верите в нашу способность защитить вас?Это становится интересным, — поинтересовался Вадим Георгиевич.

Лысоватый Меликянц достал платок, вытирая лоб, машинальнопоправил редкие волосы, высморкался.

— Купили за пять копеек, — угрюмо произнесон, — будем считать, что я попался на вашу дешевую уловку. Что вы хотитезнать?

— Недавно вы звонили незнакомцу, сообщив, чтоКорженевский убит. Кто это был?

— Так вы нас прослушивали? Поэтому он не позвонил. Яведь чувствовал, что-то не так.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Это был майор Никитинский. Мы работали с ним еще вГлавном Разведывательном Управлении Министерства обороны. Он тогда был ещемолодым лейтенантом. Мы вместе ездили в Ливию и Тунис.

— Он сейчас тоже работает в ГРУ?

— По-моему, да, но, во всяком случае, я видел пару разего в форме.

— Вы получали от него инструкции и через Никифоровупередавали их Моторину?

— Не всегда. Иногда передавал лично, когда было дело,не терпящее отлагательств. Вообще Никифорова и Моторин — это, так сказать,камуфляж. Они ничего не представляют из себя, просто связные. Моторин глуп и ктому же в последнее время начал злоупотреблять спиртным. А Никифорова, строящаяиз себя светскую львицу, просто бывшая проститутка. Вы же знаете, как этобывает. Они пригласили к себе на дачу одного из самых известных поэтов, а вразгар его выступления умудрился заснуть, всхрапнув на весь зал. Столько былохохота, впрочем, это типично и для других купчиков. Им нужны книги длямаскировки, чтобы прикрывать их дурь. У них огромные библиотеки стоятзаполненные никогда не раскрытыми книгами.

— Кто входил в вашу преступную группу? —поинтересовался Николай Аркадьевич.

— Не надо так громко — преступная группа. Никто невходил. Я вообще был шестеркой, сказал, отвалил. Мне поручали, я передавал. Вседелали другие. Вот как, например, уже упомянутый вами подполковникКорженевский. Кстати, его действительно убил какой-то бандит или его убрали вы?