– Эти плоские факты известны каждому школьнику, – вздохнула Рита.

– Но далеко не каждый сделает из них нужные выводы, – возразила Кобра. – Полагаете, что в поясе Койпера сохранилась блуждающая червоточина, через которую Блеквуд проник в колонии диссидентов?

– Что-то вроде этого, – кивнула Маргарита. – Полагаю, следы Джона… то есть Уильяма Кавендиша надо искать именно там.

А заодно выяснить, как его память оказалась внутри юнита Семь-два-семь…

– Смелая гипотеза.

– Вы… поможете мне? – осторожно спросила Беликова.

Норбекова выгнула бровь:

– Вы хотя бы понимаете, о чем просите? Хотите, чтобы Комитет привлек лучших советских физиков и астрономов для расчета траектории гипотетической червоточины, а потом организовал рискованное космическое путешествие прямиком в стан врага?

Маргарита стойко выдержала взгляд Кобры и спокойно изрекла:

– Вы вправе считать меня наивной, молодой и неопытной, Фарида Ильдаровна, однако дурой я никогда не была. Сложить два и два мне труда не составило: у КГБ на крючке рыба значительно крупнее Оскара Блеквуда. И гораздо опаснее. А мои поиски Джона… ну, то есть Уильяма Кавендиша – отличное прикрытие, чтобы эту рыбу не спугнуть.

– Любите рыбалку?

– Мой дедушка в этом деле настоящий спец, – криво улыбнулась Рита. – Так вы поможете мне?

– Разумеется, – спокойно заявила Кобра. – Сразу после того, как подпишете все необходимые документы о неразглашении.

Беликова удивленно моргнула, а Норбекова поднялась и направилась к выходу, но у самой двери остановилась. Обернулась.

– То, что вы задумали, – огромный риск.

– Знаю.

– Вы можете погибнуть.

– Знаю.

– Тогда зачем вы это делаете? – Раскосые глаза смотрели цепко, выжидательно. Казалось, Фарида норовит заглянуть в душу и прочесть самые затаенные мысли.

Маргарита ответила на взгляд и грустно усмехнулась:

– Если вы до сих пор не поняли, объяснять уже не имеет смысла.

Мама выглядела озадаченной и немного смущенной.

– Прости, никак не вспомню, когда ты рассказывала об этой своей подруге… – Александра Тимофеевна сморщила лоб, и Рита на мгновение перестала дышать: она никогда раньше не врала родителям. Как-то необходимости не возникало. А тут…

– Ну что ты, мам, я говорила, ты просто забыла, – вымученно улыбнулась она. – Мы с Фаридой вместе работали на «Юниверсуме». Она знала, как сильно я переживаю из-за увольнения, вот и предложила немного развеяться.

– И… что вы будете делать в Монголии?

Хороший вопрос. Резонный. Благо ответ готов заранее.

– У нее брат на конезаводе работает, – выдала Беликова заученную фразу. – Так что отправимся верхом в путешествие по Великой степи.

– Звучит заманчиво. Хотя и странно… – В мамином взгляде мелькнула тень сомнения. – Это надолго?

– На пару месяцев, не больше, – заверила Маргарита, а стоящая в слепой зоне Кобра Ильдаровна одобрительно кивнула. – А потом вернусь – и сразу рванем в горы! Идет?

Мама ответила почти сразу. И это «почти» весьма напрягло.

– Будь осторожнее, дочка, – попросила она, и Маргариту передернуло от нехорошего предчувствия. – Помни, мы очень ждем тебя домой.

Пришлось потратить годовой запас силы воли, чтобы сдержать накатившие слезы, но Рита справилась. Выдавила улыбку, кивнула и дала отбой.

Времени до старта осталось всего ничего.

– Волнуешься? – Показалось или в голосе Фариды Ильдаровны действительно мелькнул намек на человечность?

Кобра уверенно шагала по коридорам советской космической станции. Где именно эта самая станция находилась, Маргарита не имела ни малейшего представления: перед отправлением ее погрузили в глубокую гибернацию. Так что…

Не исключено, что это давно уже не Земля!

– Я только что подписала согласие, – криво улыбнулась Беликова. – Волноваться поздновато. Или еще можно отказаться?

– Нет, нельзя. – Норбекова свернула направо, и парочка плечистых удальцов в фуражках с темно-красными околышами отдали ей честь.

– Так я и думала… – пробормотала Беликова себе под нос и искоса глянула на провожатую. – В документах я значусь как агент.

– Вас что-то смущает, Маргарита Павловна? – елейно промурлыкала Фарида и, открыв тонированную стеклянную переборку, пропустила Риту вперед.

– Нет, но…

– А раз нет, тогда внимательно слушайте и запоминайте.

Свет погас, и в кромешной тьме засияла бриллиантовой россыпью модель пояса Койпера. Голографические астероиды и плутоиды медленно плыли по кругу.

– По нашим расчетам, червоточина откроется через месяц, неделю, три дня и семь часов в квадрате S-девяносто и продержится около семи с половиной минут, – сообщил незнакомый Рите приятный баритон, а названный квадрат замигал на модели красно-желтыми переливами. – Метареактор придаст ускорение по системе квантовой спирали, и автопилот направит монокапсулу прямиком в нору аккурат до ее смещения.

Зеленый штрих-пунктир высветил в темноте предполагаемый курс.

– Что требуется от агента в момент перемещения? – Вопрос задала Кобра. Ее Беликова тоже не видела: даже силуэт и то не различала.

– Ровным счетом ничего, – отозвался баритон. – За разгон и запуск отвечают наши специалисты – они на этом деле собаку съели, ну а остальное – дело техники. Автопилот запрограммирован на девять штатных и двадцать шесть внештатных ситуаций. Так что агент может спокойно спать вплоть до стыковки: движение челнока в червоточине от и до просчитано лучшими астрофизиками.

– А если все-таки что-то случится? – подала голос Рита. Как ни крути, лететь-то ей, а не всем этим заумным теоретикам! Собаку они съели! Как же!

– Если что-то случится, вас наградят орденом Красной Звезды, – спокойно изрекла Норбекова и так же спокойно добавила: – Посмертно. Могу я перейти к дальнейшим инструкциям? – спросила она невидимого консультанта.

– Разумеется, – последовал ответ, – продолжайте, товарищ майор.

«Майор? – удивилась Беликова. – Серьезно? Вот это поворот!»

Если психолог из Кобры – так себе, то гэбист, видимо, не самый последний.

Свет вспыхнул, и Маргарита, проморгавшись, с удивлением обнаружила, что они с Норбековой совершенно одни. Жутковато, кончено, но не особенно: обладатель мягкого баритона вполне мог покинуть помещение через потайную дверь.

Хотя…

Рита задумчиво обвела глазами округлую комнату: на белых стенах ни намека на пазы или швы. Странно все это… Очень странно.