брови наползли на переносицу. – Хорошее дело. И этот вопрос вы хотели задать Венечке Уколову? Эх, не в том направлении у вас котелки варят, граждане полицейские.

Крячко, насупив брови, буравил напарника обвиняющим взглядом. Гуров молчал, ожидая продолжения. В том, что оно будет, он не сомневался. Помолчав пару минут, Любочка повела долгий рассказ под названием «Нелегкие будни начальника Орехова». Говорила она долго, изредка вставляя комментарии, не относящиеся к деятельности погибшего, время от времени делая паузы, чтобы собраться с мыслями. Гуров и Крячко только записывать успевали.

Любочка сыпала терминами, цифрами и фамилиями так легко, точно наизусть вопрос учила, как на экзамен. За час выложила полковникам столько, что на три романа потянет. Когда закончила, взяла Гурова за руку и, глядя ему в глаза, тихо, но внятно сказала:

– Все, что вы услышали и записали, сообщил вам кто угодно. Вениамин Уколов, Вася Пупкин, Раечка Безбашенная, но только не я. Мы друг друга поняли, товарищ полковник?

– Мы друг друга поняли, – повторил Гуров слова Любочки.

Он встал сам и дал знак Крячко, что пора уходить, и направился к выходу. Там на короткий миг задержался и добавил:

– Спасибо за то, чего вы нам не говорили.

После этого быстро вышел из кабинета редактора социальных проектов, прошел по коридору к центральной двери и вышел на улицу.

После посещения редакции Гуров чувствовал одновременно и внутренний подъем и опустошенность. Подъем оттого, что его первоначальная версия получила подтверждение. Опустошенность – от осознания сложности вставшей перед ним задачи. Задержать и осудить банду отморозков намного легче, чем тягаться с теми, с кем ему предстояло потягаться. Задача практически невыполнимая, он это понимал, но все же собирался выполнить. Или хотя бы попытаться.

Крячко его не беспокоил, сидел рядом в машине и молчал. Говорить особо было не о чем. Он, как и Гуров, понимал, в какую клоаку им предстоит влезть. Знал и то, что, сколько бы он Гурова ни отговаривал, тот все равно доведет дело до конца. В молчании они просидели довольно долго. Наконец Стас не выдержал и заговорил:

– Все, Лева, хватит сидеть. Собираешься действовать, так действуй, – толкнул он напарника в плечо. – Ну-ка, соберись! Что у нас по плану? Ищем Венечку Уколова? Едем в префектуру, разыскивать жуликоватого префекта, или всё бросаем и по домам?

– Сначала Венечку, – подал голос Гуров. – Найдем его, остальное сделать будет проще. Все-таки подтверждение словам Любочки получить не помешает.

Стрелки часов показывали шесть вечера, для любительских театров время детское. Поехать и поискать – не проблема. Проблема в том, что театров-студий в Москве насчитывалось столько, что для того, чтобы их объехать, не хватит и месяца. Лев достал телефон и набрал номер жены. Его Мария была актрисой, работала в театре, кому, как не ей, знать, куда лучше обратиться, чтобы сэкономить время. Мария вопрос выслушала, минуты три подумала и выдала Гурову список адресов, где, по ее мнению, подвизались актеры, способные отработать этюд «журналист-полицейский».

Повезло полковникам на третьем адресе. Учитывая, что список содержал порядка пятнадцати адресов, удача им явно сопутствовала. Обещанный фоторобот следователь Мурашов прислал часа три назад, так что в театр полковники вошли полностью подготовленными. Студия театрального искусства, в которой они оказались, представляла собой крохотное помещение, расположенное в цокольном этаже старинного здания. Здесь царила атмосфера загадочности. В полумраке туда-сюда сновали молодые люди. Где-то вдалеке звучала музыка, у порога примостился старый орга́н, а из старших по возрасту присутствовал один только режиссер.

Он выслушал вопрос полковников, взглянул на фоторобот и молча выдал картонную карточку с адресом, где проживал Вениамин Уколов. Так просто, что и не верилось.

Квартира Уколова находилась на той же улице, что и театр. До нужного дома дошли пешком. Вениамин Уколов оказался дома. Открыв на стук дверь, он вопросительно воззрился на визитеров и задал банальный вопрос:

– Чем могу служить?

– Вениамин Уколов?

Произнеся это имя, Гуров пожалел, что не узнал настоящего имени актера. Он надеялся, что для актера поездка к следователю являлась не более чем возможностью быстро заработать денег. Реакция парня говорила об обратном. Он резко дернул дверь, пытаясь ее закрыть. Крячко оказался проворнее и успел подставить ногу. Дверь ударилась о ботинок и отскочила обратно. Парня она закрыла от глаз полковников на какую-то долю секунды, но ему и этого оказалось достаточно. Когда дверь открылась вновь, парня на пороге уже не было.

Крячко ворвался в квартиру и успел заметить, как хлопнула балконная дверь. Он бросился к балкону. Парень стоял на поребрике, пытаясь перебраться на соседний балкон. Не раздумывая, Стас выскочил на балкон, схватил парня за ноги и одним резким движением втянул его в квартиру. Все произошло так быстро, что тот не успел ни крикнуть, ни возмутиться.

Гуров помог парню подняться, усадил его в кресло, дал минуту отдышаться и начал задавать вопросы. Вначале Уколов, как по привычке обращались к нему оба полковника, делал вид, что не понимает, о чем идет речь. Затем тактику сменил, начав торговаться. Вы мне – я вам, примерно так звучала каждая его фраза. Когда не прокатила и торговля, Уколов наконец заговорил.

Имя человека, нанявшего его для игры со следователем, он не знал, только марку и номер машины. Сценарий человек предоставил, платил щедро, почему бы не испытать свои силы, примерно так рассуждал Уколов, когда соглашался на предложение солидного дядьки. Съездил в Люберцы, отработал репризу, забрал деньги и забыл. Вспомнил только тогда, когда по городу слухи о смерти Орехова пошли. Уколов все удивлялся, как похоже его убийство на то, о котором он всего месяц назад выспрашивал следователя. Осознать свою роль в убийстве Орехова ему помог приезд полковников. Вот тут ему стало по-настоящему страшно, поэтому он и пытался убежать.

Приметы солидного дядьки записали, номер и марку машины запомнили, с Уколова взяли «подписку о невыезде», глупый блеф, но ничего другого они предпринять не могли. С новыми данными вернулись в Главк и снова обратились за помощью к Жаворонкову. Тот живенько прогнал имеющиеся приметы через специальную программу и запустил поиск. Результат машина выдала спустя двадцать минут. Одновременно с результатами по идентификации автомобиля.

Прочитав имя, Гуров махнул с досады рукой, Крячко округлил глаза и выругался, Жаворонков присвистнул. Человек, нанявший Уколова, занимал в аппарате президента не последнюю роль. Подобраться к нему не представлялось возможным.

– Дальше можно не копать, – высказал общее мнение Крячко. – Запретная зона, все равно дело не выгорит.

– Посмотрим, – упрямо произнес Лев. – Попытаться нужно. Если собрать достаточное количество улик, можно подвинуть и не такую шишку.

– Лева, очнись! –