бы посоветовали молчать, и он молчал бы ради сына. Старший всегда был благоразумен.

Значит, у Рэндольфа сын, а Ричард – дядя? Странно, что он об этом не упоминал. Хотя и повода не было, мы же и не говорили особо. О чем я? Какая мне разница, кто там у Рэндольфа, хоть тройня! Речь о другом брате. Неужели он лгал мне?

– Но Ричард молчать не стал?

– Ричард! Балованный своенравный сопляк, неспособный думать хотя бы на пару шагов вперед! Иначе он понял бы, что твой отец сделал для его родителей все, что мог!

– Неспособный думать на пару шагов вперед не достиг бы таких высот.

– Все, что у него сейчас есть, он добыл не умом и не мечом, а х… – Лорд Грей осекся. – Прости. Такие слова не для девичьих ушей.

– Но он же сразил отца в поединке!

Зачем я его защищаю? Наверное, потому что не хочется думать, будто моего отца победило ничтожество. Хочется верить, что Ричард Мортейн, каков бы он ни был – все же достойный противник. Иначе было бы… неправильно. Нечестно.

– Это он тебе сказал? – лорд Грей усмехнулся. – И ты поверила? Может быть, ты поверила и в то, что он непричастен к смерти твоих братьев?

– Он поклялся…

Неужели он лгал мне? Неужели играл такими вещами? Это же надо вовсе ничего святого в душе не иметь!

– Как будто ему впервой нарушать клятвы! Он даже божий суд выиграл бесчестно!

– Разве это возможно?

– А разве возможно, чтобы военный советник, который вырос вместе с королем и называл его братом, злоумышлял против его величества? Разве возможно, чтобы он намеревался убить свою названную племянницу? Ведь именно это утверждал Ричард, когда требовал божьего суда!

– Но зачем? – крикнула я. – Зачем ему лгать?

– Затем, чтобы убрать от молодой королевы всех, кто мог бы открыть ей глаза. Чтобы и дальше казаться ей незаменимым. Чтобы и дальше она слушала каждое его слово.

Я замотала головой. Нет. Я не верю! Не хочу верить! Ричард не мог так поступить!

Рик не мог так поступить. Но что я знаю о Ричарде, магистре ордена Хранителей? Что я знаю о нем кроме того, что он сперва велел освободить меня, а потом и вовсе спас мне жизнь?

Но разве этого мало?

Лорд Грей помолчал. Взял мои руки в свои.

– Я понимаю. Он твой друг детства, а я – лишь друг твоего отца. Он молод, хорош собой…

– При чем тут!…

– И умеет складно говорить, – продолжал Лорд Грей, негромко и грустно. – Умеет кружить девушкам головы, а я вырос на войне и так и не научился обходительности. Режу правду-матку, которую не хочется слушать и слышать. Я все понимаю.

– Мне он вовсе не закружил голову!

Лорд Грей не ответил. Я заглянула ему в лицо, на котором было написано лишь сочувствие.

– Он спас мне жизнь, – прошептала я. Губы дрожали, горло перехватывало, и говорить было трудно.

Мне и правда очень хотелось верить Ричарду. Но, может быть, именно этого он и добивался? Обеты обетами, но куда полезней заставить врага быть благодарным. Верить так, чтобы и мысли не было о мести. Как почти успела забыть о мести я – а ведь прошел всего лишь день, как я здесь! Даже неполный день!

– Конечно, – все так же негромко и горько согласился лорд Грей. – И ты, невинная душа, наверное, думаешь, что он тебя пожалел… или хочет искупить то зло, что уже успел тебе причинить.

Я молчала, глядя на него. Если бы он кричал, настаивал – я бы, может, и не стала его слушать. Но тихие слова жгли, точно капли расплавленного металла.

– А вот я думаю, он сделал это для того, чтобы ты почувствовала себя обязанной. Приняла обеты. И чтобы все окрестные лорды – те, кто недоволен новыми владетелями – увидели, что настоящая хозяйка этих земель беспрекословно служит новым господам. Увидели и смирились. И чтобы заодно намекнуть – жизнь дочери их старого друга в его руках.

Я прокусила губу. Воздуха не хватало, и к горлу подкатывали слезы. Как все просто на самом деле, вот, оказывается, зачем я ему!

А ведь так хотелось ему верить…

– Но, может быть, я просто стал стар, зол и циничен, – лорд Грей выпустил мои руки. – Может быть, в нем и правда проснулось что-то человеческое. После того, как он зарезал твоего отца в собственной постели…

– Он говорил – поединок! – крикнула я. Голос сорвался, я всхлипнула.

Лорд Грей грустно улыбнулся.

– Я же был там. Видел, что творилось в доме после того, как в нем побывал Мортейн со своими людьми. И горько пожалел, что отпустил его друзей. Хотел сберечь своих…

Он помолчал.

– Может быть, Ричард в самом деле изменился. После того, как он отправил твоих братьев и их людей в самое опасное место города. Да-да, – ответил он на мой незаданный вопрос. – Это же Мортейн командовал тем сражением. Вместе с лордом Эдвином, давним недругом твоего отца. Зачем было марать руки самому, когда есть чумные? Потом все будут говорить о его благородстве и умении прощать врагов.

Я сползла спиной по стене, закрыв лицо руками.

– Он же клялся… Посмертием своих родителей…

Слезы душили, никак не желая пролиться, мешали говорить, губы не слушались. Верить старому другу отца не хотелось. Не поверить было невозможно – слишком хорошо его версия объясняла странное милосердие Ричарда. Невозможно прорваться к власти сквозь гражданскую войну, не замарав манжет. Политика – штука грязная и кровавая. Я просто на миг забыла, что рядом со мной уже не Рик, а магистр ордена Хранителей. Человек, который сумел навязать свою волю лордам Совета земель. Любовник королевы.

– Да, я понимаю. Есть клятвы, нарушить которые может только совсем уж… Как тут не поверить? – Лорд Грей присел напротив, отвел мои руки от лица. – Прости, мне вовсе не стоило заводить это разговор. Такая ноша не каждому мужчине под силу, а ты почти ребенок. Забудь все, что я сказал. Твою семью все равно не воскресить, а тебе будет легче.

Я затрясла головой.

– Нет. Не легче.

Теперь я не смогу забыть услышанного. Не смогу не думать о том, какой дурой была, поверив Рику.

– Я же могла его убить, – простонала я. – В подвале…

– В подвале? Что понесло его в ваши подвалы?

– Чумные. Кто-то провел чумных нашими подземельями мимо… – Я осеклась.

– Мимо ловушек? – закончил за меня лорд Грей. Негромко рассмеялся. – Не смотри на меня так, я же был с твоим отцом в