внутри вы ведь все равно тот же. Я не хочу вас обидеть, но вам тут не рады. У нас отняли имена, и больше мы этого не позволим.

В таверне повисла тишина: посетители подслушивают наш диалог. Надо сказать им, что я не такой человек и приехал, чтобы помочь, но я просто не могу этого сделать. Фрэнсис, Агнес, леди Кэтрин… Я приложил руку к их смертям.

– Я не обижаюсь, – произношу я, на прощание приподнимая шляпу. Да, я и правда такой и ни на что другое претендовать не могу, пока не устраню Клементса и Раша, не пролив ни единой капли крови.

Карьер Фоу представляет собой нагромождение камней. На одной из его скал выступает высеченное кем-то лицо волшебника с усами, бородой и глазами, которые видно несмотря на то, что голова поросла мхом. Если дьявол и бродит по этим краям, то он не торопится появиться. Я даже испытываю некоторое облегчение от того, что мне не придется подвергаться соблазну отдать ему душу в обмен на исправление ошибок. Чем ближе я подъезжаю к холму, тем мрачнее становится пейзаж. Все вокруг покрыто мхом и пурпурной болотной травой, а земля при каждом шаге сочится водой. Каменные домики начинают встречаться мне все реже и реже, а позже и вовсе исчезают из виду. До меня перестают доноситься звуки пасущегося скота, а деревья с ободранной корой на растрескавшихся стволах словно расступаются в стороны.

В какой-то момент я вздрагиваю, услышав колыхание перьев, напоминающее шуршание плаща. Судя по отрывистым крикам, это, если я не ошибаюсь, болотная сова.

Существо исчезает, и я снова остаюсь один. Дорога настолько узкая, что время от времени ее теснота меня душит. Ветки цепляются за мой плащ, а корни сплетаются под ногами. Ведьмы Пендла ходили этой же дорогой, и если бы я не сделал столько всего намеренно, чтобы здесь оказаться, то решил бы, что это судьба. Топот копыт заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности. Из тумана появляется Клементс.

– А ты ожидал увидеть дьявола? – шутит он.

– Скоро увижу. – Этот легкомысленный ответ помогает мне скрыть удивление. Клементс приехал за мной сюда, и я перемещаю руку поближе к кинжалу.

Засмеявшись, он продолжает скакать, поравнявшись со мной.

– Я обо всем размышлял, – задумчиво говорит он.

Хотя меня и удивляют его слова, я стараюсь реагировать на них как можно мягче. Грубостью от него ничего не добиться, к тому же не стоит его недооценивать.

Спешившись, Клементс ведет лошадь за поводья. Вместе мы идем по крутой тропинке. Он шагает мне в такт, подходя настолько близко, что я слышу его дыхание.

– Лорд Кэрью зря надеется, что мистера Раша можно просто взять и отпугнуть. Слуги говорят, что нашему хозяину не хватает уважения народа. Тот небольшой авторитет, что у него оставался, был подорван этой его племянницей. Она сбежала без разрешения своего дяди, связавшись с роялистами, после чего ее имущество конфисковали. Лорду Кэрью пришлось подкупать Парламент оружием, чтобы с нее сняли обвинения. Ему не доверяют. Он невольно стал союзником роялистов, но и они не примут его обратно. – Он замолкает. – Лорд Кэрью пообещал мне, что я смогу охотиться на ведьм столько, сколько пожелаю, но потом без предупреждения изменил условия моего найма. В отличие от твоего господина я совершенно не хочу испортить свою репутацию. Так что тебе придется соблазнить Грейс, – заключает он, и подобное предложение чуть не заставляет меня поперхнуться. – Не думаю, что это будет сложно. Она довольно глупа, распутна и вспыльчива. Весь день она плевалась ядом в адрес дяди. Хочет, чтобы он оплатил ее штрафы. – Это воспоминание вызывает у него сдавленный смех.

– Сомневаюсь, что сердце леди будет так легко завоевать, она ведь уже заплатила за это такую высокую цену в прошлый раз. – Да я и сам не горю желанием изображать любовника кузины Альтамии. Несмотря на их родственную связь, что-то в ней оставляет меня равнодушным.

– Ты достаточно привлекательный, – продолжает он, пропуская мимо ушей мое вежливое возражение. – Парочка поцелуев – и она будет готова склонить своего дядю на твою сторону. – Поцеловавшись с ней, я лишусь расположения Альтамии. Тем не менее заговорщическая улыбка на лице Клементса развеивает мои сомнения. Не желая отпускать прошлое, я становлюсь уязвимым.

– Мой господин не одобрит, если мы начнем действовать против воли лорда Кэрью, – возражаю я, и в моем голосе достаточно сомнения, чтобы его воодушевить. В ответ я снова наблюдаю его оценивающий взгляд.

– Я могу подарить тебе власть. Достаточную для того, чтобы люди расступались, когда ты заходишь в помещение. Судья Персиваль уж больно полон сожалений, чтобы быть полезным. Для него власть сродни прокисшему молоку.

Клементс – дитя. Одичавшее дитя, путающее насилие с привязанностью. Ему не хватает понимания, но он далеко не глупец.

Я делаю вид, что раздумываю над его словами:

– Вам нельзя доверять.

Он игнорирует мою попытку мягко ему возразить:

– Никому нельзя. А если кто-то скажет тебе иначе, то он врет. Раньше я пользовался таким же уважением, как твой господин. И я снова достигну этих высот. Я сделаю этот город своим штабом.

– Я тоже. – Я протягиваю ему руку, но Клементс предпочитает более фамильярное приветствие. Он обнимает меня, а затем отстраняется, чтобы оценить выражение моего лица.

Довольный тем, что увидел, он выдвигает свои условия:

– Я хочу, чтобы ты докладывал мне о намерениях своего господина. Боюсь, он может убедить лорда Кэрью вовсе отказаться от расследования еще до того, как ты успеешь покувыркаться с его племянницей.

– Вы можете положиться на мою преданность, – заверяю я.

Он садится на лошадь.

– На то немногое, чего она стоит. Ты для меня – загадка, которую я, однако, уже разгадал достаточно хорошо, чтобы знать, что ты не сможешь подняться. Ты к этому не готов. – Пришпорив коня, он растворяется под словно покрытым кровоподтеками небом.

Клементс остался доволен тем, как меня оценил. После того, как он уезжает, я уговариваю себя сделать шаг вперед по склону холма Пендл, но стою как вкопанный, потому что у меня перед глазами возникает картина протянутой ручки Агнес. Я слишком боюсь того, что ждет меня наверху. Через какое-то время вернувшись в карьер, я скачу обратно в поместье.

Когда я возвращаюсь, слуга любезно соглашается принести мне немного горячей воды. Уединившись в спальне, я грубыми движениями обтираюсь тряпкой, словно пытаясь смыть из памяти события сегодняшнего дня.

Внезапно мелькнувшие перья заставляют меня подойти к окну. Беатрис, ястреб, принадлежащий Грейс, взмывает в небеса, теряясь в густом тумане, окутавшем поместье. Девушка, ярким пятном выделяющаяся в саду в своем желтом плаще, ждет птицу внизу. Ее лицо разрезано решеткой на моем окне. Она стоит совсем рядом с каким-то мужчиной, положив руку в перчатке на его грудь, а вторую