по трупу Линь Цанланя, поинтересовалась: – Где ты достал противоядие? Сколько пилюль удалось найти?

– Только одну.

Цзи Юньхэ оценивающе прищурилась, обдумывая слова Линь Хаоцина. Они знали друг друга много лет. Линь Хаоцин прекрасно понимал, что означает взгляд Цзи Юньхэ и что за мысли роятся в ее голове, поэтому ответил прямо:

– Прошлой ночью, когда ты пришла и стояла за занавеской, Цин Шу метнула в мой меч камешек. Ты, наверное, помнишь.

Цзи Юньхэ кивнула:

– Боль не лишила меня памяти.

– Это была пилюля, которую я тебе дал. Когда я вчера пришел к отцу, Цин Шу собиралась уходить. Думаю, она шла к тебе с порцией противоядия. Но я ее задержал…

Звучало правдоподобно. Цзи Юньхэ решила поверить Линь Хаоцину. Со вздохом она спросила:

– Можно достать еще?

– Я проследил, чтобы ты смогла проглотить пилюлю, и обыскал всю комнату. Здесь нет ни скрытых отсеков, ни тайных комнат. Я ничего не нашел.

Значит, через месяц Цзи Юньхэ предстоит пережить все заново: нестерпимую боль и неминуемую смерть. Девушка обреченно притихла.

– Цзи Юньхэ! – Линь Хаоцин внезапно назвал ее полным именем.

Она обернулась. В детстве старший брат ласково звал ее Юньхэ. Когда они выросли, Линь Хаоцин стал использовать формальное обращение «верховный страж». Иногда он с издевкой подзывал ее по имени. Вот только сейчас сдержанное упоминание не только имени, но и фамилии прозвучало нежно и тепло, как в далекие детские годы.

– Спасибо, что спасла меня. Ты рисковала жизнью.

Цзи Юньхэ удивленно приподняла брови. Справившись с изумлением, она уточнила:

– Меня не за что благодарить. Если бы ты не свалил меня на пол, пнув под колено, я бы не смогла убить Цин Шу.

После короткого молчания Линь Хаоцин спросил:

– Если бы я случайно не нашел пилюлю, что бы ты делала?

– А что бы я могла сделать? – Цзи Юньхэ насмешливо улыбнулась. – Покорилась бы судьбе.

Линь Хаоцин встал на ноги:

– Тогда, у змеиного логова на цветочной поляне, я пообещал, что, если мы убьем Линь Цанланя, то дарую тебе свободу. Я верен своему слову. Когда взойду на трон, долина перестанет быть твоей тюрьмой. Я не могу изготовить противоядие, но перерою все вокруг. Если Линь Цанлань где‐то спрятал пилюли, я их отыщу.

Цзи Юньхэ подняла голову. Поразительно, но после смерти правителя Цзи Юньхэ почудилось, что перед ней – прежний Линь Хаоцин…

– Если получится отыскать противоядие, я, конечно, обрадуюсь. Если нет – смирюсь с этим. За те годы, что я прожила в долине, я поняла, что могу сражаться с тобой и Линь Цанланем, но не могу в одиночку противостоять судьбе. Если такова воля Небес, мне остается только смириться. Правда, есть еще кое-что…

Цзи Юньхэ посмотрела Линь Хаоцину прямо в глаза:

– У меня есть еще одно требование.

– Говори.

– Я хочу уехать из долины и забрать с собой тритона, которого вы держите в плену.

В комнате повисла тишина. Во взгляде Цзи Юньхэ сквозила непоколебимая решимость, во взгляде Линь Хаоцина читалось нежелание отступать. После томительного молчания молодой господин мрачно произнес:

– Ты знаешь, что для долины значит тритон. Если долина лишится покорителя демонов, при дворе не обратят на это внимания, но забрать тритона не позволят никому.

– А если я буду настаивать?

– Тогда мы снова станем врагами.

33

Сообщники

Тело Линь Цанланя уже остыло. В тишине комнаты казалось, что два человека, стоявшие друг против друга, тоже давно мертвы.

Цзи Юньхэ уступала Линь Хаоцину в росте почти на полголовы, но в остальном она уступать не желала.

– Линь Хаоцин. – Девушка тоже обратилась к названому брату по имени и фамилии, не желая ходить вокруг да около. – После того, что произошло, мне будет очень жаль, если мы снова станем врагами, но я этого не боюсь.

– Да? – Хаоцин криво усмехнулся, мрачно глядя на Цзи Юньхэ. – Похоже, ты не до конца все продумала. Если ты похитишь тритона, то станешь не только моим врагом, но и врагом для всей долины, а также личным врагом принцессы Шуньдэ и императорского двора!

Шагнув вперед, Линь Хаоцин подошел к Цзи Юньхэ вплотную:

– Неважно, сможешь ты вывезти тритона из долины или нет. Предположим, у тебя получится. Ты думаешь, на этом все закончится? И вы вдвоем будете жить долго и счастливо, не зная забот?

Линь Хаоцин ответил на собственный вопрос двумя словами:

– Святая простота.

– Я не знаю, святая или нет, – парировала Цзи Юньхэ. – Я знаю только, что место тритона в море, а не здесь.

– Я рассек ему хвост, и ты думаешь, ему место в море?

При упоминании хвоста Цзи Юньхэ молча сжала кулаки. Подняв голову, она посмотрела Линь Хаоцину прямо в глаза и отчеканила:

– Да, он – часть моря.

Рассекли ему хвост или нет – не имело значения. Как бы ни изменился облик тритона, его прекрасный хвост когда‐то существовал и не мог исчезнуть бесследно. По мнению Цзи Юньхэ, Чан И навеки принадлежал чистому бескрайнему лазурному морю – в прошлом, настоящем и никому не ведомом будущем. Она верила, что в конце концов Чан И вернется домой.

Заметив непреклонную решимость в глазах сестры, Линь Хаоцин ненадолго умолк, а затем осведомился:

– Подумай хорошенько. Я даю тебе только один шанс. Ты столько лет мечтала о свободе – и готова пожертвовать всем ради тритона?

Цзи Юньхэ склонила голову, задумавшись:

– Линь Хаоцин, ты хотел убить правителя. По счастливой случайности я оказалась рядом и помогла. Поэтому шанс мне даешь не ты – его мне даруют Небеса. Свобода тоже не твой дар – она принадлежит мне по праву.

Высказавшись, Цзи Юньхэ сделала вывод, что разговор зашел в тупик. Линь Цанлань убит. После короткого примирения ей с Линь Хаоцином снова суждено стать врагами. Что ж, так тому и быть.

Видя, что Цзи Юньхэ собралась уходить, Хаоцин бросил вдогонку вопрос:

– Противоядие тебе больше не нужно?

– Нужно. Но ты не можешь мне его дать. – Цзи Юньхэ указала на тело Линь Цанланя в инвалидном кресле. – Лучше подумай, как его хоронить. Местные старики, придворные шпионы и Наставник государства не допустят, чтобы на трон взошел мятежник-отцеубийца. Они хотят, чтобы долину возглавлял правитель, послушный воле императора.

Цзи Юньхэ покинула внутренние покои и направилась к выходу. Едва она хотела толкнуть дверь, чтобы выйти, снаружи, словно в ответ на ее предостережение, донесся торопливый топот.

– Правитель! Правитель! – раздался взволнованный крик покорителя демонов.

Не дождавшись ответа, он обеспокоенно постучался. Лучи рассветного солнца отбрасывали на дверь его тень. Цзи Юньхэ и