Я помню, как встретилась с ним взглядом и презрение, сквозившее на его лице, убило меня еще раньше пламени. В тот момент, когда огонь коснулся моей кожи, я поклялась себе больше никого не любить.

Любить нельзя, иначе сгоришь.

И с тех самых пор только Мэтью стал исключением из этого правила и только в этот раз я действительно жила.

Вокруг шумел город, а я застыла, глядя на место своей казни, и все эти мысли вихрем проносились у меня в голове. Из моих глаз закапали слезы, но я была благодарна себе, что набралась смелости и вернулась на площадь Отель-де-Виль. Я вспомнила, как сильно раньше боялась всего, что связано с той жизнью и казнью на костре и поняла одну простую истину: моя боль не стала меньше и никак не изменилась.

Изменилась я. Предыдущая версия Мэри, имеющая так много страхов, медленно умирала весь прошлый год и, кажется, сейчас ее место заняла более храбрая версия меня. Теперь я имела слишком большой опыт отчаяния.

Так или иначе, но призраки прошлого меня больше не пугали, ровно как не пугало и будущее. Я снова обрела веру в себя, и она была, пожалуй, сильнее, чем когда-либо прежде. До встречи с Мэтью я была скрытной и осторожной, после во всем полагалась на него, а сейчас, наконец, начала понимать свою собственную силу. Нет, я не стала любить Мэтью меньше за те одиннадцать месяцев, что прошли с нашей последней встречи. Я просто, наконец, ощутила себя полноценным человеком даже без мужа рядом.

Именно с этими мыслями и я поднялась на корабль, проконтролировала погрузку всего необходимого, а после прошла в свою каюту, в которую меня любезно проводил Ивон.

Ивон был юнгой, ему едва исполнилось четырнадцать, и я поразилась тому, что он работал на корабле уже почти пять лет. По дороге я узнала, что он, как и я, любит играть в шахматы в свободное время и пообещала обязательно сыграть с ним. Парень просиял и, поклонившись, оставил меня наедине со своими мыслями.

Я опустилась на узкую жесткую койку и оглядела крошечную каюту. Конечно, это не мои покои в Велчестере, но мне доводилось бывать в гораздо худших местах.

— Я уже в дороге, Мэтью, — шепнула я, дотронувшись до кольца с рубином, которое теперь носила вместе с обручальным. Так мне казалось, что Мэтью и Роуз всегда рядом со мной. — Скоро буду, мой дорогой.

Почему-то мне снова захотелось плакать, но я решила оставить это удовольствие на ночь и принялась разбирать вещи. Когда раздался громкий стук в дверь, я как раз ставила на маленький туалетный столик портреты Мэтью и детей.

— Войдите! — слегка напрягшись, сказала я.

— Леди Флэминг, — на пороге возник капитан Лагард. Он слегка поклонился мне и наши взгляды пересеклись, заставив меня охнуть. Только сейчас я поняла, почему в присутствии Лагарда я чувствовала необъяснимое волнение: у него были глаза Пьера.

— Чем могу вам помочь, капитан? — я постаралась придать голосу непринужденный тон.

— Я просто зашел убедиться, что у вас все хорошо, — Лагард улыбнулся. — Если возникнут какие-то проблемы, сразу же сообщите мне о них. Когда я занят, можете обращаться к моему помощнику Ренуа или Ивону. С ним вы уже, кажется, знакомы.

— Да, — я кивнула. — Он был так любезен и проводил меня в мою каюту.

— Его каюта находится напротив вашей, — заметил Лагард. — Так что, если вам что-то понадобится, обращайтесь в любое время дня и ночи.

— Я не стану будить бедного ребенка среди ночи, — с улыбкой ответила я. — Он и так много работает. Кстати, я бы тоже хотела приноситься пользу.

— Вы просите дать вам работу? — удивленно переспросил капитан.

— Ну да, я ничего не смыслю в морском деле, но могла бы помогать корабельному врачу или повару. Не думайте, что я ничего не умею только потому, что я графиня. Дома я привыкла много работать.

Точнее и не скажешь. Работа всегда успокаивала меня и приводила мысли в порядок. Я всегда была спокойнее, занимаясь делом.

— Что ж, если вы этого хотите, то я найду для вас занятие, леди Флэминг.

Капитан сдержал свое слово и каждый день я по несколько часов либо помогала на кухне, либо работала в медпункте вместе с корабельным врачом. К счастью, там было совсем не много работы, так что мы в основном обсуждали новейшие способы лечения различных заболеваний. Я жалела, что рядом не было Мэтью, думаю, он смог бы поддержать подобные разговоры куда лучше моего.

Так прошло несколько дней и наступил мой день рождения. Сегодня мне исполнилось тридцать три. Мой самый одинокий в жизни день рождения, который мне предстояло провести на корабле среди океана и без единого близкого человека рядом. Я вспомнила этот день год назад, когда я проснулась в нашей спальне в Велчестере и Мэтью устроил мне сюрприз, а после мы полдня не выбирались из кровати. Сейчас это казалось мне другой жизнью. Я поднялась с жесткой койки и поежилась от холода, на секунду позволив себе пожалеть себя, а затем я покачала головой. Главное не забывать, ради чего я все это начала, и я не забуду. Каждый одинокий день на корабле приближал мою встречу с Мэтью.

— Мы обязательно отпразднуем этот день рождения вместе, — шепнула я, поднявшись на палубу и взглянув на темные грозовые тучи, сгустившиеся над океаном. — И много других дней тоже. Нужно просто чуть-чуть подождать.

— Вы что-то сказали, леди Флэминг? — сзади раздался голос Лагарда и я слегка вздрогнула от неожиданности. — Прощу прощения, я не хотел вас напугать.

— Все хорошо, — переведя дыхание, отозвалась я. — Это так… Мысли вслух.

Лагард улыбнулся и его глаза сверкнули.

— Порой я тоже стою на этой палубе и размышляю вслух. А может быть, говорю с морем. Это успокаивает.

— Думаете, море нас понимает?

— Вне всяких сомнений, да и вы это знаете. Иначе не пришли бы сюда.

— Вы не совсем правы, — возможно, это было слишком откровенно, но мне отчего захотелось быть честной с ним. — Я говорю и смотрю на небо. Так мне кажется, что мой муж, находящийся на другом конце Земли, может меня услышать. Мы ведь под одним небом.

— Вы скучаете по нему? — Лагард внимательно смотрел на меня.

— Да, — я кивнула. — Каждый день и час.

— Ваш муж очень счастливый человек, миледи.

Я не нашлась, что на это ответить и сменила тему разговора.

— А что насчет вас, капитан? Вы женаты?

— Да, — коротко кивнул Лагард. — Но я… не скучаю. Только иногда по сыну.

— У вас