на поле боя. Поэтому в том, что он ушел в солдаты и вернулся искалеченным, Жун Чуньтянь впоследствии полностью обвинил Жун Яо. Но было неправильно считать врагом только его, Мао Вэньли также несла за это ответственность.

Выйдя в отставку, Жун Чуньтянь пережил дни сродни студеной зиме. Он полгода ругался с людьми из уездного бюро по гражданским делам и военным комиссариатом. Еще полгода ушло на то, чтобы повозиться с протезом ноги. Он был убежден, что сделанный им протез будет более научным, надежным, простым в использовании и дешевым, чем те, что делали другие. Во время возни с фальшивой ногой он успел сделать две вещи. Во-первых, побить явившуюся на порог сваху за то, что она пыталась свести его с психически больной женщиной. Во-вторых, открыть продуктовый магазин.

Давайте сначала поговорим о сумасшедшей. Этой девушке было всего семнадцать лет, внешности она была совершенно обычной и, как говорят, была чрезвычайно умна. Раньше она была лучшей ученицей в уездной средней школе. Из-за того, что ей не хватило трех баллов для поступления в университет, у нее внезапно случился нервный срыв, и она больше никогда не смогла стать нормальной. Вроде бы ничего особенного, все как у обычного человека, но она неизменно в урочное время – посреди ночи, примерно во время первого крика вороны, – вставала, чтобы продекламировать «Ромео и Джульетту» на английском. Растрепанная, размахивающая руками и ногами, как будто вокруг никого нет, в процессе она смеялась, плакала, бранилась, желала расправить крылья и улететь. Как ее ни бранили, как ни били, она не унималась. Но когда петухи умолкали, она внезапно прекращала буйство и засыпала как убитая, не беспокоя других людей. Сваха сказала, что эта девочка родит ляльку умнее себя. Жун Чуньтянь не мог понять, как сваха могла оценить его так низко и дешево? Внезапно дошло до того, что решила женить его на сумасшедшей? Он вежливо отказался, но сваха каждый день приводила эту девушку к нам домой. Девушка была немного застенчивой, не отвечала на приветствия и не принимала участия в разговоре. Она сидела на скамейке в коридоре, иногда доставала газеты из мусорки и читала их. Она делала это очень сосредоточенно и, казалось, была полностью поглощена написанным в газете, могла прочитать половину газеты в течение дня. А сваха, не затыкаясь, щебетала возле Жун Чуньтяня, который как раз возился с протезом, распинаясь о достоинствах девушки, а иногда со слабым знанием дела комментировала пока еще бесформенный протез, как будто была экспертом и мастерицей в этой области. На самом деле она так напоминала Жун Чуньтяню, что он-то человек, у которого не хватает ноги. Мне нравилась эта девушка, ее тихий, добрый и равнодушный к мужчинам вид. Но Жун Чуньтянь снова и снова отказывался на ней жениться, и его позиция оставалась непреклонна. Сваха не унималась, пристала к нему, как банный лист. Когда приходило время есть, они без колебаний садились вместе с нами. Хотя девушка и была застенчивой, зато трескала с душой и нисколько не церемонилась. Каждый раз, уходя, сваха забирала из нашего дома какую-нибудь вещь – разделочную доску, железную сковороду, серп, зонтик… даже фляжку и пояс Жун Чуньтяня. Он больше не мог этого выносить и прогнал ее, но не подумал, что она начнет высмеивать его высокомерие и невежество, не стесняясь в выражениях, и, наконец, ударит его в самое слабое место – правую ногу. Когда от ноги один огрызок остался, какое право имеешь носом вертеть? Жун Чуньтянь схватил только что приобретший форму протез и ударил им сваху. Части протеза разлетелись по земле, а сваха задала стрекача. Сумасшедшая девушка сидела в углу и сосредоточенно читала газету, в которую была завернута соленая рыба, совсем не реагируя на поднятый ими гвалт. Соленая рыба тоже разлетелась по земле. Жун Чуньтянь выхватил газету у нее из рук и сказал:

– Хочешь газеты читать, вали читать в Пекинский университет!

Сумасшедшая девушка уставилась ему прямо в глаза. Жун Чуньтянь вздрогнул от неожиданности и поспешно вернул ей газету. Она взяла ее, медленно встала, похлопала себя по заднице и ушла.

Продуктовым магазином он тоже занялся под влиянием внезапного порыва. Но, в конце концов, это было несложно – арендовал магазин, собрал с миру по нитке и вскоре открылся. Но люди все-таки больше доверяли государственным магазинам, и деньги из его детища поступали слишком медленно и слишком мало. Тогда он передал магазин в другие руки и помчался в Шэньчжэнь, чтобы купить оптом партию расклешенных брюк и привезти в Даньчжэнь, но на подъезде к границе провинции обнаружил, что все товары с крыши рейсового автобуса пропали, включая его брюки-клеш. Вероятно, их тихонько стащили дорожные воры, когда автобус ночью проезжал по горной дороге в западном Гуандуне. Такого рода вещи случались частенько, и владелец автобуса за них не отвечал. Жун Чуньтянь соскочил с автобуса и побежал обратно один, чтобы вернуть товар. Он смутно припомнил, что слышал странный шум на крыше автобуса, когда тот прошлой ночью проезжал через город Малуаньчжэнь. В тот момент он подремывал и утратил бдительность. Он отправился в Малуаньчжэнь в поиске подозрительных элементов. Он прошел долгий путь и только в полдень дошел до Малуаньчжэня. Его внимание привлекли трое мужчин с длинными волосами до плеч. Они ждали чего-то на обочине дороги. Жун Чуньтяня терзали смутные сомнения по поводу двух больших матерчатых сумок, стоящих рядом с ними. Он подошел и спросил:

– У вас в сумках не брюки ли клеш?

Они ответили, что нет. Тогда Жун Чуньтянь сказал:

– Я же чую их запах, а вы говорите, что нет? Уж я-то всегда учую добро, за которое деньги отстегнул.

Жун Чуньтянь собирался открыть матерчатую сумку, чтобы лично взглянуть и убедиться, но трое патлатых помешали ему, и завязалась жестокая драка. Патлатые окружили его. Однако Жун Чуньтянь их не боялся. Не будь у него недостатка в ноге, им бы с ним не тягаться. Жун Чуньтянь погнул одному из них переносицу, но получил по голове деревянным дрыном и свалился в канаву на обочине дороги. Когда он выкарабкался оттуда, трое патлатых уже убежали, матерчатые сумки тоже исчезли, а его протез закинули на рисовое поле через дорогу. Уборка риса только-только закончилась, и аромат срезанных рисовых стеблей пропитал всю бесконечную улицу. Блуждая по ней туда-сюда и перепрыгивая через дорогу на одной ноге, Жун Чуньтянь был похож на лягушку. Протез воткнулся прямо в грязь и торчал рядом с рисовой стерней, возвышаясь над ней, что позволяло Жун Чуньтяню издали узнать часть своего тела.

– Не грусти, за то, что