Взволнованная женщина, которая наконец открыла дверь, прижимая к себе ребенка, со слезами на глазах рассказала, что несколько раз видела, как Эмили следовала за ней по улице, и когда увидела, что та стучит в ее дверь, позвонила в полицию. В тех обстоятельствах и в то время поведение Эмили было ей понятно: тот, кто сходит с ума от неизвестности и цепляется за любую надежду, вероятно, будет делать именно такие вещи.

История пропавшей пациентки, которая якобы была родственницей няни ребенка Дэллоуэя, – это нечто совершенно иное. Почему Эмили не позвонила в полицию в тот же день, когда это случилось, если она думала, что пациентка пропала? Зачем ждать случайной встречи с няней Дэллоуэя? Или ее разум ухватился за историю этой няни и сделал ее частью собственных фантазий? Добавил к ним эту пропавшую племянницу как последний кусочек мозаики и передал его Джеральдин в качестве доказательства преступления? Инспектор была рада, что не стала устраивать официальный допрос хирурга и старшей сестры отделения. Этим она избавила себя от дурацкого положения и необходимости объяснять своему начальнику, старшему инспектору, зачем ей понадобилось проводить эту линию расследования.

Посмотрев на больничные двери, Джеральдин увидела, что те распахнулись и из них появился Эрик Хадсон. Она тотчас вздохнула с облегчением: Эмили заперли в психушке не по ее вине. Еще до того, что случилось вчера вечером, Эрик Хадсон уже привел в действие свой план, направив Эмили к психиатру. Бросив взгляд на верхний этаж здания, инспектор представила Эмили – всеми преданную и одинокую…

Теперь Эрик шел по небольшой больничной парковке к своей машине, стоявшей рядом с машиной Джеральдин. У обоих было одинаковое намерение – проведать Эмили. Когда он приблизился, Джеральдин опустила окно.

– Меня не впускают. Сказали, что осмотр еще не закончен. Как она?

Он пожал плечами:

– Я тоже ее не видел. – Поднял связку ключей. – Но она передала мне вот это. Я поеду к ней за одеждой.

«Какой он все-таки добрый», – подумала Джеральдин, радуясь тому, что есть хоть кто-то, кто готов проявить заботу об Эмили. От ее матери ничего подобного не дождешься.

– Вы поедете туда прямо сейчас? – спросила она.

Эрик кивнул.

– Не будете против, если я составлю вам компанию?

На его лице появилась нерешительность:

– Э-э-э… если честно, не знаю. Вы думаете, она не стала бы возражать?

Джеральдин пожала плечами:

– Не вижу тому причин. Я уже бывала там много раз, и, держу пари, Эмили предпочла бы, чтобы это я покопалась в ее вещах, а не вы.

Эрик улыбнулся:

– Пожалуй, вы правы. И я ни разу не был там раньше, так что ваша помощь мне пригодится. Вы хотите оставить свою машину здесь? После я подброшу вас обратно.

Вместо ответа Джеральдин вышла из машины. Рядом с ним ей было легче на душе. Он мог убедить ее, что Эмили находится в правильном месте.

Стоя в дверном проеме, Эмили обвела взглядом комнату. Джемс неподвижно сидел за столом, положив руки на колени. От слишком частого мытья те были красными и сплошь в цыпках. Он не двигался более минуты, глядя перед собой. Эмили с первого взгляда могла сказать: у парня обсессивно-компульсивное расстройство. Ей когда-то доводилось ухаживать за подобными пациентами.

На его одеяле и подушках не было ни единой складочки. Ни одной ниточки или пылинки на полу. Дверцы шкафа и дверь в ванную плотно закрыты. Три игрушечных автомобильчика на подоконнике выстроились ровный шеренгой – красный, синий и желтый – на одинаковом расстоянии друг от друга, все три капотом вперед.

Четыре книжки на полке были расставлены по размеру, на расстоянии нескольких сантиметров, чтобы не соприкасаться. Пара кожаных шлепанцев и пара черных туфель без шнурков аккуратно, по линеечке, стояли у стены, мысками касаясь плинтуса. На прикроватной тумбочке бутылка с гелем для рук стояла так, словно постоянно должна быть на виду. Интересно, задалась вопросом Эмили, персонал в курсе геля для рук, или Джемс обычно прячет его от посторонних глаз, а сегодня забыл спрятать? Или жидкость была безалкогольной и ему разрешили ею пользоваться?

Внезапно Джемс выбросил руку и коснулся пальцем того места, на которое смотрел.

– Я вижу тебя, – сказал он громко и четко, и на мгновение Эмили показалось, что он разговаривает со стеной.

Она вздрогнула. Джемс повернул голову и посмотрел на нее.

– Убирайся! – рявкнул он, вскакивая со стула.

Эмили тотчас попятилась назад. Его взгляд ей совсем не понравился. Джемс смотрел на нее так, словно старался запомнить ее лицо. Она поспешила обратно в гостиную, где ее уже поджидал Бен.

– Вот вы где… Доктор Грин хотел вас видеть, если вы не против.

Эмили хотела было сказать, что она занята и ему лучше прийти к ней в другой день, но этот следующий шаг был для нее крайне важен. Психиатр хочет проанализировать ее умственное состояние, чтобы решить, держать ли ее здесь дальше. Ее судьба была всецело в его руках, и Эмили должна убедить врача, что ее можно отпустить.

* * *

Джеральдин и Эрик стояли посреди гостиной Эмили, молча озираясь по сторонам. Было видно, что Эрику немного неловко. Джеральдин поняла почему. Их приход сюда был сродни вторжению в личное пространство Эмили. Инспектор отметила, что с тех пор, как она приходила сюда в последний раз, стены были покрашены. Благодаря бледно-серой краске комната казалась светлей, но ей все еще не хватало домашнего уюта, как будто у Эмили не было времени на такие мелочи. Джеральдин подозревала, что она почти не думала о собственном комфорте, так как все ее мысли были заняты сестрой. С момента последнего визита детектива здесь появилось больше фотографий Зои. Однако та, которая, по словам Эмили, стояла на книжном шкафу, а сейчас хранилась в качестве вещдока в полиции, была лучшей. На остальных ее сестра просто позировала перед камерой. Та, которой гордилась Эмили, запечатлела нечто более личное. Лицо Зои было спокойным, в глазах читалась доброта.

Джеральдин повернулась к Эрику:

– Я возьму ее вещи. Вы не против?

– Нет, конечно, я просто проверю, что здесь все в порядке.

В спальне Эмили Джеральдин нашла чемоданчик на колесиках. Затем достала из ящика несколько футболок, а из гардероба – модный бледно-серый спортивный костюм, темно-синие джинсы и голубую толстовку. Из другого ящика взяла кое-что из нижнего белья. Заметив в нижней части шкафа пару кроссовок, добавила их к другим вещам. На тумбочке у кровати стояла фотография в рамке – уменьшенная копия той, что была сейчас в полиции. Джеральдин положила ее в чемодан.

Из ванной она забрала все, что попалось ей под руку. После того как несколько флаконов и тюбиков были убраны, ванная комната показалась ей голой. Заметив на сосновой полке небольшую косметичку, инспектор добавила и ее.